Ольга Баскова - Трижды одинокий мужчина
– Спасибо. Вы удивитесь, если узнаете, зачем я искала встречи с вами.
Олег Леонидович усмехнулся:
– Мне не семнадцать лет. Я уже давно ничему не удивляюсь.
– Речь пойдет о вашей матери.
Мужчина нахмурился. Улыбка сошла с мужественного лица:
– Вы, журналисты, как стервятники. Ведь мы ее еще даже не похоронили.
Он отвернулся. Катя тихонько дотронулась до его локтя:
– Вы знали, что Галина Петровна последнее время очень боялась за вас и ваших детей?
– Что? – удивление было искренним.
– Вот так.
Он включил зажигание, и машина с ревом сорвалась с места.
– Чего же, по-вашему, она боялась?
Зорина наморщила лоб:
– Это я и хочу выяснить.
Олег Леонидович махнул рукой:
– Ерунда! Она бы сказала мне или Алле.
– В свои наперсницы ваша мама выбрала соседку Лидию.
– Что?
Катя спокойно продолжала:
– Галина Петровна попросила соседку в случае ее смерти изъять кое-что, лежащее в ее комнатной тумбочке.
Болотов задумался:
– Чем можно объяснить ее страх?
Зорина уселась поудобнее:
– Когда-то ваша мама принимала роды у жены известного ныне академика Хомутова. Пациентка скончалась от послеродового кровотечения.
Мужчина оскалил зубы:
– Она все делала правильно. Это был непредвиденный случай.
Журналистка кивнула:
– Я бы тоже так подумала, но, к несчастью, сейчас занимаюсь тем, что пишу книгу об Игнате Вадимовиче. Количество смертей, окружающих этого человека, не кажется мне простым совпадением. Случай с Инной Хомутовой я тоже хочу проверить. Кстати, что стало с тумбочкой?
Олег Леонидович пожал плечами:
– Я все отвез на дачу, не выбросив ни дощечки. Решил: потом разберу. Пусть в память о матери останется как можно больше ее вещей. Сейчас мы с вами посмотрим их вместе.
Катя тепло взглянула на него:
– Спасибо еще раз. Я понимаю, как вам тяжело.
– Я тоже хочу докопаться до истины, – прошептал мужчина.
Через полчаса машина остановилась у маленького каменного домика, окруженного деревянным забором.
– Боюсь, мои хоромы не произведут на вас впечатления. – Болотов открыл калитку, приглашая Катю. – Вы вхожи в такие дома!
Наивность хозяина рассмешила девушку:
– Я не тусуюсь в гламурном обществе.
– Тогда проходите на веранду.
Большие мешки были свалены в кучу. Бросив на них беглый взгляд, Олег Леонидович нахмурился и отвернулся:
– Простите. Я еще не готов...
– Я сама.
– Пойду приготовлю чай, – он скрылся в доме.
Дрожащими руками Зорина развязала первый мешок и высыпала содержимое на пол. Обломки шкафа, осколки стекла и книги по медицине – вот что составляло его содержимое. Журналистка взяла книжку в серой обложке – учебник по гинекологии. Судя по году выпуска, Галина Петровна штудировала его, еще будучи студенткой медицинского института, и штудировала добросовестно: каждая страница пестрела ее замечаниями. Врач не выбросила и конспекты: они были бережно сложены в стопку и перевязаны веревкой. Человек на протяжении всей профессиональной жизни занимался самообразованием. Несмотря на то что семья жила бедно, женщина выписывала все медицинские журналы, помня: больные не виноваты в ее материальном положении, их надо лечить и вылечивать.
– Нашли, что искали? – Олег Леонидович появился с двумя кружками дымящегося чая.
Катя улыбнулась:
– Знать бы, что искать.
Хозяин поставил кружки на старую стиральную машину, вероятно, использовавшуюся вместо стола, и развязал второй мешок:
– Вот дощечка от тумбочки, – заметил он, поднимая полированный кусок дерева.
Девушка подалась вперед:
– А еще?
Мужчина высыпал содержимое на пол:
– Пожалуйста. Остатки всего, что было внутри.
Катя присела на корточки и принялась разгребать мусор руками. Внимание привлек полиэтиленовый пакет, тщательно заклеенный скотчем. Разорвав клейкую ленту, она вытащила из него разбитую бобину от старого магнитофона и папку из искусственной кожи, в которой лежали два бланка.
– Это бобина от вашего магнитофона? – спросила она Олега Леонидовича. Тот кивнул:
– Помню даже, как мама купила его. Однажды мы с сестрой отправились в гости к нашему общему приятелю, у которого отец ходил в море. Придя к нему домой, мы просто ахнули! Чего там только не было! В общем, по моим тогдашним понятиям, именно так и должен выглядеть рай. Мы вернулись ошарашенные, ничего не сказав матери. На следующий день Алла призналась, что больше всего хочет иметь магнитофон. По правде говоря, я тоже грезил такой игрушкой, даже решил втайне от матери по ночам поработать грузчиком. И, представляете, устроился! Только здоровье оказалось слабым, хотя раньше мне никто об этом не говорил. В те редкие часы, когда можно было поспать, мои руки и ноги начинала скручивать судорога. Мама заметила и стала докапываться до истины. Ей, надо признаться, это удалось. Галина Петровна чуть не устроила скандал, но на мою защиту встала сестра, доходчиво объяснив, что подтолкнуло меня на подобные действия. «Вам нужно учиться, – спокойно сказала мама. – Сейчас работаю я. А потом вы получите образование и будете помогать мне. Чтобы больше ни о каких ночных работах я не слышала!»
Бедная мамочка! Позднее мы узнали, что она стала брать дежурства, заменять желающих, чтобы осуществить нашу мечту. Магнитофон она принесла на Новый год, положила под елку. Он не был новым, но прекрасно работал. Мама устроила для нас настоящий праздник, со сбывшейся мечтой!
Мужчина, ударившись в приятные воспоминания, словно забыл о журналистке.
– Где магнитофон сейчас? – прервала его Зорина.
– Мама держала его в шкафу, – Олег Леонидович пошарил в обломках. – Вот крышка, – он достал сплющенный кусок пластмассы. – Смотрите. Похоже, его уже не воскресишь.
– Жаль, – девушка подумала: придется обращаться к экспертам. Мысли о коллегах мужа заставили ее вздрогнуть и посмотреть на часы. Вскоре Константин явится домой и не застанет там жену. Этого ей не хотелось.
– Мне пора, – она допила ароматный чай и улыбнулась Болотову. – Я приеду в следующий раз. Можно?
– Только предварительно позвоните, – он проводил ее до калитки. – Буду ждать.
Глава 24
Не захотев рисковать своей свободой, Катя поймала такси и уже через полчаса, облачившись в халат, разогревала ужин, положив перед собой найденные в целлофановом пакете бланки. На первый взгляд все понятно: перед ней лежали анализы крови Инны Хомутовой, сделанные в один и тот же день, – 12 ноября. Первый бланк не вызывал вопросов. Врач или медсестра по фамилии Потапова аккуратно вписала результаты в соответствующие строчки. Катя немного разбиралась в анализах и спокойно констатировала: кровь у Инны Хомутовой на момент поступления в роддом, то есть в девять часов вечера, была прекрасной. Второй анализ взяли позже. К тому времени молодая женщина уже скончалась от кровотечения. Почерк писавшего на бланке, даже не на бланке, на простой бумажке, – торопливые каракули. Подпись неразборчива. Кухонным полотенцем Катя вытерла вспотевший лоб. На первый взгляд все яснее ясного: повторный анализ взят для подтверждения диагноза. Но почему же Болотова прятала его в папке? Что за неразборчивые слова и цифры подчеркнула она красным карандашом? А бобина? Какое она имеет ко всему отношение? Что делал в роддоме профессор Карякин? По разговору с Хомутовым журналистка поняла, что они никогда не дружили, а тут получается – он навещал его жену. Зачем? Просто проведать? Почему тогда втайне от супруга? Нет, надо еще раз наведаться в архив медицинского института. Это во-первых. Во-вторых, необходимо помириться с Костиком. Пусть берет ее под свою опеку. Ведь нет ничего тайного, что не стало бы явным, то есть муженек по закону подлости обязательно когда-нибудь явится домой в такое время, когда его женушка будет где-нибудь промышлять. Значит, придется все ему рассказать. Наморщив лоб, Катя стала мучительно думать, как это сделать. Пожалуй, все знать ему не надо. Она изложит дело так, в общих чертах. Словно подслушав ее мысли, Константин заклацал ключами.
– Иди сюда, арестантка!
Изобразив обиду, Зорина неторопливо вышла в прихожую.
– Не сердишься на меня?
– Сержусь.
Он удивленно посмотрел на жену:
– За что? Я привез тебе достаточно материала для работы.
– Все равно ты не должен так себя вести.
Скворцов рассмеялся:
– Ну, кончай, Катька! Я всегда гордился твоим артистическим талантом. Давно домой вернулась?
Девушка открыла рот.
– Не ври! – он шутливо погрозил ей пальцем.
– Как ты узнал?
– Тысячу раз толковал тебе, – супруг потрепал ее по щеке, – ты любительница, а я профессионал. Смотри сюда.
Он открыл входную дверь. Катя взглянула на пол лестничной клетки и замерла. Мокрые и грязные сапоги оставили довольно заметные следы.
– Вот на таких мелочах иногда и попадаются, – Костя подмигнул ей. – Обещаю не сердиться и не запирать, если ты все мне расскажешь.
