Екатерина Гринева - Телохранитель, или Первое искушение
Земцов нахмурился.
– Но отпуская вас… мы тоже рискуем.
– Да куда я денусь? – простонал Кулаков. – Я здесь работаю, у меня дочь и внуки. Если я обнаружу эти бумаги, то отдам их вам, и все. Я не собираюсь рисковать своей шкурой. Мне это не нужно.
Мы колебались.
– Можно тебя на минутку? – предложил мне Земцов.
Я кивнула. Мы вышли на кухню.
– У нас нет другого выхода, – зашептал Земцов. – Придется довериться ему. Похоже, он говорит правду. Он не меньше нашего заинтересован в том, чтобы компромат был доставлен по назначению. Он хочет жить спокойно и понимает, что, совершив с нами сделку, получает спокойную жизнь в обмен на бумаги. Если они у него есть.
– Так-то оно так…
Я никому не доверяла. Это было моим девизом по жизни. И попасть впросак мне не хотелось.
– Что тебя смущает? – спросил мой собеседник.
– То же, что и тебя. А потом… я не привыкла никому доверять. Здесь слишком многое поставлено на кон: моя жизнь. Почему я должна все отдать в руки Кулакова? А если, найдя эти бумаги, он все-таки удерет с ними, хотя уверяет нас в обратном?
– Ничего не поделаешь – придется рискнуть. Он прав: мы не можем привлекать к себе внимание.
– Надо сказать ему о нашем решении и условиться, как будем с ним связываться.
– Первая разумная мысль за все утро.
Я пропустила шпильку мимо ушей.
С Кулаковым мы договорились следующим образом: он выезжает немедленно на дачу и все там осматривает. Если находит компромат – звонит нам. Мы встречаемся, он отдает бумаги, больше мы его не беспокоим.
В квартиру брата Земцова мы возвращались в молчании. Каждый думал о своем. Я мечтала о том времени, когда все останется позади и я cмогу вернуться к нормальной жизни, забыв омские приключения как кошмарный сон.
О Стасе я почти не вспоминала. Это очень странно. Может быть, когда я приеду в Москву, вся моя прошлая жизнь и прошлая любовь с новой силой нахлынут на меня? А сейчас я в такой круговерти событий, что ни на что не остается сил, даже на тоску по мужчине, которого я так сильно любила? А может быть, дело совсем в другом – в новых отношениях, которые так волнительны и не похожи на то, что я испытывала раньше? Просто я пока даже не хочу об этом думать! Или… боюсь нового чувства и подсознательно бегу от него?
– Надо сходить в магазин, – сказал Земцов. – В доме мало продуктов.
– Мне все равно. Я хочу принять горячий душ и лечь спать.
– Оставайся, я все принесу.
– Хорошо. Иди.
Оставшись дома, я прилегла на диван и незаметно задремала. Усталость буквально подкосила меня, я уснула, даже не раздеваясь. Проснулась я где-то в середине ночи и обнаружила cебя накрытой пледом. Под головой была подушка.
Я поворочалась. Сна не было. Я вспомнила о своем желании принять горячий душ и тихо, cтараясь не шуметь, направилась в ванную.
Я стянула с себя одежду и включила воду, залезла в ванную, с наслаждением подставляя под горячие тугие струи то плечи, то грудь, то бедра.
– У тебя спутались волосы, – услышала я голос Андрея. – Дай помогу распутать.
Я замерла от неожиданности, даже не зная, как реагировать на его внезапное вторжение. Не дождавшись моего ответа, он подошел ближе и взял прядь волос в руку, а потом распутал их.
– Так лучше.
Он смотрел на меня странно-бесстрастным взглядом. А я… наоборот, испытывала смущение и волнение. Я опустила руки вдоль тела и смотрела на него сквозь черную пелену волос, c которых стекала вода. Он постоял немного, потом повернулся и вышел.
– Андрей! – тихо позвала я его.
Он застыл на месте.
Я подошла к нему, мокрая, и, дрожа, прижалась к спине.
– Не оставляй меня. Пожалуйста.
Он резко повернулся и взял меня за подбородок.
– Ты действительно этого хочешь?
– Да.
Эти твердые руки, легкое рычание с хрипотцой, запах тайги, щетина и светлые зеленые глаза, которые внезапно потемнели… буквально сводили меня с ума. Это не любовная горячка, нет, я словно погружалась в омут. Все глубже… глубже…
Он взял меня на руки, словно я ничего не весила, и отнес на диван. Положил и впился в меня таким страстным долгим поцелуем, что у меня перехватило дыхание, а потом я испытала боль от этих крепких сильных губ.
Его руки, жесткие, грубые, скользили по моему телу, и внутри меня рождался вихрь, который мог взорваться внутри в любую минуту. Внезапно он отстранился. Я прижалась к нему крепче.
– Подожди, – прохрипел он. – Не торопись.
Он взял в руки мои груди и сжал их. А потом наклонился и прикусил зубами затвердевший сосок. Я вскрикнула, но не от боли, а от того, что меня захлестнула волна страсти. Андрей зарылся лицом в мои волосы и что-то прошептал. Я не поняла слов. Жадными короткими поцелуями, похожими на звериные укусы, он покрывал мою шею, грудь, спускаясь все ниже… ниже…
Я дрожала от его прикосновений и, повинуясь непреодолимому желанию, выгнулась навстречу.
Он крепко сжал мне пальцы, и его имя cлетело с губ, как стон, вырвавшийся из глубин моего существа.
А потом он вошел в меня. Я уже не различала, где кончается мое тело и начинается его. Удовольствие пульсировало во мне острыми яркими вспышками. Я впилась руками в его спину, и он зарычал как зверь.
Я тонула в нем вся без остатка. Где-то далеко мелькала мысль: неужели это все кончится?
И как бы в подтверждение моих слов он зарычал сильнее, его тело взвилось надо мной в последний раз и… я рванулась ему навстречу, теряя остатки разума.
Приходила я в себя медленно, постепенно. Руки болели. Я приподняла голову: Андрей лежал рядом. А я похожа на русалку, выброшенную на берег.
Я пошевелилась.
Андрей открыл глаза. Мы молчали. Что можно говорить в такую минуту? Все слова банальны и просты, они сотрут шокирующую близость, эйфорию, когда мужчина и женщина дошли до последней точки экстаза и растворились друг в друге.
Андрей встал и пошел в ванную. Сквозь сомкнутые ресницы я видела его тело: великолепные мускулы и красиво очерченный торс. Он был охотником из древних времен. А я – его завоеванная добыча.
…Я незаметно уснула, крепко прижавшись к нему.
Проснулась я от запаха кофе. Я потянулась, быстро натянула на себя одежду и пошла на кухню.
– Привет! – бросила я Андрею.
Он стоял спиной ко мне, держа в руке сковородку.
– Привет. Вот пытаюсь приготовить нам завтрак.
– Это женская привилегия – готовить еду, – со смехом сказала я. – Разве ты не знал? Иди в комнату, я все приготовлю.
– Я хочу остаться здесь и смотреть, как ты будешь кулинарить.
– Не возражаю.
Все было замечательно. Я послала его за продуктами в магазин, а когда он пришел с двумя сумками, выгрузила продукты на стол и принялась за дело.
Я всегда делала это с удовольствием, я любила готовить, а сейчас меня вдохновляла перспектива услышать слова одобрения. Мне всегда нравилось, когда хвалили мою стряпню. Во время своего таежного заточения я показала себя не с лучшей стороны: часто капризничала, срывалась, теперь мне хотелось доказать, что на самом деле я – другая, настоящая женщина.
Я приготовила свой любимый салат «цезарь», сырный салат с креветками, куриные окорочка в сливочном соусе и суп с фрикадельками. Я все делала быстро, а Земцов сидел рядом, мы разговаривали обо всем и ни о чем. Я поймала себя на том, что мне давно не было ни с кем так легко и хорошо. Даже со Стасом. Все-таки с ним я была (где-то в глубине души) зажата и все время контролировала себя: как бы не сказать чего-то лишнего или того, что ему не понравится. А здесь я полностью расслабилась и могла говорить что хотела.
Говорила больше я. Но реплики Земцова доказывали, что он меня внимательно слушает. Вскоре я допустила досадную оплошность. Мы с ним о чем-то заспорили. Предмет спора был пустяковым, но чтобы прекратить прения, я со смехом сказала Земцову:
– И не надо со мной спорить. Ведь я – твой начальник и работодатель.
Он замолчал, а потом усмехнулся.
– А я только-только стал забывать.
Андрей резко отодвинул от себя тарелку и встал с табурета.
Cпустя какое-то время я услышала возню в коридоре и вышла. Земцов стоял одетый, повернувшись ко мне спиной.
– Ты куда-то уходишь?
– Да.
– И куда?
Он посмотрел на меня странным взглядом исподлобья.
– В стриптиз-клуб.
– Ты шутишь?
– Ничуть!
– Ну что ж! – Я пыталась сказать это как можно безразличней. – Счастливого пути.
– О’ревуар! – он приложил руку к кепке, отдавая мне честь, и хлопнул дверью.
Я осталась одна. Когда я уже в третий раз щелкала пультом, прыгая с канала на канал, то поняла – сидеть дома больше не могу.
ГЛАВА 8
Я вышла на улицу. Спрашивать у встречных прохожих, где тут стриптиз-клуб, глупо. Почему-то казалось, что он не шутил. С такого ковбоя станется. Меня одной ему явно мало. Я испытывала не то чтобы чувство обиды, скорее, уязвленного самолюбия. Я всегда задумывалась над вопросом: почему красивой женщине или девушке трудно найти себе парня? И поняла почему: у видных женщин завышенная самооценка. Даже скорее не завышенная, а такая, как надо. Но мужики боятся яркой красивой женщины. А если она к тому же и умная… – это все! Удар по мужскому самолюбию. Как же! Как же! Только они могут быть самыми-самыми.
