Александр Трапезников - Оборотень
Время, пока Тим дремал, пролетело, как один миг. Он открыл глаза и посмотрел на часы: половина второго. Пора. Но едва он встал, как где-то за домом послышался шум заводящегося мотора. Тероян, не включая свет, прильнул к окну. Из гаража во двор выехал автофургон и остановился. Не выключая двигатель, на землю спрыгнул один из сыновей Алекса, переваливаясь подошел к воротам, открыл их и вернулся в кабину. Фургон медленно выехал с постоялого двора. „Какого черта? — подумал Тим. — Среди ночи? Куда он поперся?“ Тим подождал минут двадцать — может быть, фургон вернется? Но этого не произошло. Больше медлить было нельзя, часа через два начнет светать. Он осторожно открыл дверь и вышел в коридор, подсвечивая себе фонариком. Половицы предательски скрипнули, и Тим замер. Потом двинулся дальше, к комнате Глории. Дойдя до нее, тихо постучал, но никто не отозвался. Возможно, девушка уснула. Тероян боялся разбудить соседа, но все же стукнул посильнее, и дверь неожиданно поддалась, приоткрылась. Она не была заперта… Тревожное предчувствие охватило Терояна. Он быстро шагнул в комнату, луч фонарика осветил девушку, лежащую на кровати: глаза ее были закрыты, бледное лицо безжизненно.
Проклиная себя за нерасторопность, Тим нагнулся, приложил ухо к груди девушки: сердце билось, пульс на руке был ровным, хотя и замедленным.
— Глория, — тихо позвал он, приподнимая ее голову. Девушка открыла глаза, очнулась.
— Уже? — спросила она. — Я, кажется, заснула.
— Фу! Как вы меня напугали, господи, — облегченно выдохнул Тим. Почему дверь не заперта?
— Ночью я спускалась вниз, хотелось пить, — объяснила Глория. — Видно, потом забыла закрыть. Извините.
— Нельзя же так, — огорченно сказал он. — Вы совсем меня не слушаетесь. В следующий раз буду наказывать.
— Каким образом?
— Ну, пороть розгами вас уже поздно. Буду лишать сладкого.
— А я сладкое и не ем.
— Тогда лишу горького, кислого, соленого, моченого и острого. Только что со двора отъехал автофургон с одним из сыновей хозяина. Остальные, должно быть, спят. Но нам надо поторопиться.
Тероян подошел к окну, открыл его, выглянул наружу. Рядом встала Глория.
— Будете прыгать? — спросила она.
— Охота была ноги ломать. Нет.
Он снял с кровати покрывало, скрутил его в жгут и привязал к отопительной батарее.
— Когда я парковал машину, я заметил за домом садовую лестницу. Сейчас я слезу и подставлю ее к окну. А потом спуститесь вы.
— Хорошо, — сказала девушка. — Будьте осторожны. Тероян ухватился за конец покрывала и начал спуск. Через пару секунд он стоял на земле. Все окна в доме были потушены. Стараясь не шуметь, он осторожно двинулся вперед, но легкий шум наверху заставил его оглянуться. Глория спускалась следом за ним, упираясь ногами в стену. „Вот чертовка!“ — подумал он, не слишком сердясь. Девушка прыгнула, упруго отскочила и оказалась в руках Тима.
— Ну что с вами сделать? — прошептал он.
— Я подумала — так будет быстрее, — тихо ответила она.
— Ладно, пошли.
Фонарик он не включал, опасаясь привлечь внимание, если кто-нибудь в доме вдруг проснется. Но лунного света и так было достаточно. Они обогнули дом, прошли мимо своих „Жигулей“. Гараж, из которого выехал фургон был открыт. Войдя внутрь, Тероян посветил, обшаривая лучом помещение. Ничего особенного: обычные автопринадлежности. Домкрат, запасные баллоны, ящики с инструментами, газовая горелка. Тим нагнулся, подобрал железный прут, сантиметров сорок длиной.
— Пойдем дальше, — сказал он.
Другой гараж, деревянный, был заперт, но доски подогнаны друг к другу не плотно. Тим посветил внутрь, вглядываясь в щель. Там стояли три мотоцикла, висели шлемы.
— И здесь ничего.
Они двинулись к сараям. В одном размещался хлев: сонная свинья лежала на боку и похрюкивала. Семь поросят копошились у ее сосков. За перегородкой, опустив голову, стояла упитанная корова, а рядом — на худых ножках — теленочек. Следующий сарай оказался курятником, и они даже не стали туда заходить. Потом шли клетки с кроликами, продолжавшими грызть что-то даже ночью. Дальше — другие клетки, с бегающими, серебристыми в лунном свете остромордыми крысами.
— Нутрии, — пояснил Тим. — Хозяин-то хват. Чем он их всех кормит? Они ведь прожорливые, как крокодилы.
Еще одно строение, в глубине двора, было низким, каменным, и напоминало выступающий из земли бункер. Широкая металлическая дверь в него была закрыта на щеколду и висячий замок.
— Похоже на погреб или ледник, — сказала Глория. — Боится, что украдут его ветчину.
— Пусть думает, что это сделали местные ребятишки, — отозвался Тим, просовывая прут в дужку замка и проворачивая железку. Что-то хрустнуло и конец дужки выскочил из запора. Тероян отодвинул щеколду, открыл дверь. Вниз шли несколько цементных ступеней. Подсвечивая фонариком, они спустились в сырое, пронизывающее холодом помещение. Контраст с теплым, душным воздухом наверху был разителен. Тим вытер капельки пота на лбу. Сам бункер оказался необычно длинным, просторным. Он тянулся на несколько десятков метров, да еще загибался влево и в нем можно было стоять в полный рост. Возле стен стояли ящики с продуктами, мешки с картофелем и луком, корзины чеснока, моркови, свеклы. Был даже промышленный холодильник, который тихо гудел. Глория открыла его, стала разглядывать содержимое при свете загоревшейся внутри лампочки. А Тероян пошел дальше, в конец бункера. Там он обнаружил железный шкаф, обложенный кусками искусственного льда. Над ним поднимался синеватый пар. Дверца шкафа, лежавшего навзничь, также была заперта, но с этим замком Тероян справился легко, орудуя прутом, как профессиональный взломщик. Он открыл дверцу и посветил внутрь фонариком. То, что он увидел, бросило его в жар, несмотря на ледяной воздух вокруг.
— Ну, что там? — услышал он голос девушки, идущей следом. Тероян поспешно захлопнул крышку и повернулся.
Ничего особенного, — сказал он. И в это время в бункере под потолком ярко зажглись две лампы.
Глава десятая
СЕЗОН ОХОТЫ ОТКРЫТ
Вниз по ступеням спускался один из сыновей хозяина, держа в руке садовую тяпку с двумя острыми, изогнутыми жалами. А за его спиной уже маячил и второй „кабан“, сжимая в ладони древко топора. Тероян попятился к стене, загораживая Глорию.
— Ничего, — сказал первый сын, надвигаясь на него. — Это не больно. Ты даже не почувствуешь.
Он взмахнул тяпкой, но Тим снизу ударил его прутом по руке, и тот взвыл, выронив свой инструмент. Глория прыгнула в одну сторону, Тероян — в другую, насколько позволяло пространство, а между ними рубанул топором пустой воздух второй сын. Тероян схватил крышку от какого-то бака и следующий удар пришелся в нее. Удар был настолько сильным, что этот ненадежный щит тотчас же прогнулся, но Тим успел пригнуться и заехать прутом по коленной чашечке.
— Не я первый начал, сынок, — сказал он рухнувшему на пол детине, силящемуся подняться. Тероян придавил своей железякой его горло и оглянулся. Первый сын, подобрав тяпку левой рукой, размахивал ею перед Глорией, но он был слишком тяжел и неповоротлив, а гибкая девушка скользила вокруг него, как саламандра. Смертоносная тяпка со свистом, но впустую резала воздух. Зрелище было весьма забавное, несмотря на страшную опасность. Глория в очередной раз изогнулась, отступила, затем подпрыгнула и в развороте нанесла „кабану“ удар пяткой прямо в горло, покрытое складками жира. Сын постоял некоторое время, словно раздумывая, и опустился своим мощным задом на цементный пол.
— Хорошая у меня девушка, правда? — горделиво спросил Тим, сильнее нажимая на прут. Вся драка произошла очень быстро, всего за несколько минут. В пылу схватки никто не слышал, как во двор въехал автофургон. И только сейчас Тим увидел спускающегося в бункер третьего сына.
— А этот еще откуда взялся? — прошептал он. Третий „кабан“ включил газовую горелку и синее пламя вырвалось на полметра вперед. Глория и Тим вновь стали пятиться в конец бункера. Шипящий огонь перед их лицами плясал, неумолимо надвигался на них, а выбить горелку из рук сына не было никакой возможности. Помощь пришла неожиданно, когда они уже не ожидали ее. Выражение глаз кабана» вдруг изменились, они стали еще более мутными, бессмысленными. Он споткнулся и упал к ногам Терояна. Газовая горелка погасла. В проходе стоял Юнгов, все еще сжимая в руках гнет для квашеной капусты, которым он свалил последнего сына.
— Ты откуда? — спросил пораженный Тим.
— Потом. Давай выбираться, — ответил тот.
— Погоди. Дай посмотреть, никого тут не убили? — Тероян по очереди обошел всех трех сыновей. Все дышали, ворочались, хрипели, но были живы.
— А вот теперь уже поздно, — огорченно произнес Юнгов. — Смотри.
У входа на нижней ступеньке стоял хозяин постоялого двора, переводя дуло двустволки с одного на другого. Тероян, ощупывавший голову третьего сына, медленно поднялся, закрывая своим телом Глорию. Алекс тяжело дышал, держа палец на спусковом крючке.
