KnigaRead.com/

Дмитрий Вересов - Знак Ворона

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Дмитрий Вересов, "Знак Ворона" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Я! — догадалась Татьяна.

— Правильно! — Паша продолжал выводить буквы.

— Тебя!

— Молодчина!

— Люблю! Да! Я тебя люблю! — она хотела его поцеловать, но он отстранился.

— Подожди, еще не все.

— Хорошо, продолжай, — Татьяне понравилась эта игра. Но слово, которое на этот раз написал Паша было чересчур длинным.

— Не понимаю, давай еще раз.

Паша стал рисовать медленнее.

— Па…пара…парал. Все, дальше не могу!

— Ладно, давай по одной букве.

— П-а-р-а-л-л-е-л-е-п-и-п-е-д! Параллелепипед?!

— При чем здесь параллелепипед? Ерунду какую-то городят, а я — слушай всю эту дребедень! Вместо того чтобы спать рядом с женой в теплой мягкой постели, — Чахоточный зевнул, — да, незавидная у меня нынче работенка.

Тем временем Хряк стоял на коленях, обнимая руками унитаз. Его тошнило. Никогда в жизни его не тошнило так сильно.

— А теперь молчи! — шепнул Павел. И начал выводить букву за буквой. “М-е-н-я о-к-л-е-в-е-т-а-л-и. Я н-у-ж-е-н и-м к-а-к с-п-е-ц-и-а-л-и-с-т п-о и-м-п-а-к-т-и-т-а-м. Д-л-я п-р-о-в-е-д-е-н-и-я с-е-к-р-е-т-н-ы-х и-с-с-л-е-д-о-в-а-н-и-й”.

Таня чуть не вскрикнула. Павел вовремя успел зажать ей рот ладонью.

Они не разговаривали. Сидели молча и взявшись за руки. Как быстро пролетел вчерашний день, а потом ночь, в течение которой они не сомкнули глаз: боялись потерять даже малую толику отведенного им времени. Слова теперь были лишними. И в наступившем молчании им вдруг послышался шепот морских волн. Откуда он долетел: из вчерашних снов? Из далекого, неведомого будущего?

Ровно в 11.55 в дверь постучали. Паша собрался было пойти открыть, но вовремя сообразил: у него ведь нет ключа! И вообще, дверь заперта снаружи. А стук — предупреждение о том, что их время истекает. Пять минут! Осталось пять минут!

И они бросились друг к другу в объятия. И Таня разрыдалась. А Павел ее успокаивал.

— Ну все, детка, все. Не надо слез. Мы скоро снова увидимся. Раз нам теперь разрешают встречаться, мы обязательно увидимся. И мальчишек привезешь. Я по ним жутко скучаю. Не плачь, все самое страшное у нас позади.

Павел сам не очень-то верил собственным словам. Неизвестно, позволят ли им еще одно свидание? А если позволят, то когда? Вряд ли это произойдет скоро. И предательская слеза все-таки скатилась по его щеке. Он осторожно смахнул ее, так, чтобы Таня не заметила.

Чахоточный не ожидал от себя такого. Он смотрел на экран и рыдал, как ребенок на первом просмотре фильма “Белый Бим Черное Ухо”. Рыдал взахлеб и никак не мог с собой совладать.

— Нам пора, — тихо произнес Павел.

Они услышали, как в дверном замке поворачивается ключ. Вошел вчерашний надзиратель и с ним три амбала, те, что сопровождали Пашу по пути в “Каса де Койот”.

— Кхе-кхе, — тюремщик прочистил горло, потом потеребил левый ус. При виде обнимающейся парочки он почувствовал странную неловкость и сам не мог взять в толк почему.

— Павел Розен, вам пора.

— Наручники? — Павел привычным жестом оголил запястья. Таня смотрела с изумлением: ее милый, добрый, ни в чем не повинный Пашка так просто протягивает руки, чтобы их заковали в кандалы. Так, будто это нечто само собой разумеющееся.

— Ладно, обойдемся, — отмахнулся надзиратель, — от этих бравых молодцев все равно не сбежишь.

— Видишь, у меня тоже есть свои бодигарды, — пошутил Паша.

— Прощай. Нет, до свиданья. Только до свиданья! — Таня пыталась улыбаться. Но уголки губ предательски дрожали.

— До встречи! До скорой встречи! — Последний поцелуй. Наплевать, что все смотрят. Какая разница! На них и прежде смотрели, только, что называется, из кустов — через объективы видеокамер.

— Паша! — окликнула Татьяна, когда он был уже в дверях. И, когда любимый оглянулся, громко хлопнула в ладоши. И Павел, подмигнув правым глазом, сделал то же. Амбалы удивленно переглянулись. А надзиратель понимающе и лукаво улыбнулся в усы, словно вспомнил что-то из своей далекой юности.

Татьяна буквально упала в кресло. Упала и разрыдалась. Надзиратель тюрьмы с несколькими подчиненными ждали на лестничной площадке. Никто из них не осмеливался войти в квартиру и потревожить Татьяну Розен, звезду, самую перфектную женщину Голливуда.

А перфектная женщина размазывала по лицу черные от туши слезы. Потом прошла в ванную и минут двадцать приводила себя в порядок.

Начальнику тюрьмы принесли стульчик, чтобы удобнее было ждать.

Наконец она вышла. Суперстар, суперженщина. Никто бы и не подумал, что она недавно плакала: на лице сияет улыбка. И как она красива, как обворожительна.

— Простите, но я вчера забыл взять у вас автограф для дочки моего друга. Она ваша страстная поклонница. Так что не откажите в любезности, — и начальник тюрьмы протянул ей блокнот и ручку.

“Кадиллак” Татьяны Розен отъехал от “Каса де Койот” в 12.45.

Следом за ним из ворот выехала старенькая “ауди”. За рулем сидел парень со впалой грудью и чахоточным румянцем на щеках. Он был очень доволен собой и ехал, мурлыча под нос незамысловатый мотивчик:

“Money, money, money!

Money, money!”.

Только что он получил деньги — за себя, и за того парня. Все правильно: работал за двоих и заработал за двоих.

К счастью, видеокамеры оказались в полном порядке. Утром появилось изображение. Сначала не яркое, когда первые солнечные лучи стали пробиваться сквозь задернутые гардины. Потом оно делалось все отчетливее и отчетливее. Все ночные тревоги растаяли вместе с приходом нового ясного дня.

Хряк не вернулся. Расчеты оказались верными. Впрочем, это была даже не его идея, а жены. Она у него фармацевт. Сара-то и придумала подсыпать Хряку в колу лошадиную дозу адского коктейля из сильнейшего слабительного и препаратов, провоцирующих рвоту.

“Умница моя Сарочка! На выдумки хитра, — рассуждал Чахоточный. — Благодаря ей я в кой-то веки поработал спокойно, без этого воняющего луком обжоры с его вечной отрыжкой. Еще и денег срубил вдвое больше. Надо только ей еще раз сказать, чтобы не заворачивала бутерброды в салфетку!”.

“Money, money, money!

Money, money!”.

В это время Хряк сидел на полу, прислонившись спиной к кафельной стене. Силы покинули его. Он несколько раз пытался подняться, но в глазах тут же темнело, голова начинала кружиться. И главное, ослабевшие ноги отказывались держать тучное тело.

— Кто-нибудь! — причитал он тихим жалобным голосом. — Кто-нибудь, помогите!

Но никто не слышал этих стонов.

Потому что, блуждая по коридорам, Хряк зашел в самый безлюдный, заброшенный уголок здания. И в этот момент у него схватило живот. Ему так приспичило, что он еле-еле дотерпел до ближайшего туалета, благо таковой отыскался неподалеку. Это было накануне, во втором часу дня. С тех пор уже почти сутки Хряк не покидал пресловутый сортир.

Осознав, что звать на помощь бесполезно, он начал молиться.

— Господи, помоги мне выбраться отсюда. Господи, я буду хорошим. Я больше никогда не стану врать. Никогда не стану жрать! Честное слово — не больше одного гамбургера за раз! Только помоги мне, Боже!

Он опять почувствовал схватки в нижней части живота. Откуда? Ведь там, в его измученных кишках, уже должно быть идеально пусто. Хряк на четвереньках пополз к унитазу.

Ровно в час дня через КПП Исправительного учреждения Министерства юстиции штата Техас в Форт-Джэксон проследовала еще одна машина: водитель и четыре пассажира.

— Документы в порядке, можно выпускать! — крикнул Своим коллегам на посту чернокожий страж порядка с ослепительно белыми зубами.

Пассажирами автомобиля были три шкафообразных детины и мужчина лет сорока, с печальной улыбкой на слегка небритом лице.

Иван Ларин

Санкт-Петербург

1997


Алиска была его музой.

Она не только волновала его мужское самоощущение, уже довольно пошатнувшееся за двадцать лет системного пьянства, но и вдохновляла… Инспирировала, как он ей говорил, ласково называя Алиску “своей маленькой Ю-Эф-Оу”…

— Like UFO You came to me, — цитировал Ваня из любимого альбома Джона Леннона “Mind Games”… — Из ничего ты явилась ко мне, явилась, как НЛО, как Unidentified Flying Object, милая Алиска, любимая моя, дающая радость жизни, инспирирующая радость творчества…

Алиска только хмыкала, но целовать и обнимать себя все же позволяла.

К Ванькиному творчеству она относилась утилитарно. Как к некоему чудачеству, на котором в настоящий момент можно заработать.

Тем более, что Лева Брюшной выжимал из издательства максимальные проценты авторского “рояля”, и Ваньке за его сериалы “Золото наших цепей” и “Цена вопроса” платили очень даже неплохо, не только по питерским меркам, но и по московским.

А пока деньги были — жить с Ванькой было можно. Можно было даже и побыть его Ю-Эф-Оу и “мисс Инспирацией”, как он ее называл.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*