Анна Малышева - Озноб
Сергей будто прочел ее тревожные мысли и повернулся к Ирине, на этот раз с улыбкой, которую женщине с трудом удалось разглядеть:
– А знаете, ведь «фольксваген» готов! Уже стоит у вас во дворе, ждет хозяйку!
– Неужели?! – радостно воскликнула она. – Вы же говорили, через месяц?!
– Я заплатил за срочность, они сдвинули кое-какие заказы… Ребята мировые, и сделали все отлично! Я видел машину – просто конфетка! Возьмите ключи!
– Вот спасибо. – Ирина приняла ключи от «жука» и спрятала их в сумку. – Не ожидала. Знаете, сердиться я не сержусь, но могу сказать, вы оказались непредсказуемым человеком.
– А я произвожу другое впечатление? – не поворачивая головы, поинтересовался мужчина.
– Другое! – призналась Ирина. – Вы с первого взгляда показались мне очень… основательным!
После минутного молчания, когда она уже не ждала ответа, Сергей вдруг тихо рассмеялся:
– Вы сейчас говорите точь-в-точь, как одна моя знакомая!
– Значит, так и есть, – сдержанно ответила женщина. Ей вовсе не хотелось переходить на личности, Ирина уже жалела, что завела этот разговор.
Но Сергей, все еще посмеиваясь, заметил:
– И если вы это за ней повторяете, значит, тоже сердитесь!
– Не сержусь! – Ирина отвернулась к окну, наблюдая, как мелькают вдоль заснеженной обочины темные еловые леса. Казалось, им не будет конца, хотя, судя по времени, они давно должны были достичь Ярославского шоссе. Был момент, когда ей даже показалось, что они едут не в ту сторону, таким однообразно усыпляющим был пейзаж. Но тут шоссе раздвоилось, и впереди показались огни подмосковного города.
– Ярославка, – выдохнул Сергей. – Сейчас поедем быстрее, ее-то хоть чистили. А кстати, чтобы уж закрыть тему о моих недостатках… У меня такой талант – разочаровывать женщин. Это происходит именно потому, что я произвожу на них неправильное впечатление.
– Не понимаю… – Ирина устало прикрыла глаза.
– Я сам не понимаю. – Мужчина протянул руку и включил радио. До этого они ехали в гнетущей тишине, как будто боялись кого-то разбудить. – Та моя знакомая, наверное, понимала, но ее уже ни о чем не спросишь. Она теперь очень далеко.
Джип ехал по расчищенной освещенной Ярославке. Не только дорога, но и погода заметно улучшилась. Снег перестал, небо наполовину прояснилось, в разрывах туч показалась луна. Они молчали до конца пути, и только когда машина остановилась у нее во дворе, Ирина повернулась к своему спутнику, чтобы попрощаться. Тот неожиданно сердечно пожал ей руку:
– Жаль, что все так получилось! Еще раз – не сердитесь!
– И еще раз – я все понимаю! – высвободив руку, Ирина взглянула на окна своей квартиры и с удивлением обнаружила, что на кухне горит свет. «Тетя Саня?»
Она отвергла любезное предложение донести сумки до квартиры, понимая, какое впечатление это произведет на недоверчивую родственницу. Высадив ее у подъезда, Сергей немедленно развернулся и уехал. Завидев на обочине «фольксваген», Ирина подошла к машине и перчаткой смахнула приставший к капоту снег. Под ним в свете фонаря блеснул свежий лак.
– Вот и кончились мои каникулы, – с грустью проговорила женщина.
Она достала телефон и позвонила мужу, но тот не отвечал. Возможно, он просто не слышал звонка, все еще откапывая «девятку» из-под снежных завалов у сельского магазина. Ирина рывком оторвала от мокрой наледи сумки и неохотно вошла в подъезд.
* * *Тетка Егора в самом деле оказалась в их квартире. Хуже того, она заперлась изнутри на задвижку и открыла только после долгих и неприятных переговоров.
– Неужели вы меня в «глазок» не узнали? – в сердцах спросила Ирина, переступая порог собственного дома.
– Да что я теперь вижу… – своим обычным, ноющим тоном ответила та. – А ты сразу меня упрекать, как всегда! Хотя благодарности я уже давно не жду! Смотри, какая чистота, разве раньше так было?
Действительно, Ирина с первого взгляда заметила, что в квартире наведен идеальный порядок, но после такого предисловия слова благодарности неохотно шли с языка. И все же она сделала над собой усилие:
– Замечательно, у меня никак руки не доходили убраться!
– Да что там замечательного, так, сделала, что смогла… – угасающим голосом протянула женщина. – Силы у меня теперь не те…
Верная своему обычаю, тетя Саня сперва настойчиво вымогала похвалу, а затем опровергала любой сделанный комплимент, так что собеседнику становилось вдвойне неловко. То же самое обычно происходило и с подарками. Она могла за полгода до дня рождения заводить с племянником и его женой разговоры на тему, чего ей не хватает в хозяйстве и как бы она была счастлива этим обладать. Но стоило им преподнести ей желаемое, реакция оказывалась резко отрицательная. Неизвестно, кто внушил женщине эти вывернутые наизнанку понятия о хорошем тоне, но она явно считала, что от подарка следует отказываться раз до десяти и только потом принять его с кислым лицом и деланно скромным замечанием: «Не стоило ради меня…»
– А где Егор?
– Задержался вещи собрать. – С этими словами Ирина прошла в спальню и принялась раздеваться.
Комната внезапно показалась ей крошечной, конечно, по сравнению с тем помещением, которое она занимала на даче. Здесь было слишком тесно, слишком светло, мебель – безликая, обои – отвратительные. Женщине захотелось расплакаться, но она не могла себе этого позволить в присутствии родственницы, дышавшей ей в затылок.
– Так ты вернулась? – поинтересовалась тетя Саня, так осторожно, будто пыталась обезвредить мину.
– Пришлось, в доме неисправна проводка.
– Да не рычи на меня, объясни толком! Тебя что, обманули с деньгами?
– Я говорю с вами нормально! – Ирина сама услышала в своем голосе нарастающие истерические нотки и осеклась, пытаясь справиться с волнением. – Деньги вернули, потому что в доме жить нельзя. Сейчас приедет Егор с остальными вещами.
– Пойду я… – после паузы страдальчески вымолвила тетя Саня. – Вечно я всех раздражаю!
Она ушла, едва не в слезах, даже спиной выражая степень перенесенной обиды. Как всегда, после ее ухода, Ирина перевела дух и выпрямилась. В присутствии этой женщины она испытывала гнетущее чувство, словно та умудрялась каким-то образом поглощать весь воздух и свет.
Ирина приняла душ, заварила чай, с грустью разобрала привезенные с дачи записи. «Опять начнется старая история, строчки не дадут спокойно написать… Сесть, что ли, сейчас за работу? Все равно Егора ждать!» Дозвониться мужу по-прежнему не удавалось, теперь тот попросту отключил телефон. По ее расчетам, он должен был появиться через пару часов, никак не позже.
Ирина решила не тратить время даром и уселась за перевод.
Она ошиблась в своих предположениях, и сильно. Егор появился дома только глубокой ночью, в половине четвертого, когда женщина уже места себе не находила. Услышав резкий звонок в дверь, она помчалась отпирать и еще с порога шепотом осыпала мужа упреками:
– С ума сошел, разве можно так пропадать! Я думала, тебя у магазина местные алкоголики прикончили! Зачем телефон выключил?!
– Чтобы он не звонил, – кратко ответил тот, закрывая за собой дверь и снимая куртку. Вид у него был странный – одновременно возбужденный и загадочно отстраненный, будто ему, невидимо для всех остальных, показывали некий остросюжетный фильм.
Заглянув мужу в глаза, Ирина притихла и уже более мирно проговорила:
– Я ведь волновалась! Даже стала сомневаться, что оставила дверь открытой. Ты без проблем вышел?
– Без проблем… – Егор наконец встретился с ней взглядом и криво улыбнулся.
Улыбка также получилась отсутствующей, и женщина недоверчиво нахмурилась:
– Ты какой-то странный… Скажи честно, ничего не случилось? Доехал нормально?
– Нормально. – Егор, казалось, задался целью повторять ее слова.
– А вещи привез?
– Вещи… Нет, я ничего не взял. – Мужчина провел рукой по лбу, будто силясь что-то припомнить. – Который час?
– Здравствуйте… – саркастически протянула Ирина. – Скоро четыре, почти утро. Признайся, чем занимался? Я рассчитывала, что ты поедешь вслед за мной!
– Я и хотел уехать сразу. – Не снимая ботинок, муж прошел в комнату и опустился на диван перед неработающим телевизором.
Жена поспешила за ним, борясь со все нарастающей тревогой. Егор, чистоплотный и педантичный до мелочей, прошел по ковру в мокрой уличной обуви! Этот поступок мог значить одно – случилось нечто из ряда вон выходящее.
– Но потом меня кое-что остановило… – Егор как будто продолжал разговор, обращаясь к темному экрану.
Ирина встала между ним и телевизором в классической позе разгневанной супруги, уперев руки в бока:
– Кое-что или кое-кто?! Ты нарочно нервы мотаешь?! Что случилось, ради Бога?!
– Во-первых, как только вы уехали, наверху начался пожар, – монотонно, без интонаций сообщил Егор, не меняя ни инертной позы, ни отсутствующего взгляда. – А во-вторых, ты жила в доме не одна, а в компании трупа. Как медик могу сказать – ему двое-трое суток.
