Ксения Любимова - Где умирают сновидения?
– Наверное, это ваши фантазии, – уверенно произнесла Мариша. – Татуировки не могут представлять никакой опасности.
– Я тоже так думала, пока не порылась в Интернете. Тогда-то и оказалось, что мастер сказал мне не всю правду. Оказывается, змея далеко не всегда является символом мудрости и силы. Все дело в том, как именно она изображена. Моя змейка обвивает палец и показывает зубы. А это уже знак тьмы. А хозяйка татушки является богиней мрака. Она несет с собой тьму и раздор. Причем опасна она не только для окружающих, но и для самой себя.
Когда я осознала эту информацию, сразу понеслась в салон, чтобы мне убрали татуировку, но мастер только развел руками и сказал, что пока ничего не может сделать. Нужно немного подождать. А на мои страхи велел не обращать внимания. Мол, это совсем не та змея, которую можно опасаться.
Однако с тех пор меня никогда не покидали опасения за свою судьбу. А потом вдруг Никита пожаловался на предчувствие скорой смерти. Ну почему я все-таки не свела эту гадость, а? – В голосе девушки вдруг послышались истерические ноты, а по щеке побежала слеза.
Мариша вздохнула. Она плохо переносила чужие слезы. Ей всегда было неловко в такие моменты. Со словами соболезнования не полезешь – они ничем не помогут, а если молчать, то будешь выглядеть глупо.
– Простите, – снова извинилась девушка и поправила прическу. – Вообще-то я умею держать себя в руках, но сейчас почему-то расклеилась. Так о чем будем говорить?
– Мне бы хотелось побольше узнать о предчувствиях, – сообщил Эрик, а Мариша удивилась. Он же хотел обсудить другие темы.
– Если честно, то я не верю в предчувствия, – неожиданно сообщила Вика. – Мне кажется, что любое необъяснимое явление должно иметь под собой вполне определенную почву. У Ника, например, явно были проблемы в детстве. А на меня влияла татушка. Любой факт имеет объяснение, самое главное, знать, откуда появились проблемы.
– А мы подумали, что вы верите в сны, – разочарованно протянула Мариша.
– Верить-то верю, но где начинается непостижимое и заканчивается логика?
Мариша пожала плечами.
– Я всегда стараюсь все объяснить, – продолжила девушка. – Во всяком случае, для себя. Если честно, все эти сны с явлением Никитиной мамы совершенно выбили меня из колеи. Я никогда не замечала в себе проявлений особых способностей.
– И как же вы объяснили себе ваши сновидения? – поинтересовался Эрик.
– Никак! Все откладывала на потом. Думала, что время расставит все по своим местам.
– Значит, у вас было временное помутнение рассудка, а у Никиты нерешенные детские проблемы, так?
– Примерно так, – кивнула она. – Хотя некоторые вещи кажутся мне абсолютно необъяснимыми.
– Какие, например?
– Никита в последнее время часто жаловался на сны. Но они всего лишь портили ему настроение. Однако дня за три до трагедии он стал говорить, что ему суждено умереть. Естественно, меня это напрягало. Я стала выспрашивать, откуда такое пессимистическое настроение, но он только отмахивался от меня и хмурился.
– О чем именно он говорил?
– Это так важно? – криво усмехнулась она.
– Для меня да.
– Это полнейшая глупость!
– И все же…
– Никита считал, что он должен умереть от жара.
– От жара?
– Да.
– Но ведь он умер от удара током.
– Это почти одно и то же, не правда ли?
Мариша в изумлении замерла. Как это возможно? Сначала парню снятся сны, а потом они оказываются реальностью? Ну, не мистика ли?
– И как вы это объясняете? – не унимался Эрик.
– Да никак! – вдруг выкрикнула Вика. – Я не могу это объяснить, и меня это пугает, – она судорожно вздохнула и уставилась на сыщика. – Даже не так. Меня это приводит в ужас! Это что же получается, в нашем мире действительно существует некая сила, которая способна вмешиваться в жизнь людей?
Ее голос сорвался на высоких нотах, и девушка замолчала.
– Не переживайте так, – мягко сказал Эрик. – Возможно, этому есть какое-нибудь простое объяснение.
– Например? – с вызовом спросила она.
– Вполне вероятно, что в его детстве была неприятная история с огнем или перегревом. Отсюда и страхи.
– Да, но почему он заговорил об этом накануне своей смерти?
– Простое совпадение. Наверняка Никита не в первый раз об этом заговаривает. А мысли о смерти посещали его и прежде. Но ведь раньше-то с ним ничего не случалось, ведь правда?
– Наверное, – растерянно произнесла она.
– Это самое логичное объяснение. Так что перестаньте себя изводить.
В дверь постучали, и в комнату заглянула давешняя девица.
– Может, чайку? – приветливо спросила она. – Вода только что вскипела.
– Можно, – кивнула Вика. – Вы ведь не откажетесь? – она повернулась к Марише.
– С удовольствием, – произнесла та, чувствуя, что уже успела замерзнуть.
– Тогда пошли на кухню. Там, кстати, теплее. В этой комнате я окна не успела законопатить.
Все переместились в пищеблок, и Мариша с удивлением заметила, что он прямо-таки огромных размеров. Метров двадцати пяти, не меньше. Посреди кухни стоял мольберт с нарисованным на нем пейзажем. Правда, картина была еще не закончена, но сразу бросалось в глаза, что художник – человек талантливый. Интересно, кто это творит?
Словно в ответ на ее мысли, девушка, пригласившая их на чай, взяла в руки кисть и сказала:
– Вы хозяйничайте, а мне нужно заканчивать картину.
– Рисуй, рисуй, – кивнула Вика и принялась разливать напиток.
Неожиданно чай оказался крепким и ароматным, что весьма удивило Маришу. Обычно в гостях наливали некую бурду, которая даже отдаленно не напоминала чай. Вика достала конфеты и булочки, затем нарезала лимон, налила в вазочку варенье и села рядом.
– Валюша, попей с нами чая, – сказала она, обращаясь к подруге.
– Некогда, – отмахнулась та. – Через несколько дней сдавать работу. Если задержу, удержат неустойку. Я и так выбиваюсь из графика.
– Валюша – художница, – пояснила Вика, хотя Мариша и так уже это поняла. – Хорошая у нее работа… Занимается любимым делом и получает за это деньги. Красота! Никуда ходить не нужно, общаться с людьми тоже. Благодать… А я вот рисовать совсем не умею. Руки не из того места растут.
– А кем вы работаете? – поинтересовался Эрик, отхлебывая горячий чай.
– Администратором в ночном клубе. Правда, Никите не нравилось это занятие. Он даже почти уговорил меня уволиться и перейти к нему. В секретарши. Но я не успела, – она грустно улыбнулась и развела руками.
– Бедный Никитка! – влезла Валя, не отрываясь от работы. – Я-то надеялась, что ты выйдешь за него замуж и вылезешь из этой нищеты.
– При чем здесь это, – поморщилась Вика. – Деньги дело наживное. А вот человека еще поискать надо. У меня никогда не было такого мужчины, как Никита. И, наверное, уже и не будет.
– Вы еще молодая, – не согласился с ней Эрик. – Жизнь только начинается.
– Вы не поняли, – покачала головой девушка. – Мне неважно, на каком этапе жизненного пути я нахожусь. Я говорю о человеке. Возможно, у меня будут мужчины, но это все не то. Важна сущность, а не оболочка. А Никита был единственный в своем роде. Я чувствую, что этот человек был создан именно для меня.
– Никто не знает, где найдет, где потеряет, – глубокомысленно заметила Валя. – Еще хорошо, что ты не беременна. Вот была бы трагедия.
Вика поморщилась. Отчего-то эти слова вызвали у нее неприятные эмоции. Мариша уже хотела спросить, в чем дело, но та сообщила:
– Не люблю детей. От них одна морока.
– Откуда тебе знать? – удивилась Валя. – У тебя никогда их не было.
– Мне еще не так много лет, чтобы обзаводиться потомством.
– Вообще-то двадцать два года – самое время.
– Кому как, – фыркнула Вика. – Я насмотрелась на соседку, которая родила ребенка, причем без мужа. Мне хватило!
Мариша осуждающе поглядела на девушку. Каждая женщина, в ее понимании, обязательно должна стать матерью. Вот она, например, готова хоть сейчас. Правда, Эрику дети не нужны, но это уже детали. Вероятно, Вика слишком любит себя, чтобы заморачиваться младенцем.
– Слишком много переживаний, – вдруг добавила девушка, чем очень удивила Маришу. – Представляете, у малыша сопли, а Юлька ревет, словно он болен неизлечимой болезнью. А когда у мальчишки приключилась температура, Юлька так испереживалась, что у нее тоже начался жар. Причем без всяких других симптомов. Нет, я так не смогу. Я очень близко принимаю все к сердцу. Если честно, то я даже не хочу думать о Никитиной смерти. Я гоню от себя эти мысли. Уговариваю себя, что он просто уехал в командировку и скоро вернется. Я не представляю, что будет, когда я по нему соскучусь, а он не придет! – и она тихо всхлипнула.
– Зайка моя! – заволновалась Валечка, по-прежнему не отходя от мольберта. – Мы же договорились. Ты не будешь себя накручивать и думать о плохом.
– Да помню я, – отмахнулась та, и змейка на ее руке недобро сверкнула глазами. – Извините, я ненадолго отойду.
