Даниил Корецкий - Адрес командировки - тюрьма
Подбежав, лейтенант лихорадочно принялся ощупывать Вольфа, растирать затекшие руки и ноги.
— Как же это так… Откуда я мог знать… Держись, братишка… Эй, дайте под голову что-нибудь!
— Што такое, Петрович? Што стряслось?
— Да то! Это важный человек! Из самой Москвы звонили, приказали охранять и заботиться! А вы его чуть насмерть не замолотили!
— Подожди, ты же сам…
— Что я? Что я?! Я для порядка, несильно…
Перебранку перекрыл нарастающий гул — вначале показалось, что подъезжает машина, но гул был слишком сильным, будто газовала целая колонна грузовиков. Подул сильный ветер.
— Ничего себе! Вертолет из Москвы! Давай по домам от греха!
Преодолевая боль во всем теле, Вольф приподнялся.
— Оклемался? Ну и слава богу! Давай я тебе помогу, — суетился лейтенант.
Мужики со всех ног разбегались в разные стороны, только сторож топтался поблизости, но ружье на всякий случай прислонил к крыльцу.
Метрах в сорока на выгоне садился выкрашенный в защитный цвет "Ми-2" с красной звездой на фюзеляже. Вот шасси коснулось земли, рев двигателей смолк. Ставшие видимыми лопасти медленно тормозили свой бег. Сразу же распахнулся люк, несколько человек выпрыгнули наружу и побежали к правлению. Первым мчался подполковник Петрунов.
* * *— Здорово совпало! — обаятельно улыбался Александр Иванович. — Мы с Романом целый день челночим над лесом, тебя высматриваем, а тут радиограмма: Дворы! Коля говорит: "Да это рядом!"
— Километров шестьдесят, не больше! — улыбнулся местный опер, разливая водку. Он организовал отдых по высшему разряду: горячая баня, холодная "Столичная", жареная дичь, соленые грибочки…
— Как по заказу получилось! — Лейтенант Медведев, широко улыбаясь, подложил Вольфу в тарелку грудку куропатки.
Все трое, распаренные и благодушные, сидели на веранде, лениво отмахиваясь от комаров. Вольф с наслаждением вдыхал чистый лесной воздух и ощущал непривычное чувство сытости. Водка его не брала: хотя боль в теле заглушилась, сознание оставалось ясным.
— Минут за пятнадцать и долетели! — закончил Петрунов.
— Если бы за десять, мне бы меньше досталось, — пошутил Вольф, поднимая рюмку. — Вон как разукрасили!
— Ничего, это даже к лучшему! — выскочило у Александра Ивановича. Спохватившись, он несколько стушевался, лучезарная улыбка потускнела.
— Что ж тут хорошего, если меня отмудохали до потери пульса? — раздраженно спросил Вольф.
— Не обижайся. Главное, кости целы, все цело. А для легенды действительно лучше…
При Коле о делах не говорили: конспирация не терпит лишних ушей, чьи бы они ни были — даже для соратников не делается исключений.
— Давайте за Владимира! — предложил Медведев. — Полтора месяца уже, даже мне тяжко…
— Полтора месяца? — Вольф почесал в затылке. — Мне кажется — целая вечность…
Коля деликатно потупился и встал:
— Пойду посмотрю, как там ночлег готовят…
— Да сиди, без тебя справятся, — для проформы сказал Петрунов, а когда коллега ушел, нетерпеливо повернулся к Вольфу: — Ну, как ты?
— Еле дотянул. Еле-еле…
Петрунов насторожился и перестал улыбаться.
— Как "дотянул"? Операция только начинается! Там знаешь что наверху творится? Целая буря! Рябинченко Вострецова отжарил, тот — меня! Дал неделю сроку, иначе, сказал, шкуру снимет!
— Не по-настоящему ведь! — угрюмо сказал Вольф. Слова подполковника не произвели на него ни малейшего впечатления.
— Что?
— Шкуру он не снимет. И не зарежет. И в петушатник не загонит.
— Что ты говоришь? — Петрунов вытаращил глаза.
— Под шконкой не прогонит. Не удавит ночью. Гвоздь в ухо не забьет…
— О чем ты, Володя? Тебе плохо?
— Нет, все нормально. Сейчас мне хорошо. Много пространства, чистый воздух. И вокруг нет десятков ядовитых змей, которые ползают по телу и могут укусить в любой момент…
Вольф налил сам себе и выпил, потом налил еще раз.
— Вы знаете, Александр Иванович, здесь даже бьют по-другому. Посмотри: вчетвером старались — и я отделался синяками и ушибами. А там посадили бы на копчик и в момент сделали инвалидом на всю жизнь.
— Я ничего не понимаю, Владимир. К чему ты все это говоришь?
— К тому, что Вострецов ничего не может. И Рябинченко тоже ничего. Ну, понизят в звании. Уволят из органов. Исключат из партии. И все! Чего их бояться?
Петрунов и Медведев переглянулись. Было ясно, что коллега повредился рассудком.
— Роман, пойди посмотри, где Савин, — распорядился подполковник. И когда они остались вдвоем, мягко обратился к Вольфу: — Тебе надо отдохнуть. Ты многое пережил, у тебя стресс. Это понятно. Выпей, расслабься, отдохни. У нас еще есть время. До завтра.
— Нет, Александр Иванович, нет! — Вольф отчаянно затряс головой. — В тюрьме я собрал волю в кулак, переродился, приспособился к скотским условиям и был готов идти до конца. Если бы не этот побег… Но сейчас все изменилось, я снова стал человеком, почувствовал вкус нормальной жизни и уже не могу возвращаться в зверинец. Извините. Не могу, и все!
— Но ты ведь знаешь, что стоит на карте! Речь идет о престиже страны на международной арене! Ведь ты железный парень и патриот!
— Пожалуйста, дайте мне штурмовую группу, взвод или роту — я выполню любое задание!
— Задание у тебя уже есть. И только ты можешь довести его до конца. Без тебя все дело лопнет.
— Но я не могу! Не могу физически!
— Брось, Володя! Ты можешь все. Все! Ты по-настоящему железный парень! Мы знакомы много лет, я всегда ценил и уважал тебя. Я надеюсь на тебя. Это я рекомендовал тебя генералу. И Вострецов надеется на тебя. И Рябинченко тоже.
— Пусть надеются. Кто такой Рябинченко? Я его только на фотографии видел. Да и Вострецов… Что он мне — отец родной?! Почему они должны держать меня в хлеву? Пусть сами попробуют понюхать камеру!
Это были опасные слова. За такие слова ставили на учет диссидентов и профилактировали на полную катушку: кого в психушку, кого в ссылку, кого в тюрьму… Однако Вольф и так сидел в тюрьме.
Петрунов тяжело вздохнул. Но у него был многолетний стаж оперативной работы, а это кое-что да значило.
— Дело не в них, дело в тебе! Ты ведь взялся за это задание! Ты дал слово! Тебе доверились! Ты ведь не можешь дать задний ход! Бросить все на полдороге, как никчемный трус!
Наступила тяжелая пауза. Вольф большими глотками пил водку прямо из горлышка. Этого он не делал никогда в жизни. Подполковник понял, что наступил перелом. Пустая бутылка полетела в сторону.
— Да, за слово отвечать надо. А то недолго фуфлометом оказаться. Западло это!
Находящийся в побеге осужденный Вольф поднял на подполковника глаза. От этого взгляда Александр Иванович поежился.
— Только если бы вы сразу бросили меня в вертолет и выкинули в зоне, было бы легче. А после всего этого, — Вольф обвел рукой богатый стол, — получается настоящее живодерство. Вот так шкуру и снимают!
На следующий день подполковник Петрунов доложил по ВЧ-связи генералу Вострецову, что прапорщик Вольф приступил к продолжению задания.
— Вы объяснили, какое ответственное дело мы ему доверили?
— Так точно! — отчеканил Петрунов.
— Напомнили о долге офицера и коммуниста?
— Точно так!
— Сказали, кто держит дело на контроле?
— Сказал, товарищ генерал!
— Времени у него немного, мы и так опаздываем. Самое большее — две недели. Он об этом знает?
— Знает, товарищ генерал. Вострецов удовлетворенно кашлянул:
— Что ж, хорошо. Тогда будем ждать результата.
— Результат будет, товарищ генерал. Вольф очень ответственный и самоотверженный человек.
— По-моему, вы его перехваливаете. Впрочем, увидим.
Примечания
1
Фляш — мясо (блатной жаргон).
2
Голимый — презираемый, противный.
3
Метла чисто метет — язык хорошо подвешен.
4
Лепила — врач.
5
Бутюр — сокращение от "Бутырская тюрьма". Такой штамп раньше ставили на постельном белье.
6
Вольты, зехер — шулерские приемы.
7
Не притворяйся, тут симуляция не проходит.
8
Икряной — богатый человек.
9
Погремуха, погоняло — прозвище.
10
Дорога - связь с волей.
11
Грев материальная поддержка заключенных деньгами, продуктами, наркотиками, лекарствами.
12
Абвер — оперчасть.
13
