Чингиз Абдуллаев - Магия лжи
— Не знаю, — ответила Делером, — в последнее время он ведет себя очень странно. Говорит какие-то глупости, все время хамит. Но я не думаю, что он мог быть причастен к такому ужасному преступлению. Муж не давал ему ключей от наших машин, Женя водил только «Мерседес». И еще брал внедорожник, когда Ягмыр ему разрешал. А ключи от наших машин были всегда у нас.
— Вы познакомились с мужем в Туркмении?
— Да. Мой отец работал там в институте мелиорации. Был послан туда из Ташкента, а мы жили в Ашхабаде. Отец рано умер, и мама решила, что Ягмыр лучшая партия для молодой девушки. Я училась в медицинском, а он был уже ведущим специалистом министерства, уверенно шел по карьерной лестнице. И родственники у него были влиятельные. Не скрою: он тогда произвел на меня впечатление, хотя мне изначально не нравилось, что он ниже меня ростом. Но, по восточным понятиям, я была бесприданницей, а он был представителем известного клана. И моя мама уговаривала меня принять его предложение. Позже она переехала в Крым, я тогда училась на пятом курсе. Ну, а через десять лет нам пришлось срочно бежать из страны, когда Ягмыра обвинили в коррупционной деятельности и хищении особо крупных сумм.
Вейдеманис посмотрел на Дронго. Оба отметили, что она ничего не сказала об оппозиционной деятельности своего супруга. Пурлиев уверял, что был вынужден уехать из Туркмении из-за своей приверженности демократии, тогда как его жена просто сказала правду. Он обвинялся в крупных хищениях и был вынужден сбежать, чтобы не попасть в тюрьму. И только сбежав из страны, примкнул к оппозиции.
— У вашего мужа были враги? — уточнил Вейдеманис.
— Не знаю. Наверное, были, — ответила она. — И среди политиков, ведь он поддерживал оппозицию, и среди бизнесменов, он вел дела своей компании достаточно жестко. Вы помните, что мы говорили о Долгушкине? Это был его бывший компаньон, близкий друг, которого он просто выставил из своей компании. Тот, конечно, обиделся. Я думаю, что враги у Ягмыра были, но кто именно мог испортить его машину, не представляю.
— А ваш садовник Бахром? — спросил Дронго, внимательно посмотрев на нее.
Делером попыталась сохранить спокойствие, но было заметно, что этот вопрос ее буквально поразил. Она положила руки на стол, пытаясь успокоиться, даже сделала попытку улыбнуться.
— При чем тут Бахром? Это несчастный человек.
— Его отравили два дня назад, за несколько часов до аварии с вашим мужем.
— Да, я помню.
— А в день аварии никого утром не было в Жуковке. Никого, кроме нас с господином Вейдеманисом. А это значит, что среди подозреваемых могут быть только ваша кухарка, которая наверняка не разбирается в машинах, и ваш садовник.
— Но он садовник… — попыталась возразить Делером.
— Который раньше работал в какой-то мастерской, — достаточно невежливо перебил ее Дронго. — Вам не кажется странным, что его взяли несколько месяцев назад, хотя, по утверждениям вашей кухарки, он был совсем не садовником. Вы не знаете, в какой именно мастерской работал раньше Бахром?
Она прикусила губу и сухо ответила:
— Его взял мой супруг, я не знаю, где именно он раньше работал.
— У него появились деньги, которые пока не нашли, и он собирался уехать через несколько дней к себе в Таджикистан.
— Это все наболтала Полина Яковлевна, — поморщилась Делером, — я ее уволю за подобные разговоры. Как она посмела!
— У нас были свои источники, — попытался защитить кухарку Дронго.
— Перестаньте, — отмахнулась Делером, — его никто не знал. Он работал у нас только несколько месяцев.
— А ваш муж сказал, что несколько лет, — заметил Дронго.
— Наверное, у него были на то свои причины. Спросите у него, когда он наконец выйдет из комы.
— Но кто-то отравил садовника, видимо, воспользовались его услугами, а потом решили отравить.
— В таком случае этот убийца садовника просто мерзавец, — с чувством заявила Делером, — сначала использовал несчастного Бахрома, а потом отравил его. Видимо, встречаются и такие типы.
— И вы не знаете, кто это мог быть?
— Если бы знала — сказала. Конечно, не знаю.
— Вашего мужа хотели убить и убили вашего садовника. Я приехал сюда не для того, чтобы удовлетворять свое любопытство.
— Что вы имеете в виду?
— У меня есть несколько личных вопросов, на которые я прошу вас ответить.
— Я думала, вы уже закончили. Что еще вас интересует?
— Ваши отношения с мужем.
Она усмехнулась и покачала головой.
— Мне казалось, что это только моя проблема, или сыщикам тоже интересно копаться в нашей личной жизни?
— Вы не ответили на мой вопрос.
— У нас нормальные отношения, — чуть повысила голос Пурлиева, — и не нужно больше об этом говорить. Вы должны понять, что я не расположена к откровенности именно в этом вопросе.
— Мне хотелось…
— Я уже сказала, — гневно перебила эксперта Делером, — я не собираюсь разговаривать с вами на эту тему. Мои отношения с мужем — это наше личное дело, которое никого не касается.
Дронго понимал, в каком состоянии находится его собеседница, но ему важно было получить ответы еще на несколько важных вопросов.
— Думаю, что мы закончили наш разговор, — твердо произнесла Делером. — Мне очень жаль нашего садовника и еще больше жаль своего мужа, который попал в ужасную аварию. Но ничего больше я добавить не могу. — Она выжидательно посмотрела на гостей и первая поднялась со своего места. — До свидания, — кивнула Делером, поворачиваясь, чтобы уйти.
— И вы не хотите поговорить даже о Миле Виноградовой, которая работает с вашим супругом? — спросил вдруг Дронго.
Она замерла, потом медленно повернулась к ним и гневно произнесла:
— Что вы себе позволяете?
Глава 13
— Я спросил о женщине, которая собирается выйти замуж за вашего мужа и не скрывает своих планов, — ответил Дронго.
Делером хотела что-то возразить, еще больше оскорбиться, но вместо этого обессиленно опустилась на стул. Играть ей больше не хотелось.
— Что вам еще нужно? — сказала она, не поднимая головы. — Хотите меня добить окончательно?
— Я не хотел вас обидеть или оскорбить, — пояснил Дронго, — но я был сегодня у этой сотрудницы вашего мужа.
— Не нужно о ней ничего говорить, — подняла голову Делером. — Я ничего про нее не желаю слышать.
— Достаточно и того, что вы знаете о ее существовании, — пробормотал эксперт.
Эдгар тактично вышел из комнаты, чтобы оставить их одних.
— Она сказала, что собирается за него замуж, — прошептала Делером, — значит, они уже не скрывают своих планов.
— Вы знаете о ее существовании?
— А как вы думаете? Конечно, знаю. Любая жена сразу понимает, когда у ее мужа появляется другая женщина. Это так заметно. Я знала, что Ягмыр не самый верный супруг на свете, но до поры до времени закрывала на это глаза. Меня ведь воспитывали сначала в Ташкенте, потом в Ашхабаде и твердо внушили, что главный человек в семье — всегда мужчина. Жена всегда остается в его тени, что бы ни случилось. У нас позволительны любые измены мужчин, пока они живут в семье, заботятся о своих женах и детях. А потом появилась эта особа, которой прежде всего нужны были его деньги. Колоскова мне несколько раз рассказывала, что эта женщина приезжала сюда, когда меня тут не было. Ее видели наши соседи, охранники, водители других соседей. Муж даже отправлял домой Полину Яковлевну, чтобы она мне ничего не рассказывала. Но Бахром и Женя все видели. Представляете, что они обо мне думали? Ужасно больно и обидно. Но я терпела до тех пор, пока он не купил мне эту московскую квартиру и не объявил, что мы с дочерью должны переехать туда жить, а здесь поселится его новая пассия. Вот так. После двадцати лет нашей супружеской жизни. Когда мне почти сорок и я никому не нужна. А самое обидное, что он не захотел подумать даже о нашей дочери. Мне только недавно объяснили, что, если девочке исполнится восемнадцать лет, она вообще не может претендовать на какие-либо деньги или имущество своего отца. Жена может, а совершеннолетние дети нет. Вот такие у нас законы. Но и супругу можно лишить большей части наследства при большом желании. Нанимают хорошего адвоката и выплачивают ей какие-то отступные. Так поступают богатые люди повсюду в мире, в том числе и в России. Приятная перспектива?
— И вы все это знали?
— Пришлось узнавать, — вздохнула Делером, — мне вообще многое пришлось узнать после того, как мы сбежали в Москву. Я считала своего мужа порядочным человеком, а он оказался обычным вором. Именно так. Оказывается, он воровал миллионами на этих газовых контрактах. Нет, я понимаю, что не имею права жаловаться. В конце концов, именно за его счет я так и жила. В хорошем доме, со своей кухаркой и садовником, ездила по курортам, ни в чем себе не отказывала. Но все равно не могла избавиться от гадкого ощущения, что это все — ворованные миллионы. Все время думаю: а как живут остальные женщины? Они ведь прекрасно знают, когда их мужья зарабатывают, а когда воруют. Но в нашей восточной традиции главное, чтобы муж вас обеспечивал. А каким образом он это делает, вас не должно волновать. Даже если он не просто вор, а убийца. Мне ужасно стыдно.
