Алла Полянская - Весенний детектив 2015 (сборник)
«Их не было, – сказала себе Дайнека. – Сумки забрал кто-то другой».
Как ни трудно было соединить несоединимое, сложить то, что никак не желало складываться, но ей пришлось это сделать. Сомнений не оставалось. Деньги похитили старики Перевозниковы. Подтверждение тому – особняк, газетные вырезки, дорогая одежда, ложь и притворство. Имеет ли к этому отношение их пропавший сын Алексей? В этом предстояло разобраться полиции, куда Дайнека твердо решила пойти завтра утром, потому что не могла этого не сделать.
Ее смущало только одно. Что она могла предъявить в доказательство своей версии? Ничем не подкрепленные умозаключения, догадки, предположения и штиблеты, оставленные стариком у порога?
Сегодня утром, глядя в бинокль, она заметила между косяком и дверью, ведущей в бойлерную особняка, щель. Возможно, разжигая костер, кто-то ею воспользовался и потом неплотно закрыл. Так это или нет, Дайнеке предстояло проверить ночью, а заодно – поискать необходимые доказательства.
Вечером в их районе вырубили электроснабжение. Дайнека зажгла свечу и снова смотрела на особняк в отцовский бинокль. В кромешной тьме не было видно ни лучика. Дайнека ходила по комнате, ожидая полуночи, когда уснут старики. Тишотка провожал ее взглядом.
– Ты останешься дома, – сказала ему она.
Он и не возражал.
В первом часу ночи Дайнека проверенным способом перелезла на соседний участок. Пробежала до двери бойлерной, нащупала в кармане фонарик. К счастью, дверь действительно была отперта. Она юркнула внутрь и сразу включила фонарь. Из бойлерной перешла в коридор, оттуда – в гостиную.
Дайнека прислушалась. Убедившись, что все тихо, осветила стены гостиной. В центре комнаты, коробочкой, стояли диваны. При первом взгляде на них Дайнека определила: они отнюдь не местного производства и куплены за большие деньги. Мраморный камин у наружной стены по высоте равнялся росту Дайнеки. Если бы захотела, она поместилась бы в него, не сгибаясь.
Направив фонарик вверх, увидела царственную конструкцию из хрусталя и золотого металла. Хрусталь таинственно засверкал.
– Да… – прошептала Дайнека и направилась к столику, на котором стояли всякие рамочки.
Рассчитывая, что сейчас откроет все тайны, взяла самую большую и осветила ее. Рамка была пустой… Взяв еще одну и еще, Дайнека поняла, что ни в одной из них нет фотографий.
– Зачем ты сюда пришла?
Обернувшись, Дайнека обнаружила перед собой лицо ужасного человека. Ничего страшнее в своей жизни она не видела. Запавшие в череп глаза, бугристое лицо, гигантские надбровные дуги. Теряя сознание, вдруг поняла, что освещает лицо снизу, и перенаправила свет фонаря.
Страшный монстр, возникший из темноты, на глазах превратился в Таисию Ивановну.
– Людочка, зачем ты сюда пришла?
– Я… я только хотела… – Это все, что Дайнека могла сказать.
– Идем со мной… – Старуха направилась к выходу из гостиной.
Дайнека и не думала ей перечить, просто как зомби двинулась следом. Они прошли коридор. Там тоже было темно. Таисия Ивановна открыла дверь комнаты, и они вместе зашли в спальню.
На тумбочке горела свеча. На кровати поверх одеяла лежал старик. Со сложенными на груди руками он напоминал позу покойника. На глазах Савелия Васильевича лежали монетки по пять рублей.
– Зачем это… – пролепетала Дайнека. – Вы хотите меня напугать?
– Он умер, – сказала старуха. – Умер этой ночью. Во сне.
Дайнека села на кушетку в ногах кровати. Таисия Ивановна стояла у ее изголовья в ярком халате из натурального шелка, и было в этом что-то противоестественное, ненастоящее.
– Таисия Ивановна, зачем вы убили тех людей?
Сама не ожидала, что задаст вопрос напрямую. Врожденное простодушие дало о себе знать. Дайнека презирала себя, но поделать с этим ничего не могла.
– Ты догадалась по вырезкам из газет? – спросила старуха и перевела глаза на покойника. – Сколько раз говорила: не нужно хранить дома. Упрямый старик… Впрочем, теперь это не важно.
– Это вы сожгли их прошедшей ночью?
– Нужно было сжечь раньше.
– Вы ведь соврали, что в офис пришли шесть человек?
Старуха посмотрела на нее безразлично.
– Это мы с Савелием забрали те деньги.
– Как это было?
– Зачем тебе знать?
– Расскажите, и я решу, как мне поступить, – отважно заявила Дайнека.
Старуха потянулась, чтобы, как обычно, погладить ее по голове, но Дайнека решительно отстранилась.
– Милый ребенок… – сказала Таисия Ивановна и села рядом с ней на кушетку. – Это случилось тридцать первого декабря. Нас отпустили с работы раньше. Все знали, что в кабинете директора ждут важных гостей. Савелий приехал за мной на машине, чтобы мне не ехать на электричке. На выходе я столкнулась с мужчинами, их было четверо. Я пропустила их, вышла, и мы с Савелием поехали домой. Уже добрались, когда я вспомнила, что забыла на работе новогодний подарок для Алексея.
– Для сына? Он был еще… – Не закончив, Дайнека поправилась: – Он был еще с вами?
Старуха кивнула.
– Мы вернулись. Свет в приемной горел. Я хотела по-быстрому добежать до своего кабинета, а когда зашла, так и остолбенела. – Таисия Ивановна поджала губы. – Кругом кровища. Мертвые – кто где. Повсюду оружие. Они, видно, как начали палить, так и перестреляли друг друга. Посреди приемной – две черные сумки, а в них – пачки долларов. Я кинулась к выходу, но когда поняла, что живых в здании нет, вернулась.
– Что было дальше?
– Сначала хотела уйти. Потом вдруг представила, сколько можно всего купить на такие деньжищи… Сыну – машину… Савелию вставить зубные протезы. Новый дом, тепличку построить… И такое искушение меня одолело, что я решила взять эти деньги, а там пусть будет, что будет. Разве я тогда понимала, что теперь зло крадется ко мне! – Старуха посмотрела на мертвеца. – Вышла к Савелию, все рассказала. Он и слышать не захотел, все твердил про закон, про милицию. Но я сумела его убедить. Мы пошли и забрали те сумки.
– Вас заподозрили?
– Нет. Никто не видел, что я возвращалась. Потом я сказала, что в офис пришли не четверо, а шесть человек. Их не нашли, и все решили: те двое, что остались в живых, унесли деньги с собой.
– Кто это придумал? – спросила Дайнека.
– Все придумала я. Савелий – ангельская душа… Не будь меня, он бы никогда не решился. – Таисия Ивановна горько вздохнула. – Мы долго ждали, что нас найдут. Но все было тихо, и мы успокоились.
– Значит, вам повезло… – прошептала Дайнека, стараясь не глядеть на покойника, лежащего на кровати.
– Повезло? – Старуха заговорила сквозь рыдания. – Через два месяца пропал наш Алеша. – Она заплакала. – Я сразу поняла почему: за эти деньги мы расплатились сыном. А я, глупая, хотела купить машину… Господь одной рукой дает, а другой – забирает…
– Сильно сомневаюсь, что эти сумки вам дал господь, – проворчала Дайнека. – Скорее наоборот. – Однако ночью, рядом с покойником, она не стала поминать имя нечистого.
– Первые деньги потратили на то, чтобы найти Алешу. Потом заболел Савелий. Потратились на лечение. После этого тратили только потому, что деньги были. Уехать мы не могли. Все время ждали Алешу. А ну как вернется? А нас – нет. Постепенно выучились скрывать, обманывать, изворачиваться. Вроде бы все было, а главного не хватало. Дом купили незадолго до того, как приехали вы. Стали жить в нем с оглядкой. В старом доме бывали только для виду.
– Кого я видела той ночью в окне?
– Когда случилась гроза? Савелия. Я попросила его проверить, закрыты ли окна.
– Ни разу не замечала, чтобы вы сюда заходили.
Старуха поманила ее рукой.
– Идем-ка…
Они спустились по лестнице. Из подвала двинулись в коридор, по которому прошли метров тридцать. Поднявшись по ступеням наверх, оказались в старом доме стариков Перевозниковых.
– Значит, из дома в дом вы пробирались по подземному переходу…
– Я рада, что все закончилось. Ты ведь пойдешь в полицию?
Дайнека не знала, как ответить на этот вопрос. Старуха виновато продолжила:
– Только вернуть мне им будет нечего. Денег уже нет.
– Вы все потратили?
– Потратили мы немного. Вовремя спохватились. Савелий как-то сказал: души нужно спасать. Два года назад все деньги отдали на строительство детского дома. Не здесь, не в Москве. Савелий увез на родину, в Минусинск. Теперь в этом доме дети живут, сто пятьдесят человек. – Она снова вздохнула. – Не знаю, как дальше жить…
Неожиданно для себя Дайнека обняла Таисию Ивановну.
– Вы хорошо сделали. Кто-то должен останавливать зло.
– Милый ребенок, – вздохнула старуха, однако не решилась погладить ее по голове.
Дайнека вернулась домой больная. Она не могла спать: маялась, словно от боли, ходила по дому туда-сюда, представляя себе Таисию Ивановну, которая сидит в темноте возле мертвого мужа. К утру она окончательно поняла, что в полицию не пойдет. И дело было не только в том, что ей было жаль старуху. А в том, что деньги преступников достались брошенным детям. Какой справедливости добьется Дайнека, если заявит в полицию? Таисия Ивановна поддалась искушению и потеряла всех, кого любила. Какой же прок сажать старуху в тюрьму?
