Стивен Ван Дайн - Проклятие семьи Грин
– Даже если тебя просили хранить тайну? И этот человек – твой родственник?
– Да, и при таких условиях тоже, – произнес Маркхэм отеческим тоном. – Совершено два чудовищных преступления, и нельзя скрывать ничего, что поможет передать убийцу в руки правосудия… Кто бы это ни был.
Девушка на секунду озабоченно отвернулась. Затем с неожиданной решимостью подняла голову.
– Хорошо… Помните, вы спрашивали Рекса о выстреле в моей комнате, и он сказал, что не слышал? Так вот, он признался, мистер Маркхэм, что на самом деле слышал, только боялся сказать. Вдруг вы бы сочли странным, что он не встал и не поднял тревогу.
– Как вы думаете, почему он молча лежал, притворяясь спящим? – Маркхэм попытался не обнаруживать живой интерес, который вызвали в нем эти сведения.
– Этого я и не понимаю. Он не сказал. Хотя причина есть, я уверена! Он чего-то боится. Я его умоляла, но он ответил только, что слышал еще что-то, кроме выстрела…
– Что-то, кроме выстрела! – Маркхэм едва скрывал волнение. – И это что-то его напугало? Но почему он нам не сказал?
– Когда я спросила, он рассердился. Он что-то знает, какую-то ужасную тайну, я уверена… Если бы вы вызвали Рекса на откровенность…
Ада вновь умоляюще посмотрела на Маркхэма. В ее глазах читался затаенный страх.
– Как бы мне хотелось, чтобы вы с ним поговорили… и выяснили! Мне будет спокойней, если…
Маркхэм кивнул и похлопал ее по руке.
– Мы попытаемся его разговорить.
– Только не дома, – быстро сказала она. – Там люди, вещи… Рекс побоится. Попросите его прийти сюда, мистер Маркхэм, вырвите его из этого ужасного места, чтобы он говорил, не опасаясь чужих ушей. Он дома. Попросите его приехать. Скажите, что я здесь. Может быть, у меня получится его уговорить… Пожалуйста, мистер Маркхэм!
Окружной прокурор взглянул на часы, а потом в свой блокнот со списком дел. Я знал, что ему не меньше Ады хочется вызвать Рекса на ковер. После секундного колебания он взял трубку и попросил секретаря соединить его с особняком. Из последующего разговора я понял, что ему было непросто убедить Рекса и пришлось даже пригрозить судом.
– Он боится ловушки, – задумчиво произнес Маркхэм, кладя трубку. – Но обещал сейчас же одеться и приехать.
Лицо девушки посветлело.
– Есть еще кое-что, – поспешно сказала она, – хотя, может быть, это и не важно. Вчера вечером за лестницей в передней я нашла листок из блокнота. На нем схема всех наших спален второго этажа и чернильные крестики: на комнатах Джулии, Честера, Рекса и моей. А в нижнем углу какие-то чудные значки или картинки. Сердце с тремя гвоздями, попугай, три маленьких камня и черта под ними…
Хис подался вперед, не донеся сигару до рта.
– Попугай и три камня!.. А скажите, мисс Грин, стрелы с цифрами там не было?
– Да! – отвечала она с жаром. – Была.
Хис сунул сигару в рот и с мрачным удовлетворением ее пожевал.
– Мистер Маркхэм, это уже что-то, – провозгласил он, стараясь изгнать волнение из голоса. – Все это символы – письменные знаки – европейских жуликов, в основном немецких и австрийских.
– Камни, насколько я знаю, – заметил Вэнс, – символизируют мученичество святого Стефана, которого побили камнями. В календаре крестьян Штирии это его эмблема.
– Чего не знаю, того не знаю, сэр. Но ими пользуются европейские жулики.
– Несомненно. Я натыкался на них, когда изучал символический язык цыган. Увлекательнейшее занятие. – Вэнса, видимо, находка Ады не заинтересовала.
– Мисс Грин, листок у вас с собой? – спросил Маркхэм.
Девушка смутилась и покачала головой.
– Простите. Я не подумала, что это важно. Нужно было принести?
– Вы его уничтожили? – нетерпеливо спросил Хис.
– Нет-нет. Спрятала…
– Нам нужна эта бумажка. – Сержант подошел к столу окружного прокурора. – Может, это как раз та самая зацепка.
– Если она вам так сильно нужна, – сказала Ада, – я могу попросить Рекса ее принести. Я объясню, где взять.
– Хорошо. И мне не придется за ней ездить. – Хис кивнул Маркхэму. – Звоните скорее, пока он не ушел, сэр.
Маркхэм снова попросил Свэкера соединить его с Рексом. После небольшой заминки до особняка дозвонились, и Маркхэм протянул трубку Аде.
– Алло, Рекс, дорогой! Не ругай меня и не волнуйся… Я вот о чем хотела попросить: в нашем потайном почтовом ящике лежит запечатанный конверт из моей голубой бумаги. Возьми его, пожалуйста, с собой к мистеру Маркхэму. Смотри, чтобы тебя не увидели… Это все. Поторопись, а потом мы вместе пообедаем в городе.
– Мистеру Грину понадобится не меньше получаса. – Маркхэм повернулся к Вэнсу: – У меня полная приемная народу. Может, вы с Ван Дайном прокатитесь с барышней до биржи и покажете ей, как развлекаются сумасшедшие брокеры? Мисс Грин, что скажете?
– С огромным удовольствием!
– Вы, сержант, тоже присоединяйтесь.
– Я? – Хис фыркнул. – Спасибо, мне и так весело. Лучше загляну к полковнику[53].
Мы проехали несколько кварталов до здания номер восемнадцать на Брод-стрит, поднялись в лифте, прошли через приемную, где служители в униформе решительно освободили нас от верхней одежды, и оказались на галерее для публики, с которой открывался вид на биржевой зал. Торги в тот день шли необычайно активно. Гвалт стоял оглушительный, и толпы брокеров, лихорадочно толпившихся вокруг торговых мест, напоминали беснующуюся толпу. Мне такое зрелище было слишком хорошо знакомо, а Вэнс, который питал отвращение к шумихе и беспорядку, взирал на все это с раздражением и скукой. Зато лицо Ады мгновенно озарилось: глаза засияли, к щекам прилила кровь. Она смотрела через перила, не в силах оторваться.
– Теперь вы видите, мисс Грин, какими глупостями занимаются мужчины, – сказал Вэнс.
– Но это же великолепно! – отвечала она. – Они живут. Чувствуют. Им есть за что бороться.
– Вам бы понравилось? – улыбнулся Вэнс.
– Я была бы в восторге. Мне всегда хотелось чего-то волнующего, чего-то… вот такого. – Она указала на толчею внизу.
После долгих однообразных лет ухаживания за больной в унылом особняке Гринов ее легко было понять.
Я случайно поднял глаза и с удивлением заметил в дверях Хиса, который нетерпеливо оглядывался, ища кого-то в толпе. Выглядел он озабоченно и необыкновенно мрачно. Я поднял руку, чтобы привлечь его внимание, и он немедленно подошел.
– Мистер Вэнс, меня прислал шеф, – зловеще произнес сержант. – Немедленно требует вас к себе.
По лицу Ады разлилась тревожная бледность.
– Что ж! – Вэнс пожал плечами с притворной покорностью. – А мы только-только вошли во вкус. Но с шефом не спорят, да, мисс Грин?
Несмотря на его веселость, Ада против обыкновения молчала. Всю дорогу до Уголовного суда она не проронила ни слова и напряженно сидела, глядя перед собой невидящими глазами.
Казалось, мы никогда не доедем. На дороге были пробки, и даже у лифта пришлось ждать. Вэнс сохранял спокойствие, а Хис, плотно сжав губы, тяжело сопел, как человек в состоянии крайнего нервного напряжения.
Когда мы вошли в кабинет окружного прокурора, тот поднялся и с участием посмотрел на девушку.
– Мужайтесь, мисс Грин, – сказал он тихим сочувственным голосом. – Произошла трагедия. Рано или поздно вы все равно узнаете…
– Рекс! – Она бессильно опустилась в кресло напротив.
– Да, – сказал Маркхэм тихо, – Рекс. Спроут позвонил через несколько минут после того, как вы ушли…
– Его застрелили, как Джулию и Честера! – Ада произнесла это едва слышно, но от ее слов в обшарпанном кабинете стало жутко.
Маркхэм наклонил голову.
– Спустя пять минут после вашего звонка кто-то вошел к нему и выстрелил.
Девушку сотрясло глухое рыдание. Она закрыла лицо руками.
Маркхэм обошел стол и мягко положил руку ей на плечо.
– Ничего не поделаешь, дитя мое. Мы сейчас же едем разбираться, и лучше будет, если мы вас подвезем.
– Я не хочу туда, – простонала она. – Я боюсь, боюсь!..
Глава 14. Следы на ковре
(Вторник, 30 ноября, полдень)
Маркхэм с трудом убедил Аду поехать с нами. Девушка была на грани панического ужаса и к тому же косвенно винила себя в смерти Рекса.
Еще до того, как мы тронулись, Хис дозвонился в отдел по расследованию убийств и отдал необходимые распоряжения. Сниткин и Бёрк, из Главного управления, уже поджидали нас около здания полиции. До особняка Гринов мы домчались с рекордной скоростью, менее чем за двадцать минут.
Полицейский в штатском лениво прислонился к металлической решетке в конце Пятьдесят третьей улицы в нескольких ярдах от входа в усадьбу. По знаку сержанта он тут же подошел.
– В чем дело, Сантос? – грубо спросил Хис. – Кто сегодня здесь проходил?
