Евгения Михайлова - Вечное сердце
– И чем ты зарабатываешь?
– Да чем придется, если честно. Ну, сама подумай: в какую фирму возьмут недоучку из пищевого института с довеском – трое под лавкой.
– Но ты где-то получаешь зарплату?
– Ты что! Что-то продаю, что-то покупаю и перепродаю, вот такая моя зарплата. Дети больные, лечить надо постоянно.
– А чем они больны?
– Ну, у одного с почками проблемы, у другого отит никак не вылечится, третий, маленький, слабым родился. Хорошо, что свекровь иногда выручает.
– А муж тебе помогает?
– Муж объелся груш, – охотно ответила Соня. – Его мамаша не знает, где он есть. Вот так удачно я замуж сходила.
– Выглядишь ты неплохо.
– Стараюсь. Если хочешь заработать миллион, нужно выглядеть на миллиард, так вроде?
– Ну, да. Наверное. Круто звучит…
– А у тебя как дела? Кроме работы, есть что-то?
– У меня времени нет ни на что, кроме работы. Нас там вообще четыре женщины. Мы дружим.
– Понятно. Что-то получается с бизнесом?
– Ты знаешь, да. Таня, наш президент, старается развивать дело, продвигать… Мы даже договор подписали со швейцарской фирмой приправ. Будем их продукцию вместе со своей предлагать. Это успех.
– И сколько, к примеру, стоит такой успех в месяц?
– Мы пока еще не получили от них гонорар. Ну, с продаж уже есть что-то… Но Таня надеется, что сотрудничество сильно поправит наши дела, может, вообще выйдем на международный уровень…
– Здорово! А вам такая кляча, как я, не нужна? Ну, скажем, чего-то отвезти, привезти…
– Я спрошу обязательно. Только… мы решили пока не расширяться. Чтобы вырос заработок…
– Да я понимаю. Ты не думай: у меня дела идут неплохо.
– А чем ты все-таки торгуешь?
– Лучше спроси: чем не торгую. Короче, захочешь что-то купить, звякни мне: может, у меня это есть. Лады?
– Я спрошу, – неуверенно сказала Поля. – Правда, мне мама все покупает. Или Таня иногда. Если из одежды.
– Понятно все с тобой. Как была маменькина дочка, так и осталась. Поеду я. У тебя уже опять глаза слипаются.
– Ага, – зевнула Поля. – Ужасно спать хочу. Но я тебе упакую все, что осталось. Может, заедешь к детям… Вот у меня еще две коробки конфет припрятаны.
– Для чего припрятаны?
– От самой себя, – объяснила Поля. – Я если открою, то уже не остановлюсь.
– Хорошо, спасу тебя от них, – рассмеялась Соня и встала. – Телефон мне свой скажи и мой запиши. А то опять потеряемся на несколько лет.
– Да, конечно, я прямо в контакты забью, позвоню обязательно. И ты звони, ладно?
Закрыв дверь за бывшей однокурсницей, Полина счастливо потянулась. Впереди целая ночь. Примет горячий душ – и спать, спать, спать… Как хорошо сегодня все получилось. Соню Маланцеву встретила… Хоть они не особенно дружили в институте, но все ж молодость…
Глава 14
Участковому Лосихину позвонила пенсионерка одного из домов. Пожаловалась, что соседи по площадке – Зальцевы – дверь ей не хотят открывать. И трубку не берут. При том, что дочь Лидия ей должна пятьсот рублей. И вечером к ней кто-то приходил: ногой в дверь стучал.
– Ну, щас я все брошу, – сказал Лосихин, – и побегу ваши пятьсот рублей выбивать.
Он переключил телевизор на другую программу, дожевал очередную хамсу из пакета, который принес с утра из ближайшей харчевни вместе с регулярной суммой. Поковырял спичкой в зубах. Бабка трубку не вешала. Он повесил свою. Она перезвонила.
– Так мне что, начальнику звонить?
– Президенту, – пошутил уже сытый Лосихин. – Ладно, если не будете мне звонить через каждую минуту, я, может, к ним и зайду. Только я сказал: не приставать ко мне.
Он какое-то время искал для себя приятные дела. Позвонил на мобильные владельцам овощных палаток и теткам, торгующим с машин тряпьем. Был красноречив.
– Ну, и чего? Я скоро подойду.
Потом оделся и вышел. С ним почтительно здоровались таджики в казенных куртках. Он важно говорил:
– Вы того, смотрите… Чтоб все было как надо.
Дошел до дома, откуда звонила бабка насчет Зальцевых. Вообще эта семейка кое-кого серьезно интересовала. Тетки чудные, не совсем адекватные… Квартплату задерживают, жалобы идут на них… Он позвонил в дверь. Не открывают. Ну, что за люди! Дикари! Ничего. Время есть. Он звонил минут десять. Потом стучал кулаком в дверь. Не хотят… Или нет их?
– Они есть, – открыла дверь соседка из квартиры напротив. – Это я вам звонила. Они сегодня не выходили точно.
– Вы дверь закройте, – строго сказал Лосихин. – Не мешайте действия производить. Без вас разберемся.
Он подумал, потом набрал номер.
– Тут такая история, Николай Степанович. – Зальцевы эти… Соседке пятьсот рублей должны, а на звонки не отвечают. Я под дверью стою, меня тоже не пускают… Понял. Сейчас позову.
Он сделал еще звонок, после чего в подъезд вошел один из таджиков. В руках он держал лопату, которой снег сгребал.
– Слушай, тут люди не открывают. Можешь лопатой дверь открыть?
– Разве можно?
– Что за вопрос? Ты как разговариваешь? Если людям там плохо, я должен им помочь или нет? Ломай, я сказал.
Хлипкая дверь поддалась легко, старый замок толком и не держал. Лосихин вошел в прихожую, дворник за ним. На пороге комнаты Лосихин повернулся:
– Выйди. Подожди на площадке. Решить мне надо.
Когда тот вышел, Лосихин набрал еще раз номер Николая Степановича.
– В общем, лучше вам подойти посмотреть…
В ожидании он побродил по комнатам, нашел на полу три тысячные бумажки, одну пятисотенную, сунул в карман. Очень быстро в квартире появился маленький юркий человечек.
– Так. С этой понятно. А где мать?
– Откуда я знаю?..
– Кто тебя вызывал?
– Соседка напротив. Пятьсот рублей они ей должны.
– На, – Николай Степанович достал из бумажника пятьсот рублей. – Дай ей. Объясни все, как полагается. Чтоб не звонила никуда. Все, мол, в курсе. В больницу поехали. Щас машина подъедет, этому чуреку объясни, что делать.
Он вышел из подъезда, отдал кому-то команду по телефону, отошел на такое расстояние, чтобы все можно было видеть, не привлекая к себе внимания. Лосихин позвал дворника.
– Тебя как звать?
– Миша.
– Махмуд, наверное, какой-нибудь. В общем, Миша. Этот труп нужно завернуть в одеяло и в машину у подъезда загрузить. Дальше тебе скажут, что делать. Степаныч заплатит.
– Я…
– Ты делаешь то, что тебе говорят. Если спросят, скажешь, что люди, которые тут живут, заболели. Инфекция у них. Лечиться их повезли.
Лосихин дождался, пока Миша не вынес из квартиры завернутое в одеяло тело, постоял у окна, посмотрел, как дворник загрузил его в машину, Степаныч, вроде случайно проходя мимо, сунул Мише какую-то бумажку. Лосихин вышел на площадку, позвонил в дверь напротив.
– Значит, так, – сказал он значительно выскочившей соседке. – Спасибо за бдительность. Вот вам ваши пятьсот рублей. Хозяйки передали. Только вы их одеколоном протрите, руки тоже. Болезнь у них, может, заразная. В больницу повезли. Сейчас дворники придут, хлоркой там все обработают, дверь опечатаем.
– Ой…
– Насчет «ой» – потише. А то узнает санэпидстанция, вас всех госпитализируют, понятно? В общем, вы обратились, я помог. Закрывайтесь. Особо не выходите. Типа карантин.
…Вечером Миша вошел в квартиру, где стояли рядами кровати, раскладушки, лежали на полу матрацы. Кто-то уже спал, кто-то разговаривал, кто-то смотрел старый черно-белый телевизор.
– Зоя, – позвал он немолодую женщину, которая укачивала маленького ребенка. – Положи его, выйди ко мне.
Жена вышла к нему в прихожую.
– Знаешь, что я сейчас сделал?..
Она выслушала его со спокойным лицом.
– Как ты мог отказаться?
– У нее была веревка на шее, – глухо сказал он. – Они убили ее. Велели всем говорить, что в больницу повезли.
– Так и будем говорить. Не переживай.
Она дала ему поесть, потом вернулась в комнату проверить, уснул ли внук, легла рядом с ним на кровать и всю ночь не смыкала глаз. Она знала этих женщин. Дочь ей не нравилась, а мать с ней всегда разговаривала, советовала, какое лекарство купить, когда болел ребенок.
Рано утром все ушли на работу, малыш еще спал. Зоя взяла со стола толстый телефонный справочник Москвы. Долго искала нужный номер. Позвонила с мобильного.
– Послушайте меня. Я не скажу, как меня звать, не могу. Только женщину убили по такому адресу… Веревка у нее была на шее. Начальник один велел ее отвезти и закопать, а всем говорить, что она и мать ее заболели… Не знаю, где мать… Один… наш отвез только дочь… Начальник – Степаныч. Я больше ничего не знаю…
Глава 15
Григорий встретил гостей на крыльце, Лиля ждала их в гостиной. Таня с удивлением и облегчением увидела, что она одета в джинсы и легкую пеструю блузку. Вопрос наряда, конечно, встал остро перед Таней и Дэвидом, когда они начали собираться. То есть Дэвид просто надел свой второй костюм и темную рубашку без галстука, а Таня с упрямым видом полезла в шкаф за виноградным костюмом.
