Аркадий Карасик - Красуля
- Плохо телку знаешь, у нее добиться "согласия" трудней, чем сорвать с неба звезду. Точь в точь матушка, чтоб ее черти в аду пробовали.
Дождавшись, когда Свистун ушел, босс задумался. Он отлично понимал идет на верную смерть, пятеро или даже десяток пехотинцев не защитят от целой армии красулиных парней. Единственное спасение - выехать попозже, когда разборка уже закончится. Пусть противник насытится кровью подставленных шестерок Жетона. Не жалко - отыщутся другие пацаны, нашпигованные мечтами о романтическом будущем и россыпях баксов.
Главное - самому остаться в живых...
Вечером, часов в десять босс вышел из дому к машине.
За рулем черной "ауди" - молодой парнишка. Черноволосый, красивый. Долго подбирали ему кликуху, так и не придумали. Есть такие - ни одно имя, кроме собственного, полученного при рождении, не подходит, отторгается, как организм отторгает инородное тело. Вот и оставили "профессиональную" кликуху - Водило.
- Куда едем, босс?
- Сейчас - в бордель, к бабке Евдокии. Я там оттоварюсь по мужской нужде, тебе тоже разрешаю выбрать подходящую шлюшку. Оплачу. Утром позавтракаем и поедем в Дмитров.
Говорить о разборке не стоит, парень может струсить, а держать за рулем одуревшего от страха фрайера - лучше сесть самому. Гораздо надежней и, главное, безопасней приказать: едем в Дмитров и - все.
Поездка в бордель - тоже "лечебное" средство: сбросить напряженность, подкачать самоуверенность. К тому же, ночевка в бордели - предохранение от возможного наезда на квартиру. Такое уже однажды с ним было. Перед разборкой в дом заявился конкурент. Естественно, с пехотинцами. Изрешетили мебель автоматными очередями, прошили пулями постель. Жетон отсиделся на толчке.
Как бы хитроумная Красуля не повторила "подвиг" Василя...
"Под рукой" Жетона - солидный бордель, приносящий немалый доход. Казалось бы, добра от добра не ищут, лучше провести ночку в своей собственности. А вот полюбилось пузатому авторитету чужое заведение, регулярно один раз в неделю наносит "визит" к девочкам бабки Евдокии.
Евдокия - вовсе не бабка, ей просто приклеили такую кликуху миловидная маленькая женщина, годков сорока, не больше. Во время запарки, когда "личный состав" борделя не управляется с потоком посетителей, ложится сама. И так ловко действует - молодым не угнаться. Но когда бордель работает в обычном режиме, бережет себя, по пустякам не растрачивается. Сколько раз Жетон пытался завалить хозяйку, пощупать, что она носит между ног - не давалась, стерва, подставляла одну из телкок.
А какая, спрашивается, разница между бабами, не особенно расстраивался отказом Жетон, все они пошиты по одной мерке, разница - в толщине и высоте. Взять ту же Красулю. Ежели бы не ее богатство и доходные "предприятия", разве добивался бы он дурацкой взаимности? Да, не в жизнь! Появится желание попрыгать на лярве - езжай к бабке Евдокии, Марфе-монашке или к Оторвихе, плати денежки и заваливайся на всю ночь. Слава Богу, нынче - полная свобода, подпертая демократий, не старый, проклятый режим то ли социализма, то ли полукоммунизма...
Бабка Евдокия гостей встретила радушно. Знала, с кем придется иметь дело. Жетон никогда не был жадюгой, ему доставляло удовольствие пускать пыль в глаза, показывать свою удачливость и щедрость. Осмотрит издали "товар", вытащит пухлый бумажник, раскроет его. Да так "неловко", что зеленые бумажки разлетаются по полу, вызывая у зрителей обильное слюноотделение.
Поэтому в гостиной полуподвального помещения мигом появился накрытый стол с шампанским, коньяками и неплохой по нынешним временам закуской. Бабка Евдокия тоже старалась не скупиться, показать хлебосольство и душевный размах.
Невесть каким образом прознав о приезде щедрого гостя, в общую комнату сбежались свободные проститутки. Одни - наряженные в модные платья, с нитками дорогих бус и с пальцами, унизанными кольцами и перстнями. Другие - только-что освободившиеся от клиентов, не накрашенные, с синяками в подглазьях, в наспех наброшенных халатиках.
Посмеиваясь и перешептываясь, сгрудились в углу возле атласного диванчика, метали на клиента поощрительные взгляды. Дескать, возьми меня, милый, доволен останешься.
- На вечерок или - до утра? - спросила румянощекая хозяйка, многозначительно подмигивая девицам. - Девочки соскучились по настоящим мужчинам - мигом обслужат... Оставайтесь на ночку,а?
- Смотря чем порадуешь. Если вот этими, - презрительно ткнул он пальцем в проституток, - сразу отвалю. У Оторвихе "товар" не в пример лучше.
- Зря вы так, - обиделась хозяйка борделя. - Таких массажисток, как у меня, нигде не найдете. Возьмите, к примеру, Настеньку - мертвого из могилы достанет. А Клавочка? На днях завернул к нам депутат Госдумы, пожаловался, импотенция замучила, свет не мил. Всего полчаса понадобилось Клавочке, чтобы мужик почувствовал себя мужиком...
Жетон огладил набитое едой пузо, ехидно усмехнулся.
- Это у депутатов - импотенция да запоры. Дай мне не хлипких скелетин - за что можно поддержаться.
- И такие тоже в моем заведении имеются. Вчера навестил меня худющий банкир, в чем только душа держится. Видите ли, понадобилась ему девица весом не меньше девяносто килограммов. Такая у него появилась прихоть... Нашли ведь... Если хотите - покажу.
- Ну,ну, поглядим на девяностокилограммовую, - заинтересовался посетитель. - Моему Водиле тоже подбери соответственно. По моему, он больше любит... туберкулезных, - захохотал Жетон, похлопывая себя по животу.
Бабка Евдокия выбежала в коридор мелкой рысью. Она ни за что не упустит такого клиента, не подойдет Ленка - сама ляжет. Вот только цену заломит такую, что придется лечить Жетона от заикания. Возвратилась с толстой девахой. Ноги - будто колонны Большого театра, груди рвут тельняшку. Если не все девяносто, то килограммов восемьдесят - с ручательством.
- Подойди ближе, толстуха. Побазарим.
Ленка опасливо приблизилась. Многотрудная жизнь вокзальной проститутки, потом - уличной, откуда бабка Евдокия сманила ее к себе поварихой, научила телку бояться мужиков. Толстых и тонких, ласковых и грубых, интеллигентных и матерщинных.
Босс, сыто рыгая, ошупал ее прелести, похлопал по пышному, будто у кобылы, задку. Загоревшись, бесстыдно полез за пазуху.
- Иди, крошка, готовься. Сейчас изобразим с тобой миниземлетрясение...
Бабка Евдокия одобрительно кивала и довольно улыбалась. Слава Богу, сегодня ей не придется подменять свой "личный состав". В том, что Ленка сработает как надо - ни грамма сомнений, баба опытная и сообразительная, знает, где бывает сладко, а где - горько. Обещанные ей за Жетона полсотни баксов на земле не валяются, в мусоре не находятся...
Утром босс и его водитель встретились в гостиной. Жетон вроде похудел, Водила вообще качался на подгибающихся ногах.
- Ну, как, понравились мои девочки? - ревниво спросила бабка Евдокия. - Может быть и этим вечерком заглянете?
- Ты что, вобла замороженная, решила меня спровадить на тот свет! заорал Жетон. - Это не девка - слон в юбке, пока доберешься до самого того места - потом изойдешь. У ней что - температура? Прыгал, будто на вулкане... Сказала бы заранее - взяли бы одну на двоих.
- Отдохните, покушайте, - спрятала довольную улыбку Евдокия. - А вечерком - милости просим... Не понравилась Ленка - Клавка постарается.
- До вечера еще дожить нужно, - поскучнел Жетон, доставая из кармана пухлый бумажник. - Во сколько оцениваешь паршивую жратву, отвратное пойло и "вулкан" вместе с "туберкулезницей"?
Евдокия засмущалась. Так с ней всегда при расчете - будто стыдится запрашиваемой суммы. Но никогда не отступает, ни на одну тысячу не снижает "прейскурант".
Услышав во сколько ему обойдется "отдых для состоятельных мужчин", Жетон утробно икнул и вытаращил на хозяйку борделя водянистые глаза. Может быть, он ослышался или бабка Евдокия оговорилась? Пригласить в машину вокзальную проститутку не старше четырнадцати годков обошлось бы в сотню раз дешевле.
Но торговаться не стал, выложил требуемую сумму. Про себя поклялся: впредь прежде, чем звонить в колокола, будет заглядывать в святцы. Если, конечно, выберется невредимым из-под Дмитрова.
Ровно в восемь утра черное "ауди" отчалило от борделя... * * *
Когда подполковник выходил к ожидающей его "волге", в холле столкнулся с давним своим приятелем, вместе с которым не раз учавствовал в операциях. Однажды, даже спас его от бандитской пули. Позже служба развела друзей по разным отделам, но взаимная приязнь сохранилась.
Проходя мимо Купцова, майор внятно, почти не разжимая губ, прошептал.
- Тебя пасут. Будь осторожен.
Четыре слова, всего четыре, заменили длительный монолог, в котором прелупреждение, тревога, озабоченность. А для Сергея Тимофеевича - грохот трубы архангела, вызывающий его на Страшный Суд. Значит, все же зацепили "внутренники", принялись разматывать старательно замотанный клубок. Что же делать, как выскользнуть из рук "следопытов" с минимальными потерями?
