Елена Яковлева - Считайте это капризом
- Да вот же он, вот!
Василич с сержантом понимающе переглянулись.
Глава 16
МОНУМЕНТАЛЬНАЯ КЛАВДИЯ
Кудлатый пес, как и прежде, спал возле будки, не реагируя на пришельцев. На него даже милицейские погоны сержанта впечатления не произвели.
- Хозяин где-то во дворе, - поспешила сообщить Марина, - можно постучать камнем по калитке, он услышит.
В ответ Василии издал тяжкий вздох и решительно потянул на себя калитку.
Пес проигнорировал явное нарушение границ охраняемой территории, продолжая мирно спать. Хорош сторож.) ничего не скажешь. С другой стороны, чему удивляться, если квартиранты в сарайчике все время меняются.
Василич смело вошел во двор, прихватив с собой рыжий чемодан. Марина последовала за ним, как преданный оруженосец. Василич подошел к двери дома и постучал.
- Машка там живет, - доложила Марина, переминаясь с ноги на ногу, и показала на саманный сарайчик.
Василич не принял ее разъяснения во внимание, продолжая барабанить кулаком в дверь дома.
- Ну чего надо-то? - раздалось за Марининой спиной вопросительное восклицание. Она обернулась и увидела мужичка в трениках. Хозяина, стало быть.
Василич молча полез в нагрудный карман своей гавайской рубахи, достал служебное удостоверение и, не разворачивая, сделал им перед носом мужичка несколько магических пасов.
Мужичок несколько растерялся и даже заорал: "Клава, Клава!", словно призывая на помощь.
На его зов из-за дома показалась дородная женщина, на ходу вытирающая руки о фартук. Кстати, "дородная" - это еще мягко сказано: высокая, плечистая, просто мухинская колхозница, только что не в бронзе. И без серпа. И без своего бронзового рабочего с молотом, потому что мужичок в трениках на эту роль совершенно не годился.
А тот между тем объявил:
- Клава, к нам милиция.
И предусмотрительно отступил в спасительную Клавину тень.
Клава нахмурилась и выставила вперед монументальный бюст, на котором без труда разместился бы поднос с кофейником, кувшинчиком для сливок и шестью чашками.
Василичу пришлось снова лезть в карман рубахи за служебным удостоверением. Только магическими пасами на этот раз ему отделаться не удалось: Клава возжелала взять "корочки" в руки и подробно ознакомиться с их содержанием.
- ..Мохов Виктор Васильевич, - закончила она громкую читку с выражением, сверила фотографию со стоящим перед ней оригиналом и только после этого вернула удостоверение Василичу, который, как выяснилось, имел простую русскую фамилию Мохов.
Теперь уже самому Мохову представилась возможность объяснить цель своего визита.
- У вас тут вроде квартирантка проживает, - начал он издалека.
- Проживала, - не моргнув глазом ответила суровая Клава.
- Как проживала? - попыталась вмешаться Марина, но Мохов махнул рукой - мол, тебя не спрашивают, - и она послушно замолчала.
- Буквально пятнадцать минут назад смылась, - спокойно пояснила Клава, - в один момент выкатилась со своими манатками...
Из-за Клавиной спины боязливо выглянул мужичок в трениках и добавил:
- Точно смылась. Вот после ихнего визита.
И он указал на Марину крючковатым желтым пальцем.
- Смылась, значит, - повторил Мохов, бросая рассеянные взгляды по сторонам. - А чего так вдруг, не сказала?
- Как же, скажет она! Да если бы я ее, заразу, не перехватила случайно, то и не знала бы, что она ноги сделала. И даже за квартиру не заплатила, халда такая! - в сердцах поведала обиженная Машкой квартирная хозяйка.
- Не заплатила, это нехорошо, - задумчиво изрек Мохов, косясь на саманный сарайчик, в котором еще совсем недавно Машка беззаботно дрыхла на диване и, наверное, дрыхла бы по сию пору, не потревожь Марина ее чуткий девичий сон. И выставил вперед рыжий чемодан. - А чемоданчик этот вам знаком?
Клава метнула короткий взгляд в сторону чемодана:
- Валькин вроде?
- Валентины Коромысловой, вы хотите сказать? - уточнил Мохов.
- Ну ее как будто, - согласилась Клава.
- А Валентину Коромыслову вы откуда знаете? - поинтересовался Мохов.
- Пх, - фыркнула Клава. - Валька - тоже наша бывшая жиличка. Они вдвоем с Машкой жили во времянке. - И безо всякого почтения к покойной Валентине Коромысловой выдала:
- Тоже, прынцесса! Она только неделю пожила и съехала. Я ее потом один раз в городе видела с каким-то мужиком, так она сделала вид, будто меня не знает. Еще бы - такая краля, а сама, когда расплачивалась, так торговалась, почище, чем на базаре! У нее же хоть и наряды-разнаряды, а задница, прости господи, голая! Я таких знаю: кофта - не кофта, юбка - не юбка, а на еде экономят. Тьфу! - Без сомнения, дородной Клаве экономия на еде казалась чудовищным преступлением.
- Понятно, - глубокомысленно подытожил Мохов. - А чемодан Коромысловой у этой, Машки, как оказался?
В ответ Клава на самом что ни на есть голубом глазу отрапортовала:
- Так Валька сама ей его и приперла. Уже после того, как съехала, примерно неделю назад. При мне это было. Только я с Валькой не разговаривала, а Машка мне потом рассказала, что она, Валька то есть, куда-то настропалилась, а чемодан этот ей на хранение оставила. А что?
Мохов проигнорировал ее любознательность, предпочитая удовлетворять свою:
- Гм-гм... А что вы можете вообще сказать про эту Машку? Как ее фамилия, кстати? Откуда она взялась?
- Машка-то? Фамилия, фамилия... - задумалась Клава. - Как ее там? А, Барсукова! А сама она не то с Оренбурга, не то с Барнаула, я где-то ее адрес записала на всякий случай, не помню только где... С этими закрутками совсем зарапортовалась. Выкинула, наверное... А сказать про нее... - Клава напустила на лицо глубокомысленное выражение. - Да что тут скажешь: шалава, она и есть шалава. Знаете, есть такие, приезжают специально, чтобы задницей вертеть. Каждый божий день под утро заявлялась, знала бы, сроду такую не пустила. Хочется заработать - сидим ведь без зарплаты! - а имеешь одни убытки... - скорбно заключила она и снова поинтересовалась:
- А что она натворила, Машка-то? Мохов пожал плечами:
- Пока не знаю. Знаю только, что со второй. Утонула.
- Валька? Утонула? - заохала Клавдия. - Как же это?
- Да как все остальные. Полезла в море по пьяной лавочке, и в результате - несчастный случай на воде, - пробубнил Мохов.
Клавдия сокрушенно зацокала языком, а Мохов спросил:
- Можно посмотреть, где они жили?
- Да смотрите, если надо, не жалко, - разрешила Клавдия, - только там не прибрано. Эта Машка, зараза, такая грязнуля. Да и Валька, хоть она теперь и покойница, не лучше была, кругом какие-то ватки вечно валялись, все чем-то намазывалась, хотела покрасивше казаться... Нет, в следующий раз я баб к себе не пущу: или мужиков, или семейную пару, - резюмировала она. Опять же и блуда меньше будет, а то Машка в последнее время совсем оборзела... Да, - вспомнила она, - у Машки же фингал под глазом, а вчера еще не было.
- Очень интересно, - пробормотал Мохов и, заглянув в приоткрытую дверь сарайчика, повел глазами направо-налево. - Здесь, значит, они и жили? - И, получив утвердительный ответ, вошел внутрь, походил из угла в угол и вернулся.
Марина, Клава и дядька в трениках все это время терпеливо дожидались его снаружи.
Мохов вышел из сарайчика и посмотрел на свои наручные часы. Марина догадалась, что он решил закругляться, и прошептала, делая круглые многозначительные глаза:
- Платье... Платье...
- Ах да, - спохватился Василич. - Вы не в курсе, эта Машка никакое платье не продавала?
- Продавала, - невозмутимо ответила Клавдия. - Валькино платье и продавала, сказала, что та ее попросила. Видать, поиздержалась. - Она хмыкнула. - Вот Машка его и продала одной тут, недалеко живет, на Шоссейной, вроде Вальки, такая гонористая тоже. Платье-то на ней, как на корове седло! Валька ведь худая, как жердь, была, а эта, ну, кому Машка платье сплавила, ничего так, в теле, хоть и дура.
- Ну что ж, Клавдия...
- Матвеевна! - с готовностью подсказала дородная Клавдия.
- ..Клавдия Матвеевна, извините за беспокойство. - Мохов опять посмотрел на часы. - И до свидания. - Он подхватил рыжий чемодан и взял курс на "уазик", стоящий у ворот. Возле него уже нервно разгуливал сержант.
Марина привычно засеменила за Моховым. Когда они были уже у калитки, их окликнула Клавдия:
- Адрес-то искать?
- Какой адрес? - рассеянно спросил Мохов.
- Да Машкин же!
- А-а... Ищите, ищите... - махнул он рукой.
Прежде чем забраться в "уазик", Марина поинтересовалась у Мохова:
- А на Шоссейную поедем?
- Это еще зачем? - не понял он.
- Поговорить с той женщиной, которой Машка продала платье Коромысловой.
Мохов застонал:
- Слушайте, Виноградова, я сам знаю, что делать. А вам советую успокоиться и продолжать отдых - вы ведь сюда отдыхать приехали, если я не ошибаюсь?
Марина кивнула.
- Ну вот, вы хотя бы с этим согласны, - обрадовался он. - Вот и отдыхайте себе дальше, а мы как-нибудь без вас разберемся: и с платьями, и с Машками, и с чемоданами...
