Александр Звягинцев - Швейцарские горки
Он оглянулся, лишь отбежав метров так на шестьдесят. Со стороны был обычный одноэтажный дом на отшибе крохотной деревушки, каких полно в пригородах Берна. Невозможно было даже представить, что там творится в его подвалах.
К счастью, рядом были железнодорожные пути, и по ним он довольно быстро добрался до станции. Как выяснилось из расписания, до Берна было пятнадцать минут езды. Телефон еще работал, и Ледников сразу позвонил Немцу. Тот немедленно покрыл его матом совсем не на французский манер, а потом сообщил, что ждет его под часами. На самом деле это означало, что рандеву состоится возле «Корнхаус келлера» неподалеку от конторы мэтра Арендта, где они пили «Кардинал» и ели сочные швейцарские отбивные. Об этой немудреной шпионской хитрости они договорились в первый же день.
Хмуро выслушав недолгий рассказ Ледникова, Немец сказал, что в гостиницу ему идти, разумеется, не стоит. Пусть поживет пока в небольшой квартирке, которая как раз Арендту принадлежит и ключи от которой мэтр любезно предоставил Немцу.
— Что бы я без тебя делал! — не удержался Ледников.
— Это даже представить страшно, — тут же отозвался Немец.
Когда Ледников привел себя в порядок, Немец приступил к делам серьезным.
— Я надеюсь, ты уже сегодня вдоволь настрелялся и набегался, пора поработать головой. Тем более, что наверняка в своем узилище ты только и делал, что слагал версии и разрабатывал планы.
— Ты слишком хорошо обо мне думаешь.
— Ну, не прибедняйся, тебе это не идет. А знаешь, что мне сдается?
— Ну?
— Так вот мне сдается, что, как выражаются твои бывшие коллеги, дела Разумовской и Абрамова надо объединять в одно.
— Нет, положительно мундир и погоны будут тебе к лицу.
— Только эполеты!
— Договорились, — отмахнулся Ледников.
— Итак, что мы имеем. Какая-то таинственная, но решительная и, судя по всему, мощная организация, в которой трудился мой покойный друг Серега Мальцев, начинает шантажировать и запугивать госпожу Евгению Абрамову с целью вымогания у нее денег.
— Ишь, каким суконным языком ты заговорил, — покачал головой Немец.
— Протокольным. Он хоть и суконный, но зато без ненужных эмоций. Судя по тому, что Серега Мальцев назвал охранника «албанским козлом» это вполне может быть албанская мафия…
— Или просто албанский наемник.
— Возможно. Хотя албанцы предпочитают работать вместе, а не в одиночку. Идем дальше. Шантаж выглядит весьма странно и подозрительно.
— Почему?
— Серьезная организация занимается сущей ерундой — вымогает довольно жалкие деньги у разводящей щенков женщины? У которой, к тому же, арестованы ее невеликие счета?.. Что из этого следует?
— Что целью шантажа являются не деньги.
— Правильно. Что тогда?
— Погоди, — остановил его Немец. — Тут есть еще один момент, который выплыл наружу, пока ты загорал в подвале. Журналисты, как ты сам понимаешь, после ареста Абрамова плотно насели на судью Штюрмера, и наш доблестный судья заявил, что поводом для ареста счетов госпожи Абрамовой стал тот факт, что на них регулярно поступали деньги из Америки, а это свидетельствует только об одном — деньги «отмываются» здесь, в Швейцарии. Именно этот подозрительный факт послужил поводом к возбуждению дела по статье 315 бис УК Швейцарии, предусматривающей ответственность за отмывание денег, и заставил швейцарцев арестовать счета. Сразу возникает туча вопросов. А что такого страшного в поступлении денег из Америки? Почему оперативные службы, следствие, а затем и судья так активно вдруг заинтересовались не бог весть какими счетами госпожи Абрамовой? И это в Швейцарии с ее банковской тайной! С миллиардами, которые непрерывно со всего мира текут в местные банки!
— Значит, их навели на эти счета, — подвел итог Ледников. — Или порекомендовали ими поинтересоваться. Может быть, это были те же американцы, которые возбудились против Абрамова у себя в США. Они скорей всего и сообщили Штюрмеру о его приезде.
— Ну, а какая может быть связь между швейцарским судьей и албанскими вымогателями? Представить себе, что они заодно? Я, конечно, наделен фантазией, но тут, пожалуй, перебор.
— А ты помнишь, что сказал о Штюрмере твой друг мэтр Арендт?
— Что он балуется политикой? — сразу сообразил Немец.
— Вот-вот. Значит, Штюрмеру могли намекнуть, что политически целесообразно обратить особое внимание на дело, по которому проходит дочь бывшего русского министра с подозрительными деньгами. Целесообразно и выгодно для будущей политической карьеры. А про Серегу Мальцева с дружками он может просто ничего не знать. Его просто использовали.
— Ну и кого, по твоему мнению, представляют эти фигуры умолчания или кто за этим стоит?
— Да кто угодно. Может, даже его однопартийны. Ведь до того, как он стал судьей, он был в руководстве партии. Причем партии достаточно популярной в Швейцарии, руководитель которой через свою дочь очень крепко завязан на американцев. И ты, надеюсь, догадываешься о ком идет речь…
— А что, пожалуй! Итак, на госпожу Абрамову давят с двух сторон — отдельные представители швейцарский юстиции и лихие разбойники. Она в отчаянии, и тут ей на помощь появляется Разумовская… Появляется в самый ненужный момент, когда госпожа Абрамова уже сломлена, и тогда…
Немец задумчиво засвистел какой-то французский мотивчик.
— Но чего ради все это затевалось? Если не ради денег, то…
— Ради того, чтобы выманить сюда отца госпожи Абрамовой, который готов на все ради любимой дочери, — закончил за него Ледников. — А кому может быть нужен бывший министр атомной энергетики России? Наверное, тому, кто сразу потребовал его экстрадиции… Нашим американским друзьям. Вопрос — зачем? Причем делалось все по накатанной схеме. Запрос, как и полагается в таких случаях, шел через Министерство юстиции, но еще раньше об этом узнал Штюрмер… Ты понимаешь?
— Чего тут не понять! — фыркнул Немец.
— Кстати, а что там с Абрамовым? А то я в своем подвале отстал от жизни.
— С господином экс-министром случилось ровно то, что ты предрекал мэтру Арендту. Он, кстати, просил передать тебе, что оценил глубину и точность твоих соображений.
— Значит, против него возбуждено уголовное дело в России? И родина тоже потребовала его экстрадиции…
— Все-то ты знаешь! Но тогда ответь мне, что мы можем сделать против американского Министерства юстиции, прокуратуры и, разумеется, ЦРУ? Мы собираемся разобраться с ними? Мне просто интересно.
— Когда я был следователем, один хороший и тебе давно известный опер Серега Прядко как-то сказал мне, когда я мучился сомнениями и тягостными раздумьями по поводу одного необычного преступления, мудрую вещь… Он сказал, что все-таки преступник всегда есть — конкретный и реальный. Тот, кто воткнул нож или нажал на курок. Или тот, кто дал приказ это сделать. Так что не надо винить весь мир и обстоятельства. И даже когда кажется, что истину вообще установить невозможно, искать ее все равно надо. И люди всегда ее будут искать, потому что не могут согласиться, что ее нет вообще. Ибо тогда жизнь просто бардак, а люди — плохие клоуны или безмозглые мартышки.
— Экие у вас там в органах философы водятся! — хмыкнул Немец.
— И вывод из всего этого Серега делал простой. «Если есть убитый, значит, есть и конкретный убийца. И найти его наше с тобой дело», — сказал он мне тогда.
— А ты что?
— А я запомнил.
Немец опять засвистел привязавшийся мотивчик.
— Хорошо. Но союзники нам в этом деле не помешают, я думаю. Причем союзники серьезные, с реальными возможностями.
— И ты знаешь, где они водятся?
— Я даже знаю, что они хотят с тобой встретиться и обсудить вопросы сотрудничества.
Ледников посмотрел на него с изумлением. На что Немец ответил совершенно невинным, младенчески чистым взором.
Глава 20
Lupus non mordet lupum
Волк волка не убивает
В ходе допроса первыми целесообразно задавать вопросы по фактам, которые не могут быть опровергнуты допрашиваемым.
Езда, прямо как в Киеве — то вверх, то вниз, — ни к кому особенно не обращаясь, по-русски сказал водитель. Это был неприметный светловолосый мужчина лет сорока, который вел себя подчеркнуто вежливо, но не заискивающе. Типичный водитель-охранник-порученец. Представился он Матвеем.
Ледников только рассеянно кивнул в ответ. Немец тоже не горел желанием вступать в разговоры. Ну, а Матвей, похоже, и не ожидал от них никакого ответа. Дальше катили по средневековым бернским закоулкам молча.
Ледников, естественно, пытался представить себе, о чем пойдет разговор с человеком, к которому его вез Немец. А что за комбинации крутил в голове сам Немец, кроме него, не знал никто. После того, как он сообщил, что есть люди, которые могут помочь, выудить из него удалось немного.
