Майк Роско - Яблоко с червоточиной
Эти люди настолько были озабочены своей миссией спасителей, что меня даже не заметили.
Как это нелепо и смешно!
Я вышел из отеля.
Теперь я знал улицы этого города, как свои пять пальцев, как будто родился и вырос в Сан-Франциско.
Мой мозг работал, словно электронно-счетная машина.
Голова работала, а ноги шли.
Вот и отель "Филдинг".
- Что вам угодно, мистер?
- Несколько дней назад у вас остановился мой друг из Канзас-сити.
И я описал, как выглядел мой приятель.
- Сегодня у него день рождения. Я приготовил ему сюрприз. Он все ещё живет у вас?
Портье был со мной исключительно любезен.
- Я понял, о ком вы. Речь идет о невысоком тихом мужчине, к тому же весьма воспитанном. Сожалею, но вот уже четверть часа, как он съехал. Сказал, что управился с делами и ему пора домой. Очень вежливый клиент, этот мистер Витерби. Да, это может быть только он.
- Вы правы. Благодарю вас.
- Не за что. Как жаль, что вы не застали своего друга.
- Мне тоже.
Я вышел из "Филдинга" и направился к автобусной станции компании "Юнайтед Эрлайнз".
Раз он сюда приехал автобусом, значит, и уедет отсюда им же. Разве не так? Джонни, ты - король сыщиков.
И взяв ноги в руки, я отправился в путь.
На стоянке перед конторой автовокзала оказалось всего два автобуса. Из одного выходили пассажиры, второй был совсем пуст и стоял с выключенными фарами. Мой коротышка должен был сидеть в пустом автобусе. Во всяком случае, я хотел на это надеяться.
Вот и он. Надвинув шляпу на глаза, он спал безмятежным сном праведника.
Пенни тоже уснула, но только навеки.
Расплатившись с таксистом, я поднялся в автобус и устроился за ним у окна. Нас разделяли только пять кресел.
Я не курил. В моей голове не было ни единой мысли. Я только пристально смотрел на шляпу, под которой скрывался убийца.
Настало время отправления.
Пришел шофер и прикрыл тяжелую боковую дверь.
Мы тронулись с места.
Автобус шел в аэропорт. Эта прогулка должна была занять минут сорок.
Я попробовал хоть чуть расслабиться. Голова слегка кружилась, словно я выпил лишний бокал вина или только что сошел с ярмарочной карусели.
Я смотрел в окно, голову откинул на спинку кресла.
Автобус набирал ход, колеса вертелись все быстрее и быстрее, накручивая километры и приближая меня к заветной цели. Под монотонное урчание мотора, звучавшее для меня колыбельной песней, я почувствовал, как мои веки слипаются.
После отчаянной борьбы с внезапно навалившейся свинцовой усталостью я все же пришел к компромиссу: позволил себе легонько вздремнуть вполглаза. Откуда-то издалека мне слышался голос Пенни. Она звала меня по имени, словно шептала в ночи слова любви.
Я заерзал в кресле.
Где же она? Где?
Она ещё раз произнесла мое имя. На этот раз я слышал её голос совсем близко.
- Привет, Джонни!
Теперь я её не только слышал, но и видел. Она смотрела на меня сквозь стекло. Лик её был ясен и светел. Она улыбалась мне, и длинные волосы развевались на ветру.
- Привет, Джонни. Не хочешь поговорить со мной?
Я ответил ей, не шевеля губами, но по её лицу понял, что она услышала.
- Вот так-то лучше, любовь моя. Ты напугал меня. Прошу тебя, не сердись.
- Пенни, я совсем не сержусь на тебя. Я никогда не смог бы на тебя ссердиться, даже потом.
- Ты хочешь сказать, когда бы все понял?
- Да, Пенни. Мне все равно, я слишком сильно любил тебя.
- Как жаль... Ты помнишь? Я сказала, что у нас не было времени любить друг друга. Как же нам не повезло! Из нас вышла бы такая красивая пара...
Я протянул к ней руку. Заметив мой жест, она меня остановила.
- Нет, милый. Ты можешь только смотреть на меня, но прикасаться ко мне нельзя. Умоляю тебя, даже не пытайся! Ты сразу поймешь, что это только шелест ветра.
- О, Пенни, нам ещё так много надо было сказать друг другу. Почему все кончилось так скоро?
По её лицу скользнуло мечтательное выражение. Боже мой, я видел её перед собой, как живую. И в то же время знал, что это лишь игра воображения.
- И что же теперь, Джонни?
- Теперь для меня все кончено. У меня нет будущего, только прошлое, от которого мне никуда не деться.
Ее лицо засияло от гордости. Она поняла, что я никогда её не забуду.
Она была совсем рядом. Такая красивая и молодая. От одной только мысли, что её нет в живых, меня охватила жгучая ненависть к убийце.
- Джонни, ты снова будешь убивать?
Меня душил гнев. В бессильной ярости я сжал кулаки.
- Да, Пенни. Разве ты не видишь, кто сидит впереди? Это тот, кто убил тебя. Еще нынче он заплатит за все.
Она отвернулась, и теперь видел только её волосы, бившиеся на ветру о стекло.
- Пенни.
Она медленно повернулась ко мне. Глаза её были полны слез.
- Ты же знаешь, этим меня не вернешь.
- Знаю, зато я смогу жить дальше.
Ее милое прекрасное лицо стало растворяться во тьме.
- Пенни, умоляю, не уходи.
С печальной улыбкой она исчезла. Любовь уходила от меня, её место занимала ненависть. Я протянул руки - и коснулся лишь холодного стекла.
От резкого удара по костяшкам пальцев я окончательно очнулся и взглянул в окно.
Она оказалась права, за стеклом гулял один лишь ветер.
Я взглянул на того, кто сидел впереди.
Он по-прежнему дремал в своем кресле.
Я закурил. Автобус свернул с трассы на дорогу к аэропорту.
Не прошло и десяти минут, как мы остановились - прибыли в аэропорт. Пассажиры один за другим потянулись к выходу.
Я не отступал от него ни на шаг, пока он небрежно прокладывал в толпе дорогу к кассам.
Я шел по пятам за невзрачным коротышкой, который всюду, где бы ни появлялся, сеял смерть.
Никто не замечал его, не обращал внимания. Он не был интересен никому, кроме того, кто имел несчастье стать его мишенью. И тогда за считанные секунды этот недомерок показывал, на что он способен. Он играл с человеческой жизнью в кошки-мышки. И в конце концов хладнокровно приканчивал жертву.
И вот теперь он направлялся в ресторан, где заказал чашку кофе.
Я решил дождаться его возле туалета и не спускал с него глаз. У него был самый беззаботный вид. А почему бы и нет? Ведь все прошло как по маслу, без сучка и задоринки. Прекрасная работа.
Допив кофе, он направился к мужскому туалету.
Когда за ним закрылась дверь, я сосчитал про себя до пяти и вошел.
Он говорил с кем-то по телефону.
По всей видимости, докладывал, что задание выполнено. Ничего не скажешь, дело сделано. Все в порядке.
Да, безусловно, все так и было.
Я открыл дверцу кабины.
Не дав ему времени обернуться или что-то сказать в трубку, я схватил его за горло.
Мои пальцы сжимали не очень сильно, ровно настолько, чтобы он не смог кричать.
Возле кабины толпился народ, но я повернулся спиной к двери, чтобы сложилось впечатление, что я с интересом прислушиваюсь к тому, что говорит по телефону мой приятель.
- Томми, ты меня узнаешь?
Он попробовал шевельнуться. Я сжал горло немного сильнее, и он оставил эту затею.
- Я - Джонни. Джонни Эйприл. Ты меня хорошо знаешь. Мы встречались с тобой в Канзас-сити. Припоминаешь?
Я подождал несколько секунд.
- Вспомнил, верно? И не вздумай пошевелиться. Я ещё достаточно силен для своих лет, так как предпочитаю полагаться на свои бицепсы, а не пускать в ход пушку. Вот так-то. Расслабься. Та рыжая крошка, что ты только что пустил в расход, была моей девчонкой. Ты слышишь? Моей девчонкой. Ты, конечно, не мог этого знать? Впрочем, тебе на подобные сантиметы в высшей степени наплевать.
Мимо прошли какие-то два типа. Я изобразил на лице улыбку и подмигнул им. Они также с понимающим видом скосили глаз в мою сторону. Пусть думают, что мы с приятелем договариваемся по телефону со своими подружками.
- Вот и все. Томми, ты же видишь, я вовсе не зверь. Теперь ты знаешь, почему ты умрешь. А вот она так и не узнала. Ты так ничего и не сказал ей. Ты никогда не утруждаешь себя объяснить, за что и почему убираешь человека, кто дал тебе такое задание. Сначала ты выслеживаешь жертву, потом ждешь удобный момент... хоп! Дело сделано.
Впервые в жизни он оказался на волосок от смерти. Интересно, как он чувствовал себя в роли жертвы?
- Прощай, Томми. До встречи когда-нибудь в аду.
У него не было ни единого шанса вырваться из моих рук.
Я медленно сжимал пальцы. Зачем торопиться? Его тело несколько раз коротко вздрогнуло.
Я сжимал его горло все сильнее и сильнее. Мои пальцы уже соединились, а затем сомкнулись в замок. Я понял, что он вот-вот отдаст Богу душу.
Его тело больше уже не вздрагивало. Оно уже перестало сопротивляться. Наконец эта хрупкая субстанция, в которой так долго билось сердце наемного убийцы, неподвижно застыла. Я разомкнул пальцы на его шее и подхватил за плечи. Он припал головой к деревянной стойке, на которой лежал телефон. У него был вид человека, ожидавшего звонка. Я тихонько отпустил его. Он так и остался сидеть у телефона.
