Андрей Шахов - Таллинские палачи - 2
Пока он выплясывал у умывальника, в коридоре прозвучала короткая, густая очередь. Потом стало очень тихо. Лишь где-то в начале раздевалки грохнул одинокий выстрел.
Стасис поднялся на ноги, потрогал подбородок, пошевелил ноющим плечом. В ушах гудело, он плохо соображал, но точно знал, что за все в ответе "этот полицейский ублюдок". За все: за гудение в голове, за боль в плече и подбородке, а, самое главное - за все пережитые сегодня страхи!
- Чмо поганое! - взревел Стасис, не думая об опасности, подлетел к сидящему на полу и безвольно прислонившемуся к стене Алаталу и стал изо всех сил избивать его ногами.
- Ты меня достал, сука! - он продолжал бить, хотя Алаталу почему-то не только не сопротивлялся, но и вовсе после первого же удара свалился набок в подозрительно неестественную позу.
- Убью, убью! - орал взмокший Стасис и продолжал бить.
Наконец, он остановился и случайно глянул на продырявленное двумя пулями окно, тут же с ужасом вспомнив, где он и в какой ситуации, резко обернулся и увидел в проеме распластанный труп "чернорубашечника". Краем глаза он уловил затем подозрительное движение за углом коридора, шарахнулся в закуток с умывальниками и, подобрав автомат, выпустил в просвет чуть ли не половину "магазина".
- Стас, ты че? - прозвучал хорошо знакомый голос.
- Олега? - все еще сомневаясь, спросил Стасис.
- Кто ж еще вспомнит о тебе?
Стасис сплюнул в один из умывальников тягучую слюну и сунул лицо под струю относительно холодной воды.
- Кажется, я здорово отделал полисмена.
- Слышал, слышал, - опасливо озираясь, Олег вошел в коридор и со вздохом глянул на мертвого Лепика. - А чего ты так разорялся?
- Достал он меня.
Олег внимательно посмотрел на Алаталу и тихо произнес:
- Ты же труп "метелил".
Стасис уставился на абсолютно неподвижного Алаталу и только теперь заметил возле его виска аккуратную восьмимиллиметровую дырочку.
В коридор вошли Радченко и оба лейтенанта.
- Что у вас? - глянув на Алаталу, Геннадий Сергеевич мгновенно посерел. - Теперь и Юло там.
Стасис окончательно сориентировался в действительности, понял, как мерзко поступил с человеком, ценой своей жизни спасшим его, и густо покраснел. К счастью, никому до него не было дела.
Ыунапуу угрюмо глянул на трупы, переступил через "чернорубашечника" в проеме и зашел в туалет. Понимая и так, что значит появление в общей компании Хансена, Олег все же спросил:
- Дело сделано?
- Да, - лейтенант едва заметно кивнул и тут же сокрушенно покачал головой. - Только ни одного не взяли живьем.
- Большие у вас потери? - спросил немного развеявшийся Радченко.
Хансен тяжело вздохнул, медленно закивал:
- Четверо убитых и один тяжело раненый.
Из туалета вышел Ыунапуу:
- Там в кабинке лежит еще один мертвец в костюмчике.
- Значит, одного Лепик все же уложил, - произнес Стасис, отрешенно глядя в прострелянное окно на виднеющуюся вдали черную тумбу отеля "Олимпия".
Ыунапуу связался с капитаном Вельди, доложил, что объект, пусть с большими потерями, но занят, а, значит, удалось-таки нарушить планы террористов и отрезать путь к отступлению доброй половине боевиков. Вельди с радостью подключил к разговору полковника Пыльтса. Для порядка первым делом тот выразил неудовольствие самодеятельностью младших офицеров. Но, памятуя, что победителя не судят, быстро перешел к похвалам, из которых можно было сделать вывод, что везучие герои, если только не отчебучат позже чего худшего, возможно, будут даже поощрены...
- А теперь слушайте мой приказ!..
Полковник оповестил о предстоящем очередном наступлении на все позиции террористов и велел отряду готовиться к отстрелу отступающих мимо занятого здания боевиков.
- Ни один не должен уйти! - со сталью в голосе предупредил он офицеров.
Хансен возмущенно хмыкнул, выхватил рацию из руки Ыунапуу:
- Господин полковник, у меня есть предложение.
- Слушаю.
- Почему бы нам не попытаться взять в плен боевиков, находящихся в восточной части порта? Сейчас мы в состоянии заключить их в плотное кольцо...
- И ждать, пока они соизволят сдаться? - возмутился Пыльтс. - Господин лейтенант, кажется, вы забыли, что морские ворота столицы нашего государства уже несколько часов находятся в руках каких-то негодяев, и каждую минуту в боях с ними гибнут солдаты нашей армии... Ваши солдаты! Что еще хуже, гибнут даже гражданские...
- Но...
- Никаких "но", лейтенант! Извольте выполнять полученный приказ!
Хансен посмотрел на Ыунапуу, понял, что тот ничем ему не поможет, и поднес рацию к губам:
- Слушаюсь.
Радченко задумчиво почесал мочку уха:
- С одной стороны, он вроде верно говорит...
- Не люблю я односторонние взгляды! - Райсмик невесело усмехнулся. - У меня сложилось впечатление, будто полковник заинтересован в том, чтобы ни один боевик не был взят живым.
- А, может, просто мстит им за позорный провал его крутой австралийской школы? - предположил Олег.
- Вряд ли, - усомнился Ыунапуу. - Слишком крепкий Пыльтс мужик!
* * *
Минуты две на Уус-Садама царила полная тишина. Сидевшие под окнами Куренной и Григорянц обменялись вопросительными взглядами.
- Обломились? - предположил сержант.
- Наверняка поняли, что "шестой" ликвидирован, - капитан досадливо сжал кулак. - Если они зайдут в тот дом...
- Так их "восьмой" должен прищучить! - Ольховский подался к окну и приподнял голову.
- Куда?! - крикнул Куренной.
Тут же во все окна квартиры ударила косая лавина свинца, пущенного из дальнего подъезда белого дома. Голова прапорщика разлетелась на кровавые пузыри, к ужасу Куренного и Григорянца заряженный гранатомет выпал из его рук и был придавлен восьмидесятикилограммовым телом. К счастью, взрыва не последовало, и Григорянц, не смотря на ситуацию, облегченно выдохнул.
Капитан схватил рацию:
- "Восьмой", что происходит? Почему вы прошляпили?.. - он вдруг понял, что произошло. - Сбежали, сволочи! - и отчеканил: - Говорит "седьмой": я не намерен больше ложить своих людей ни за х... собачий и немедленно ухожу с позиции! Остальным рекомендую сделать тоже самое... Все!
Стоящий в прихожей Глаголев тоскливо глянул на командира:
- Как же мы уйдем-то без прикрытия? Вы ведь слышали: "шестнадцатый" атакован.
- Уйдем! - заверил капитан, посмотрел на съежившегося под окном Григорянца. - Ползи к двери.
Парень зажмурился, вздрагивая от сыплющихся на него осколочков и щепок, прополз через комнату и поднялся на ноги рядом с Глаголевым. Секунду спустя к ним присоединился Куренной...
- Винтовку брось, - велел он Григорянцу и вручил взамен свой пистолет. - За мной!
Они выбежали на площадку и буквально скатились по лестнице на первый этаж. Капитан стал с автоматом наготове напротив входа в подъезд, указал на одну из дверей:
- Выбить!
На всякий случай Глаголев попробовал за дверную ручку - заперто. Отступив на шаг, он расстрелял оба замка из автомата и с маху налетел на дверь широким плечом. Раздался резкий хруст, дверь распахнулась, и, потерявший равновесие Глаголев упал боком на пол прихожей.
В конце коротенького коридора завопила по-эстонски пожилая полная женщина в выцветшем махровом халате. Похоже, за время грохотавшей рядом с ней минивойны она слегка тронулась умом, потому что вместо того, чтобы спрятаться от греха подальше в ванной или под столом, решила защищать свою "крепость" с кухонным топориком в руке.
- Засохни, сука! - раздраженно пробасил Глаголев и стал грозно вздыматься; не зная по-эстонски ни слова, он все же уловил вполне конкретный негатив в свой адрес.
Женщина со страху совсем потеряла рассудок и метнула в него топорик. Тот воткнулся под углом в висок снова повалившегося на пол парня. Глядя на растекающуюся по коврику алую лужицу, женщина заломила руки и, выпучив глаза, завизжала нечто нечленораздельное.
Куренной шагнул в прихожую, короткой очередью отбросил совершенно некстати шумящую бабу вглубь кухни и склонился над Глаголевым. Поняв, что парень мертв, он вытащил из-под него автомат, сунул его Григорянцу в руки и скомандовал:
- За мной!
Они ворвались в одну из комнат, капитан распахнул приоткрытое окно и одним махом выпрыгнул наружу. Григорянц увидел в нескольких метрах от окна портовую ограду, приободрился и последовал за командиром.
Они подбежали к ограде, присели для прыжка. Но тут же сзади раздался выстрел, и замерший на миг в неловкой позе Куренной увидел, как вскрикнувший Григорянц схватился за голень и завалился набок.
Вскидывая автомат, капитан резко развернулся и увидел в окне пройденной квартиры двух солдат. Один возился с, видимо, только что опустевшим магазином, а второй, позади его, с гримас сой отчаянного усилия торопился отпихнуть товарища и вступить в бой раньше противника. Почти не целясь. Куренной нажал на спусковой крючок...
Затем нагнулся к воющему Григорянцу:
