Бретт Холлидэй - Билеты на тот свет
— Это не значит, что я поверил твоей истории насчет Мэй Мартин. После того, как она позвонила, тебе нужно было совсем немного времени, чтобы добраться в "Красную Розу". Я не уверен, что, когда ты туда попал, она была уже мертва. А то, как выглядела ванная, сильно смахивает на представление Хими о том, как лучше от нее избавиться.
— Нет! — выдохнул Самуэльсон. Лицо его стало желтовато-серым. — Клянусь тебе…
— Не трать зря силы. Есть еще небольшое дельце с убийством Бена Эдвардса. Со вдовой легче договориться, правда, Макс? Какого черта ты оказался там на дороге, когда его убили? Ведь на трек ты поехал на полчаса раньше. Где ты провел это время? Кто-то по телефону вызвал Бена на свидание со смертью. Кто ему звонил?
— Откуда я знаю? Как я могу догадаться? — Самуэльсон попятился к двери, отступая от Шейна.
— Лучше подумай о хорошем алиби. С момента, когда ты говорил с Гардеманом, до тех пор, как я увидел твою машину. Она стояла неподалеку от тела Эдвардса. И ты ехал в город. Только не рассказывай мне, что ты играл на бегах, — ведь ты ни разу в жизни не рискнул ни одним пенни.
— Эй! — послышался из «седана» встревоженный голос Хими. — Что-нибудь не так, босс? Может быть, нам с Мелвином стоит взяться за этого хмыря?
— Конечно! — отозвался Шейн. Он подтолкнул Самуэльсона так, что тот отлетел на самый краешек крыльца. — Вперед, Хими!
Миссис Эдвардс встала, покачиваясь, в дверном проеме. Раскинутые руки, которыми она держалась за дверную раму, придавали ее фигуре сходство с распятием.
— Пожалуйста, джентльмены, — умоляюще сказала она, — пожалуйста, не будите Томми.
На переднем сиденье «седана» началось какое-то движение.
— Нет, Хими! — торопливо сказал адвокат. — Оставайтесь на месте!
Он шагнул с крыльца и засеменил к машине, стараясь сохранить солидный вид.
Шейн повернулся и помог миссис Эдвардс вернуться на кушетку, заверяя ее, что никто больше не будет говорить громко. После этого он быстро вернулся на крыльцо, Подойдя вплотную к Самуэльсону, он показал, что хочет продолжить разговор.
— Я поехал в город сразу после разговора с Гардеманом, — тихо сказал адвокат. — У меня просто не оставалось времени на то, чтобы убить человека. Ведь мне пришлось ждать в офисе Гардемана, пока он вернется.
— Без свидетелей? — спросил Шейн. — Хорошенькое алиби, нечего сказать! Боюсь, что для судей это прозвучит неубедительно. — С презрительным жестом он отвернулся от Самуэльсона, буркнув: — Еще увидимся.
Шейн постоял в дверях, глядя, как адвокат короткими быстрыми шагами семенит к машине. Услышав, что заработал мотор и хлопнула дверца, он спокойно вернулся в гостиную.
Миссис Эдвардс сидела на краю кушетки. Ее устремленные на детектива широко открытые серые глаза были полны горя и бессилия, смешанных с покорностью судьбе. Шейн остановился перед ней, угрюмо потирая подбородок.
— Макси уехал, — отрывисто сказал он. — Думаю, он вас больше не потревожит. Через несколько дней я привезу к вам человека, который справедливо оценит изобретение вашего мужа.
— Спасибо, — женщина облизала сухие губы. Ее руки механически шарили по кушетке в поисках корзинки с шитьем. Шейн сунул руки в карманы, подошел к стоявшему у кушетки креслу и уселся в него.
— Миссис Эдвардс, не пора ли вам рассказать мне кое о чем? Ваш муж мертв. Правда уже не может повредить ему. Мэй Мартин тоже вне досягаемости. Остался только один — Джил Матрикс.
Левое веко вдовы судорожно задергалось. Руки бессильно упали на колени.
— Почему… Почему вы это сказали?
— За всем этим что-то кроется, — настаивал Шейн. — Что-то, до чего я никак не могу докопаться.
Детектив помолчал, его большие серые глаза стали задумчивыми.
— Ваш муж был замечательным человеком. Гений в своей области. Почему он похоронил себя заживо в этом маленьком городишке, работая за мизерное жалованье, которое платил ему Матрикс в "Голосе"?
— Это было не так плохо, — неуверенно сказала она. — Мы были счастливы здесь, в нашем маленьком домике.
— Я не верю, что Бен Эдвардс был счастлив. Человека с его способностями работа фотографа в маленькой газете этого городишки должна сделать озлобленным и разочарованным. Но он остался здесь. Почему?
— Он и мистер Матрикс — старые друзья. — Миссис Эдвардс слабо попыталась защитить мужа. — Джилу нужна была его помощь, когда он начал здесь заниматься газетой. Бен был… Был счастлив, что вносит свою лепту в успехи «Голоса». — По мере того, как она говорила, голос ее становился все сильнее и увереннее.
— Матрикс и Мэй Мартин тоже были старыми друзьями, — вслух рассуждал Шейн. — Теперь двое из трех мертвы. Остался только Джил. Разве вы не понимаете, что нельзя больше скрывать правду?
Миссис Эдвардс упрямо покачала головой. Ее губы сжались в тонкую линию.
— Я не знаю, о чем вы говорите, мистер Шейн. Ничего странного в том, что три человека, которые были знакомы раньше, встретились здесь, в Кокопалме, — ведь сюда съезжаются отовсюду!
Шейн встал и начал расхаживать по потертому ковру, внимательно поглядывая на нее. Миссис Эдвардс снова принялась зашивать рубашку мальчика. Ее слегка дрожащие пальцы делали мелкие, аккуратные стежки. Лицо снова стало спокойным.
Шейн остановился перед висевшей на стене фотографией в рамочке. На фотографии был изображен молодой парень с удлиненным подбородком и юная леди с горделивым выражением на пухлом лице. Сутулый Бен Эдвардс лет десять назад вполне мог быть этим молодым человеком, и почти не было сомнений, что гордая девушка рядом с ним превратилась в эту спокойную матрону, сидевшую на кушетке. Шейн понял, что какая-то тревога заставила преждевременно поседеть ее волосы.
В правом нижнем углу фотографии было напечатано:
"СТУДИЯ ХЕНРИК ЛЕЙН. УРБАН, ИЛЛИНОЙС"
Шейн отвернулся от фотографии и снова зашагал по комнате. Миссис Эдвардс продолжала молча шить. Наконец Шейн прервал затянувшееся молчание вопросом:
— Вы давно поженились с Беном?
— Десять лет назад. До десяти лет не хватило всего несколько дней. — Голос миссис Эдвардс дрогнул, но она решительно продолжила: — Во вторник мы собирались отпраздновать десятую годовщину. Хотели уехать на один день в Майами — только вдвоем.
Миссис Эдвардс сложила руки на коленях, глядя сквозь детектива. Глаза ее снова стали влажными, губы начали дрожать.
— Извините, что я возвращаю вас к этим воспоминаниям, — начал Шейн, но вдова с неожиданной живостью перебила его:
— Вам не за что извиняться. Воспоминания — это все, что у меня осталось от Бена. Это все, что осталось в моей жизни. Хорошие воспоминания — никто не сможет забрать их у меня. Бен был хорошим человеком — хорошим мужем и замечательным отцом нашего сына.
— Да, — сказал Шейн, — никто не сможет забрать у вас воспоминания.
Он подошел к стулу, взял шляпу, стал вертеть ее своими ручищами.
— Я не думаю, что Самуэльсон вернется, миссис Эдвардс. Но если он придет, не договаривайтесь с ним ни при каких условиях. А я позабочусь о модели фотоаппарата и о чертежах вашего мужа. Пока они не запатентованы, любой мошенник, стоит ему только их заполучить, сможет сказать, что это его изобретение.
Вдова безучастно кивнула.
— Они сейчас в совершенно безопасном месте — в сейфе издательства.
— Спокойной ночи, миссис Эдвардс, — отрывисто сказал Шейн и вышел.
Улица была пустынна. Месяца не было видно из-за густой тропической растительности и домов западной стороны. Сильный восточный бриз принес запах моря. Шейн снял шляпу, позволяя ветру трепать его волосы, и быстро зашагал к городу.
Едва Шейн вошел в гостиницу «Тропическая», навстречу ему бросился Билл Джентри.
— Где ты был, черт возьми? — нетерпеливо спросил шеф детективов Майами. — Ты знаешь, что на шоссе, ведущем к треку, произошло еще одно убийство?
— Знаю, — ответил Шейн. — Я все об этом знаю, Билл. Ты не видел Филлис?
— Нет. Я пришел всего несколько минут назад. Портье сказал мне, что Фил в номере, а ты еще не вернулся.
Шейн кивнул и задумчиво провел длинными пальцами по растрепанным волосам.
— Какое число будет в следующий вторник, Билл?
— Следующий вторник? Откуда я знаю, черт возьми! Посчитай сам. Сегодня четверг. О чем ты только думаешь? Повсюду убивают людей…
Но Шейн уже не слушал. Он старательно считал, загибая пальцы, и что-то бормотал себе под нос. Потом резко повернулся и зашагал к коммутатору гостиницы.
— Соедините меня с полицейским управлением в Урбане, штат Иллинойс, — сказал он хорошенькой блондинке-телефонистке.
Та быстро записала заказ на листке бумаги, посмотрела на него и спросила:
— Кто вызывает?
— Запишите на мой счет — Майкл Шейн, номер три — десять.
