Рекс Стаут - Рука в перчатке
- Я знаю. Вежливость не всегда полезна, особенно при выяснении истины. - Голос Дол звучал твердо, но не грубо. - А вы не могли бы мне сказать, когда выходили или были в розарии, не видели ли кого-нибудь, кто шел к пруду с рыбками или оттуда? Лена Чишолма, например?
- Нигде и никого я не видела.
- О'кей... Миссис Сторс, теперь вы, пожалуйста, ответьте. Вы пришли с мистером Рэнтом на теннисный корт чуть после шести часов. Он присоединился к вам по дороге?
- Нет. Когда я спустилась вниз в шесть часов, он был на террасе, на боковой террасе. Мы вместе пошли на корт.
- Вы весь день провели наверху?
- Нет, я была с моим мужем.
Дол удивленно вздохнула:
- С кем вы были? Где?
- Я была с моим мужем, когда мы вышли из дому.
Я сидела рядом с ним, когда он спал. Я была с ним, когда его сокрушили. Я и сейчас с ним.
- Ах да. Конечно. - Дол почувствовала себя неуютно. Сумасшедшая эта женщина или нет, но она заслуживает сострадания. Стоит в шортах, руки-ноги голые... что говорил Сторс... сует свой нос в космос.
Дол торопливо сказала: - Спасибо вам обеим, большое спасибо. Надеюсь, мне удастся доказать, что я могу причинять не только неудобства. - Она повернулась и вышла из комнаты.
Спускаясь по лестнице, она корила себя, что не воспользовалась их любезностью и не попросила у Джэнет какую-нибудь шляпу. Ее собственный тюрбан совсем не защищал от солнца, а ей это было так нужно. В прихожей она спросила патрульного, где дворецкий. Разыскала его, поделилась своей бедой, и он проводил ее в чулан, что в боковом холле, сразу за столовой. Там она нашла полку старых соломенных шляп и пробковых шлемов. Ей удалось подобрать себе шляпку поприличней, в ней она и вышла на боковую террасу. Патрульный сказал ей, что Рэнт в игральной комнате, а Циммерман только что вышел оттуда и вообще ушел из дому. Она решила пощекотать Циммермана.
И тут ее ожидала крупнейшая за все утро неудача. Ассистента профессора психологии необходимо было найти, но лучше бы и не находить. Она обошла дом с двух сторон, уже хотела расспросить патрульного, с любопытством взиравшего на нее с крыши летней кухни - непонятно было только, зачем его туда занесло, - или другого, торчавшего словно напоказ посередине подъездной дороги, когда наконец наткнулась на самого Циммермана у собачьих будок. Он сидел на перевернутом ящике и сквозь сетку ограды наблюдал за доберман-пинчером, положившим голову на лапы и сонно моргавшим на солнышко. Он не поздоровался, не двинулся с места, хотя Дол подошла к нему на ярд. Молча встал и продолжал наблюдать за собакой.
Наконец она сказала:
- Его имя на табличке: "Галкин Принц Берч".
Ответа не последовало. Молчание затянулось. Дол подавила в себе раздражение и сказала:
- Стив Циммерман. Не будьте дураком. То, о чем вы говорили со Сторсом, связано с убийством или нет? Если нет, расскажите мне. Если связано и вы не можете рассказать мне, решитесь и изложите все этому Шервуду. Вы не понимаете, Шервуд способен вам причинить большие неприятности. Он может арестовать вас как главного свидетеля обвинения и держать под замком. Он может погубить вашу репутацию. Он знает, что, выйдя от Сторса, вы сказали Сильвии что-то про смертельный вред. Хочу вас предупредить: я тоже в деле, расследую убийство Сторса. Если вы не можете разгласить ваш со Сторсом разговор и он не имеет отношения к смерти Сторса, если не доверяете Шервуду и не надеетесь на его способность сохранить все в тайне, доверьтесь мне. Ваша игра в молчанку сойдет до вторника, когда начнется судебное разбирательство. Вот тогда они за вас возьмутся всерьез. Вам придется рассказать все или поплатиться за молчание... Но, может быть, я говорю слишком быстро? Вы только что от Шервуда, возможно, вы все ему рассказали?
Стив Циммерман повернул голову, поднял ее вверх и взглянул на Дол. Его редеющие жесткие волосы казались тусклыми при солнечном свете, широкие ноздри все время раздувались. Бледные глаза производили такое впечатление, будто не видели того, что их не интересовало. Они уперлись в Дол на минутку, потом скользнули прочь и вновь с интересом уставились на собаку.
Он сказал безразличным голосом, по которому было видно, что ему наплевать на все, что она говорит ему:
- Мне кажется, это не ваше дело. Однако... Я не рассказал Шервуду ничего о нашем разговоре со Сторсом. Вам тоже не скажу, и вообще никому.
- Рано или поздно скажете, придется.
Циммерман покачал головой:
- Нет, не скажу. - Его слова звучали монотонно, с холодной уверенностью приговора. - Человеческий мозг неоднократно давал доказательства своей способности к упорству. Я ничего не скажу из того, что решил скрыть, если только не приму другого решения. Это мое дело, защищаю ли я себя или еще кого-то, правого или виноватого. А может, это мой каприз. Как психолог я должен наслаждаться такой ситуацией, но она не доставляет мне удовольствия. Так я сказал Шервуду.
- Боже мой! - Дол уставилась на его профиль. - Вы самый настоящий дурак!
- Нет, я не дурак. - Циммерман подобрал валявшийся на земле кусочек сухаря и просунул его через сетку ограды. Собака, взглянув одним глазом, решила, что ради такого куска и подниматься не стоит. - Вы полагаете, мне стоит что-нибудь придумать, этакое соблазнительное, для Шервуда? Вы забываете, что я ученый и предан истине. Но полагаю, мне бы удалось разбудить в нем игровой инстинкт. Самый примитивный стимул для игры воображения. Может, сказать ему, что пришел к Сторсу как психиатр, проверить его рассудок? И результатом своего исследования обрек его на гибель? Или рассказать ему, как вчера я проник сюда незамеченным, накинул проволоку на шею спящему Сторсу, перекинул ее через сук и вздернул его, когда он, подпрыгнув, оказался на весу... вы этого хотите? Только я не знаю, где перчатки. Этого я не смогу ему сказать. А как я понимаю, закон не принимает признание человека в убийстве без доказательств. Закон всегда подозревает, что человек просто хвастается. Нужны доказательства. Сожалею, но вот я куда-то засунул перчатки...
Дол сказала:
- Вы добряк вроде мистера Сторса. И болтун. Или вы... - Она замолчала, рассматривая его прищуренными глазами из-под широких полей соломенной шляпы. - Я не способна воображать. А из вашей глупой болтовни при желании можно вывести что угодно.
Мне на нее наплевать. Но вы заслуживаете услышать мое мнение. Я не верю, что это вы убили Сторса и пытаетесь выгородить себя. Сомневаюсь, что ваш вчерашний разговор имел отношение к убийству. И у вас самого нет причин так думать. Вот когда вы упоминаете про свой каприз, тут вы попадаете в точку. Вы все время роетесь в мозгу у других людей, простая порядочность для вас ничто. И я действительно верю, что вы достаточно бессердечны, чтобы рассматривать все это... как возможность попрактиковаться.
- Когда вы закончите с соринкой в моем глазу, - вставил Циммерман, - я помогу вам заметить бревно в вашем. Кажется, вы тоже воспользовались случаем попрактиковаться в своей профессии.
Он подобрал еще кусочек сухаря и бросил его собаке. Дол безмолвно следила за его движениями, потом, не удостоив ответом, повернулась и ушла. Ее постигла полная неудача.
Пересекая газон, она пыталась горячо опровергнуть справедливость ответного выпада Циммермана.
Придумывала доводы: разве не она нашла тело убитого? Разве она здесь не по заданию человека, которого убили? Не она ли первая обратила внимание на то, как привязана проволока к дереву? А кто не дал Рэнту улизнуть с распиской? Да вот и Сильвия сказала, чтобы она продолжала...
Но, проходя по краю пруда, где двое мужчин все еще продолжали ковыряться в тине, она была вынуждена признаться, что все эти аргументы не то чтобы все лживые, но какие-то сомнительные. Они ей не нужны.
Кто их потребует от нее? Никто в мире, разве что Сильвия. Или она сама... Дол стояла и смотрела на словно пылающую в солнечном свете клумбу флоксов.
Потом пробормотала: "Детектив я или нет?" - на этом и закончила. Но смутное раздражение не покидало ее, как назойливая муха. Черт подери, что же случилось утром, что она никак не может вспомнить, хотя изо всех сил старается? Она попыталась сосредоточиться на этой мысли, но безуспешно. Тогда попробовала избавиться от нее...
Ей захотелось увидеться с Леном Чишолмом.
В доме она узнала, что полковник Брисенден давно отпустил того из оранжереи, и стала без особого успеха искать Лена на западном и южном склонах холма. Наконец она нашла его в розарии. Он сидел в беседке на скамейке, удобно вытянув ноги. Читал воскресную газету. Когда она подошла, поздоровался и подвинулся, уступая место. Голова у Дол больше не болела, зато ныли все до единой мышцы.
- Где ты взял "Газетт"?
- Один из патрульных сгонял в Оуговок.
- Есть новости?
- Да, на половину страницы. Есть фотография.
Фотография дома. Интересно, где они все это откопали? Хочешь взглянуть?
Дол замотала головой:
