Марина Серова - Ваша карта бита
«Нет, не девчонка, конечно, — подумал Степанов, прикидывая ее возраст. — Глупо было бы… Молодушка, вот она кто».
«Молодушка» сидела неподвижно, давая возможность себя рассмотреть, и сама во все глаза разглядывала хозяина.
— Как мне к вам обращаться? — спросил Степанов без надежды услышать правду.
— Можете называть меня Юлией, — ответила гостья негромким голосом, в котором Павлу Ивановичу послышался перезвон колокольцев.
— Я так полагаю, это не настоящее ваше имя?
Нескромный в этих обстоятельствах вопрос, и Юлия ответила на него только пожатием плеч.
* * *Степанов провел меня в комнату, полутемную, обстановкой напоминавшую и кабинет, и библиотеку. Порядок в ней был идеальным. Чтобы нарушить его хоть немного и посмотреть на реакцию хозяина, я плюхнула сумку на письменный стол и уселась сама, отодвинув стул от стенки. Степанов отошел к окну, встал боком и разглядывал меня заинтересованно, но отрешенно, как посторонний здесь человек. Белели бинты на его руке. Хамить расхотелось.
Стеганый, но тонкий темно-красный халат до колен с атласными отворотами, белая рубашка, идеально отутюженные брюки, из-под которых выглядывали шлепанцы с острыми, по-восточному загнутыми кверху носами, делали Степанова похожим на героя индийского фильма.
Я назвала ему свое имя, хоть очень хотелось все в тех же целях изучения его реакции отрекомендоваться Багирой. Ребячество.
— Вы, Юлия, всегда такая серьезная?
— Нет. Но сейчас веселиться не расположена.
— Тогда давайте перейдем к делу, — предложил он со вздохом сожаления. — Секунду…
Павел Иванович, приоткрыв дверь, крикнул:
— Лидочка, будь любезна, кофейку, пожалуйста! — и, вернувшись к окну, позволил мне говорить: — Итак, я слушаю вас, Юлия.
— Позвольте, Павел Иванович, один вопрос о Тамаре Роминой.
Он сморщился и смирился.
— Слушаю вас, — подтвердил свою готовность ответить.
— С чего начался ваш с нею разлад, приведший к таким последствиям?
— А с чего вы взяли, что у нас с нею разлад был? — спросил он, с опаской поглядев на дверь, откуда могла внезапно появиться жена.
— Тогда по-другому. С чего вдруг ей вздумалось предъявлять вам претензии? Не хотите же вы сказать, что ваши отношения непосредственно перед этим никак не изменились?
— Изменились, — проговорил он задумчиво и продолжил после короткого молчания: — Незадолго, может быть, недели за две до того, как она выступила передо мной со своими вздорными требованиями, мы с нею расстались. По ее инициативе, Юлия, — поторопился он объявить, заметив и правильно расценив мой быстрый взгляд. — Тамара хотела замуж и подобрала кандидата, на ее взгляд, вполне достойного человека. Я не возражал. При всей безоблачности взаимоотношений наш роман чересчур затянулся.
— О женихе она что-нибудь рассказывала? — спросила я.
— Немного, — ответил он, пожав плечами. — Я ее к этому не подталкивал. Не проявлял заинтересованности. Знаю только, что он неплохо обеспечен и звать его Андреем.
— Скопцов? — не выдержав, я вскрикнула и утвердила про себя уверенно: «Скопцов!»
— Нет, не могу сказать, — ответил он, подумав. — Что-то такое она говорила. Не помню. Зачем он мне нужен?
— Вам не приходила в голову мысль, что «выступить перед вами с требованиями» Тамару надоумил Андрей?
— Юлия! — Он приложил больную руку к атласной груди. — Не задумывался я на эту тему. Ну, не занимала она меня, поверьте.
Павел Иванович взад-вперед прошелся по кабинету, подошел к двери и выглянул за нее с опаской. Прикрыл без стука, плотно.
— Насчет выходки Тамары с деньгами могу сказать одно. Надоумил ее кто или нет, просчиталась она по всем позициям, полностью. Скаредничество мне не свойственно по характеру, и считаю, что порядочностью тоже не обделен. Сумма, которую пыталась стребовать с меня Тома, ощутительна, но не фантастична. Даже не чрезмерна. Признаюсь вам, Юлия, у меня самого, без всяких намеков, была мысль преподнести ей ко дню свадьбы примерно такую сумму. В качестве приданого. Но как только начались угрозы и требования, пришлось, к сожалению, отказаться от этого намерения. Иначе, сами посудите, как бы я выглядел? Вы меня поняли? Что-нибудь еще по этому вопросу?
— Достаточно, — сказала я.
Теперь глаза у меня открылись, и не осталось ничего непонятного. Подготовка к жесткому «наезду» на братьев Степановых началась задолго до убийства Роминой. Недели за две, как сказал Павел Иванович, Скопцов подвигнул Ромину на шантаж, и это был первый ход, самое начало партии по спасению жизни Джулаева. К тому времени Скопцов уже в женихах Тамары ходил. Значит, подготовку они провели загодя, а распланировали все еще раньше. Тамара, бедняжка, и не предполагала, что приговор ей уже вынесен. Замуж собиралась. Интересно, в какой момент осуществления планов прибыл сюда Бонза? Он — исполнитель. Он убивал Ромину. Стало быть, он был с нею знаком и должен помнить ее голос в такой степени, чтобы легко узнать его по телефону.
Жена Степанова принесла кофе. Закрытый кофейник и две чашечки на маленьком подносе. Я поспешно убрала со стола сумку, повесила ее на спинку своего стула.
Лидочка была заметно моложе мужа и смотрела на него с обожанием, а на меня — настороженно и неприязненно. Я ее понимала. Прыть благоверного наверняка ей известна.
Когда она налила кофе, Степанов ее поблагодарил с нежностью и проводил к двери. Кофе оказался очень хорош.
После первой чашки Павел Иванович закурил, спросив у меня разрешения, а я выложила перед ним свои подарки и приступила к подробному инструктажу, длинному от необходимости оговаривать все детали. Роль, отведенная ему в моих планах, была значительной, а Павел Иванович не из тех людей, которые проявляют исполнительность, когда предписываемые действия им непонятны.
* * *Этим воскресным утром Бонза поднялся поздно. Превозмогая головную боль, кое-как умылся, оделся и вышел из дому, на осеннее полуденное солнышко. Поперек дорожки раскорячилась машина Андрея. Ее пришлось обходить по раскисшей от дождя земле, пачкать ботинки. Выйдя на твердое по другую сторону «девятки», Сергей пнул ее в грязное колесо и выругал Скопцова, поленившегося поставить машину в стороне.
— Зачем, Серега? — втолковывал ему вчера пьяный Скопцов, и очки его отражали свет из открытой двери. — Ты пойми, везде грязь, а дверца у нее на дорожку смотрит. Утром сядешь и поедешь ко мне в сауну поправлять здоровье. Ну?
— Годится! — согласился нетрезвый Ивлев. — Но это — завтра. А сегодня мы с тобой…
— Мы с тобой еще попируем! — подхватил Андрей. — На страх всем сгоревшим и утопшим.
— Тс-с! — приложил палец к губам похолодевший, несмотря на солидное количество употребленного горячительного, Бонза и попросил шепотом: — Не поминай, камрад, покойников на ночь глядя.
— Ла-адно!
«Камрад» хлопнул соратника по спине и засмеялся с противным дребезгом в голосе.
— Не знал я, что… кому?.. Бонзе!.. мертвецы по ночам видятся. Вот это компашка!
Сергей подумал, что легко насмехаться этому, местному. Не ему оставаться в доме, где сюрпризом с того света появилась кассета, в существование которой невозможно поверить, пока не увидишь ее собственными глазами.
Они тогда едва не поругались и поругались бы, если бы не запивали пивом «Хрустальную» водку. Этот коктейль в конце концов успокоил Ивлева, настроение его повысилось, и он уже сам взялся вышучивать страх, овладевший им поначалу.
Да и Андрея оторопь взяла, когда после просмотра фильма услышал он об обстоятельствах появления его здесь. Ногти стал грызть господин Скопцов, не замечая, что очки перекосились и вот-вот свалятся, съехав на кончик носа. А потом, просидев так, молча и неподвижно, минут пять, вдруг повеселел, вытащил из кармана куртки литровую бутыль «Хрустальной» и после первой стопки, выпитой без закуски, на скорую руку, объяснил все одним махом:
— И чего мы с тобой, Сергей, в панику вбились? Побывала здесь эта стерва, которой сатана помог из канализации выбраться, она мне и в фирму звонила. Это — точно! Да приди ты в себя, взгляни на вещи трезво.
— На такие вещи трезво взглянуть можно, только напившись, — мрачно пошутил Бонза. — Слишком много необъяснимого.
— Вот и напьемся! Для прояснения! — воскликнул Скопцов. — А из необъяснимого я признаю только одно — вопрос: чего ей от нас надо? Ты заметь, — скривился он в ехидной гримасе, — сама не показывается, осторожничает. Научена, с-сучка! И, знаешь, — продолжил уже вполне серьезно, — не от легавых она.
— Нет, конечно, — согласился Бонза. — Будь она из «конторы», к нам с тобою, корешок, давно бы ОМОН в гости пожаловал.
Андрей при этих его словах отплюнулся, как это делают при упоминании нечистой силы, и налил еще по стопочке.
