Наталья Андреева - Истина в вине
— Я сначала хочу во всем этом разобраться. И даю вам слово, что не задержу дольше завтрашнего дня. Вечером вы все сможете уехать.
— Вот так вечеринка, — криво усмехнулся Сивко. — Это же тюрьма, а? Позвонить нельзя, из дома выйти нельзя, уехать нельзя. А ты не думаешь, Дмитрий, что после этого наши с тобой отношения сильно осложнятся?
— А ведь мы тебе доверяли, — слегка попеняла Елизавет Петровна.
— Цену вашему доверию я знаю.
Повисла напряженная пауза. В истерике никто не бился, сцен не устраивал. Молча искали выход из создавшейся ситуации. Первым высказался Иван Таранов:
— По крайней мере, сутки под домашним арестом я хочу провести приятно. — И красавец поманил пальцем Нику: — Иди сюда, прелесть. Шампанского хочешь?
— Очень хочу! — И та шагнула прямо в объятья к Таранову.
— Ника! — закричал Зигмунд. — Ты бы сначала оделась!
— Она и так хороша, — сказал Таранов, приобняв рыжую красотку. — Зачем ей одежда?
— Иван! Соблюдай приличия! — одернул его Воронов.
— Все, игра по правилам закончилась, — оскалился тот. — К черту приличия! Я сейчас напьюсь и пойду к себе в спальню, трахаться. И не забывай: ты нам слово дал. Завтра мы отсюда уедем. Валяй, проводи свое расследование! Мне по фигу! Пойдем, радость моя!
И Таранов в обнимку с хихикающей Никой вышел из комнаты. Все опешили и какое-то время стояли молча, потом Эстер Жановна бросилась вслед за парочкой с криком:
— Ника! Немедленно оденься! Не ходи по дому в одеяле! Ника!
После чего из комнаты поспешно вышел и Зигмунд.
— Ну что, Мишель? Бросили тебя? — усмехнулась Елизавет Петровна. — А ты слюни распустил. Таковы женщины. Таранов-то орел! Куда тебе с ним тягаться! Поманил девушку пальчиком, она и побежала за ним, как собачка.
— На мою долю девушек тоже хватит, — пожал он плечами.
— Не ревнуешь, значит?
— Хе-хе, — проскрипел Федор Иванович. — Прав Михаил. Такого добра… — И Сивко презрительно скривился. — Обычная б…
— А ты, я вижу, большой по ним специалист? — тут же вцепилась в Сивко Елизавет Петровна.
— Да уж, насмотрелся, — скривился Федор Иванович.
— Я ж говорю: ты товарищ с темным прошлым! На это все время намекала Бейлис? На твои похождения в борделях?
— А не пошла бы ты на х…? — И, оттеснив плечом Елизавет Петровну, Сивко не спеша вышел из комнаты.
— Шампанское подадут ко мне в кабинет! — крикнул ему вслед Воронов.
— На х… твое шампанское, — из коридора отозвался Сивко.
— Ты нас там собираешься держать, Дмитрий? В кабинете? Взаперти? — спросила Елизавет Петровна.
— Ваше передвижение по замку я не ограничиваю. А ты разве не хочешь шампанского?
— Только и остается, что напиться, — бросила Елизавет Петровна и тоже вышла из спальни: — Федор! Подожди! Федор!
Они остались вдвоем.
— Как же так, Миша? — укоризненно спросил Воронов. — Это называется, ты на меня работаешь?
— Но девушка же ни в чем не виновата, Дмитрий Александрович! Если бы я не был в этом уверен, я не стал бы ее покрывать!
— Но я должен был знать, кто она и где она. Разве не так?
— Да. Так. Извините.
— Бери пример с Таранова. Он никогда дело с удовольствием не мешает. Еще ни одна женщина не смогла заставить его на себе жениться. Таранов с ними не церемонится.
— Есть у меня на этот счет догадка.
— Ну? — подался вперед Воронов.
— Вам не кажется, что это не лучшее место для серьезного разговора?
— Ты имеешь в виду труп в ванной комнате? Куда уж серьезнее! Или ты из робких? А как же уголовный розыск? Или вы там искали пропавших болонок, старушек через дорогу переводили? На улицах столицы все спокойно, криминала нет? Не трупы тебя пугают. Темный ты человек, Миша. Хотя и блондин. Говори!
— Я думаю, что Бейлис хотела заставить Таранова жениться на себе. Сделать то, чего еще никому не удавалось. Она мне вчера недвусмысленно на это намекнула. Я, мол, над этим работаю. Она что-то про него знала.
— Грехов за Иваном числится много, — задумчиво сказал Дмитрий Воронов. — Интересно, что именно она раскопала?
— Она же много лет была замужем за Львом Абрамовичем.
— Который и вывел Ваню в люди, — подхватил Воронов. — Таранов раньше работал управляющим в банке Льва Абрамовича.
— Вот видите! А если они на пару деньги отмывали?
— Ваня на такие вещи мастак. Умный. Плешку с красным дипломом закончил. Кто как свои первые миллионы заработал, а Ваня головой. Не одну схему придумал. Как увести огромные суммы из-под налога, как обналичить деньги, полученные по липовым договорам, и как «отмыть» черный нал, перевести на легальные белые счета. Банковскую систему долго лихорадило, вот Ваня и намыл золотишко. Но со Львом Абрамовичем всегда делился, конфликта между ними не было. Скорее, мир и дружба. Таранов вскоре отделился, заводы стал приобретать. Может, черное рейдерство? И это он проворачивал. И лихо, я тебе скажу!
— Эти документы могли перейти к Бейлис по наследству. Компромат на Таранова.
— Ну и какой смысл Ивану ее убивать? — пожал плечами Дмитрий Александрович. — Не возила же она их с собой? Эти бумаги?
— Кто знает?
— Решила, значит, повторно замуж выйти… За Таранова. Да уж, он жених завидный! Это была бы сенсация! Орел Таранов, которому в невесты заморскую королевну прочили, не иначе, женился на вдове с ребенком! Бывшей порнозвезде! Нет, этого он не мог допустить. Да над ним все стали бы смеяться! И для кого ты, Ваня, себя берег? Стоило ли оно того? Нет, он бы на это никогда не согласился.
— Вот и я говорю.
— Они ведь были любовниками, — задумчиво сказал Воронов. — Все об этом знают. Бейлис была болтлива. Похоже, Лев Абрамович закрывал глаза на их связь, старик последнее время тяжело болел. Думал небось: пусть молодая жена развлекается. Иван — человек осторожный. Да и девок у него полно. Видимо, была договоренность.
— А после его смерти вдовица разошлась не на шутку. Мотив налицо. Если Таранов слышал, как Ника смеялась в моей спальне, значит, разгуливал ночью по замку. Я проверял: из его спальни этого не услышать. Невозможно. Значит, он выходил из своей комнаты. А куда он шел? К Бейлис! Куда же еще?
— Значит, Таранов. Ай, Ваня! Сорвался, значит.
— Но как вы собираетесь его разоблачать?
— Это мое дело.
— Он никогда не признается в убийстве.
— Это мое дело, — повторил Воронов. — А твое — собирать доказательства.
— Есть еще один момент… — замялся он.
— Ну? Говори!
— Мне откуда-то знакомо лицо Федора Ивановича Сивко. Что-то связанное с криминалом. Я это обязательно вспомню. Это раз. Таранов и Зигмунд раньше встречались. Это два.
— Не существенно. Ну, встречались они, и что?
— Да так. Момент интересный, но Зигмунд отпирается, а Таранов, похоже, никак не может его вспомнить. А вы что, и в самом деле намерены силой задержать своих гостей до завтрашнего вечера? — с любопытством спросил он.
— Если нет другого выхода…
— А не боитесь, что они на вас заяву накатают? В милицию? Насильственное удержание в заложниках на сутки. Это, Дмитрий Александрович, статья! У вас есть адвокат?
— У меня все есть, и адвокат тоже. Но это без надобности. Ничего они не напишут. Проглотят.
— Но с вами после этого рассорятся. Конец вашему «винному братству». А кто-то говорил, что эти отношения ему дороги.
— Я найду способ уладить конфликт, — пообещал Воронов.
— Уж не компромат ли собираете? Зачем вам знать, кто убийца Бейлис? Шантажировать его собираетесь?
— Ты слишком много хочешь знать, — грубо сказал хозяин замка. — Тебя наняли, вот и работай. Остальное не твоего ума дела.
— Что ж… Тогда шампанского?
— Я бы не советовал тебе пить. Голова нужна ясная.
— А я хочу шампанского! Правда, она хорошенькая?
— Кто?
— Ника.
— Я не заметил.
— Вы что, вообще не замечаете женщин?
— Не лезь, куда тебя не просят!
— Дмитрий Александрович, как умерла ваша жена?
Так и не ответив ему, Воронов вышел из спальни Бейлис и стремительно зашагал по коридору к своему кабинету.
Он же в спальне красавицы задержался. Пробормотав: «это моя работа», заглянул в ванную комнату, куда, по словам Эстер Жановны, они с Зигмундом перенесли труп. Мертвая блондинка и в самом деле лежала в ванне, абсолютно голая. Придумывая план спасения Ники, он ясно представлял, с какими трудностями придется столкнуться семейству. Одно то, что женщины будут иметь дело с трупом, перенесут его, разденут… Но они справились. Он задумался: а Воронов-то прав, Эстер Жановна женщина решительная и хладнокровная. И сильная. Ее нельзя сбрасывать со счетов. Хотя ей-то, зачем убивать Бейлис? Или как там ее по паспорту? Вот именно: как там ее. Может, Эстер Жановна это знала? Он задумался.
Ванна была огромная, черного цвета. Мертвая Бейлис и эту роскошь превратила в помойку. В мраморной чаше валялась поломанная дешевая кукла. Без одежды, без украшений. Он не выдержал и, сняв с вешалки полотенце, прикрыл им мертвую женщину. Так-то лучше.
