Влада Ольховская - Немного замужем
– Да вы заходите, заодно с Мишаней моим познакомитесь! Это ваша подруга? Вдвоем заходите!
Комната была достаточно большой, но на нее распространилось проклятье всей квартиры: хлам съел пространство. Бок о бок теснились двуспальная кровать, стол, шкаф, тумбочки, продавленный диван и совсем уж выбивающийся из общей картины холодильник. Между предметами мебели мог пройти разве что один человек, два уже бы не поместились.
На диване у окна сидел молодой человек и задумчиво рассматривал чистый холст на мольберте. Скорее всего, мужчине исполнилось лет двадцать пять, не больше, но если не присматриваться, из-за нелепого спортивного костюма и щетины можно было дать все сорок. Природа наградила его роскошными волосами, не предупредив, впрочем, что их нужно стричь и мыть, поэтому теперь Мишаня напоминал швабру, через которую пустили ток. Черты лица мужчине тоже достались красивые, однако в ранней юности это самое лицо явно подверглось атаке пылающих прыщей, и теперь кожу покрывали глубокие рытвины.
В целом Мишаня невольно заставлял думать о чем-то неряшливом, неприятном и липком. Только ему, судя по отсутствующему взгляду, плевать было на производимое впечатление. Он даже не посмотрел на вошедших.
– Миша ждет вдохновение, – пояснила Анастасия. – Он очень талантливый художник.
Спорное утверждение, если это его картины сложены на столе. Мишу не мешало бы показать психиатру, многовато расчлененки!
Анастасия освободила им место на небрежно заправленной кровати, сама села на стул с подвязанной ножкой.
– Здесь вы и живете? – осторожно осведомилась Агния.
– Конечно!
– Вы вроде бы упоминали, что у вашего нового избранника квартира…
– Ну да, – женщина искренне не понимала, что не так. – Это его квартира. Просто принадлежит она не только ему. Зато соседи замечательные, добрейшей души люди! Вместе тут веселее. Так вы поговорили с Даниилом Вербицким?
Еще как! Поговорила на свою голову…
– Пока нет, – соврала Агния. – Мы с ним не виделись, я была очень занята. Я тут проездом, решила навестить вас.
Анастасия почему-то не спросила, откуда посторонняя девушка узнала адрес. Решила, наверно, что невесте адвоката доступны все материалы дела или как-то так.
– Ничего, мы гостям всегда рады! Только угостить вас нечем…
– Можно грибы в коридоре собрать, – пробурчала себе под нос Жин-Жин.
Анастасия ее, к счастью, не услышала и продолжила вещать:
– Вот на этой кроватке будут спать мои детки! Здесь чистенько, уютно, не дует! А мы с Мишей разместимся на диванчике. В тесноте, как говорится, да не в обиде!
Ой, как приятно будет детям, выросшим, вероятнее всего, в частном доме или просторной квартире, попасть в эту коммуналку… Какие уж тут обиды!
– А вам не кажется, что для четверых тут тесновато? Самую малость…
– Так это временные меры! Как только все решится, мы переедем в собственную квартиру.
– У вас есть собственная квартира? – не поверила Агния.
– Будет! Я ведь говорила уже с адвокатом, мы обсуждали сумму, которую можно получить с моего бывшего мужа на содержание двух детей. Это очень хорошая сумма! Сейчас у нас временные проблемы с заработком. Понимаете, Миша – очень талантливый художник, но он не может работать под заказ, вдохновение не обманешь! Да и вообще, нет смысла размениваться на всю эту мишуру, которую покупают массы, это было бы равносильно творческому самоубийству.
Агния только головой покачала. Она знала многих фотографов, которые считали, что проводить съемки для журналов – мелочно, низко и продажно. Если снимать, то «для души», если читать, то классику, если слушать, то инструментальную музыку.
Главное, чтобы всему этому не мешало бурчание пустого живота.
– Поэтому сейчас у нас временные проблемы с деньгами, – повторила Анастасия. – Этого бы не случилось, если бы мой муж не выставил меня за дверь! Ну ничего, я и для себя кое-что отсудить смогу – кажется, это совместно нажитое имущество называется? Я его получу. Мой бывший муж не имеет никакого отношения к искусству, к прекрасному, зато он умеет зарабатывать деньги. Он, мне кажется, только для этого создан, больше ничего не умеет! Будет справедливо, если он поможет нам!
– Подождите, сбросьте скорость, я сойду, – встряла Жин-Жин. – Правильно ли я поняла… Вы хотите, чтобы ваш муж…
– Он уже бывший муж!
– Хорошо, хорошо! Чтобы ваш бывший муж содержал не только ваших детей, но и вас с этим вот индивидом?
Миша привычно не отреагировал. Видимо, дозванивался музе, однако абонент ушел в загул.
Анастасия сохраняла привычную ей дурноватую жизнерадостность:
– Да, и я добьюсь этого! Имею право! Пока что нам помогает мама Миши, она пенсионерка, но еще и подрабатывает в школе сторожем, сейчас на работе. Она старенькая, ей тяжело!
Супер, она осознает, что старушенции тяжело, но может только рассуждать об этом. Сама же она вместе со здоровым детиной сидит дома и ждет, пока счастье упадет с неба.
– А вы работаете? – не унималась модель.
– Нет, у меня не получается. Просто я ничего, в общем-то, и не умею, из-за любви к мужу я так и не получила высшее образование. А устраиваться какой-нибудь поганой уборщицей я не желаю!
Послушать ее, так не из коммуналки вещает, а из хрустального дворца.
Было видно, что Жин-Жин эта ситуация злит, модель стала похожа на кошку, которую пнула под зад пробегавшая мимо мышь. Зато Агния оказалась на грани отчаяния, хотелось удариться головой об стенку, но останавливал тот факт, что все стены покрывало нечто липкое, собравшее на себя шарики пыли.
И из-за этого она поссорилась с Даниилом?! Из-за этой тетки и ее неадекватного любовника? Да еще и обидела его так некрасиво…
Хотелось хоть в чем-то обвинить его, да не получилось. По сути, она не дала Даниилу объяснить ситуацию, сама полезла с просьбами, потом перешла на грубость. Как он сдержался – только ему известно.
Но ведь ситуация казалась очевидной! У матери богатый муж забирает детей, а за нее и заступиться некому…
Агния теперь понимала, что повелась на искреннюю материнскую любовь Анастасии. Детей женщина и правда любила, однако задумываться об их будущем не желала. Если посмотреть на ситуацию объективно, с отцом им будет гораздо лучше.
Жаль только, что объективность появилась так поздно!
– Я очень на вас рассчитываю, – доверительно сообщила Анастасия. – А то знаете, маме Миши тяжело сейчас стало! Раньше ей приходилось кормить только Мишеньку, а теперь еще и меня… Она золотая женщина, никогда не жалуется, и все-таки мне как-то неловко!
Жин-Жин закрылась ладошками, завесилась волосами и тоненько пропищала:
– «Неловко»! А-а! Пулитцеровскую премию в студию!
Агния пихнула ее локтем: меру какую-то знать надо!
– А, еще вспомнила, – женщина нахмурилась. – Недавно мне звонили… Я хочу привлечь к моей истории внимание прессы, так мне легче будет. Но мне позвонили и сказали, что этого делать не надо, кучу неприятных последствий наобещали! Женщина какая-то, вроде бы ассистентка Вербицкого или как-то так…
«Ксения, должно быть, – догадалась Агния. – Значит, Дани держит ситуацию под контролем и в этом отношении».
Она не сомневалась, что Даниил выиграет дело, и теперь даже хотела, чтоб так вышло.
– Я пойду. – Девушка встала и инстинктивно отряхнулась, хотя как раз на кровати мусора не было.
– Так вы поговорите с ним? Мне нужны деньги! И мои дети.
Хороший порядок приоритетов. Правильный.
– Да, я поговорю с ним по вашему вопросу, – сейчас Агния даже не врала, хотя одна мысль о предстоящем разговоре вгоняла ее в дрожь. – Что касается прессы… Не лезьте вы туда. Вашим детям не пойдет на пользу, если семейную ссору вынесут на всеобщее обозрение.
– Ничего, они у меня сильные, переживут!
Был ли смысл вообще что-то говорить ей?
Агнии стало душно в этой квартире – да и вообще. Щеки просто горели, но девушка подозревала, что это не от недостатка кислорода.
Жин-Жин заметила ее состояние:
– Не вздумай реветь!
– А вдруг он меня…
– Даже не начинай. Если любит – простит. А если не простит… радуйся, что силу его привязанности ты обнаружила уже сейчас! По мне так лучше уходить рано.
– Но я не хочу от него уходить…
Ироничная ситуация: разрушать оказалось легко, но вот исправлять все это… Решиться бы!
В машину они сразу не пошли, Жин-Жин заявила, им нужен свежий воздух, и они прогулялись по улице. Движение и правда помогало, подавляло нервозность.
Да, извиняться придется долго и тяжело. Но он должен простить! Если бы не было ни шанса, он бы не дал ей этот адрес, а просто прогнал бы.
Теперь сложившаяся ситуация вызывала у Агнии стойкую неприязнь. Анастасия сама разрушила семью, сама выбрала другого, а теперь еще и хочет обязать бывшего мужа содержать толпу нахлебников. Хорошее оправдание безделья – «творческая личность»! Если так подходить к делу, получается, что каждый олень может назвать себя творческим и в официальном порядке страдать ерундой перед мольбертом.
