Энтони Макгоуэн - Охота
По залу прокатился гул недовольства. Не все испытывали острое желание принять участие в игре.
— Я вообще-то против, — пытался сопротивляться Бланден. — На таком твердом фунте даже в футбол опасно играть. Можно растянуть связки или сломать ногу. Не все же мы… спортсмены.
— У меня болит живот, — доложил Тойнби.
— Хватит, парни, — заключил Дом. — Я устраиваю вечеринку и диктую правила. Придется подчиняться мне.
Эти слова все и решили.
— За особняком есть небольшая лужайка, обнесенная живой изгородью. Очень удобно. Мяч не улетит далеко.
Итак, спустя двадцать минут, одетые кто во что горазд и в основном в самую неподходящую для игры одежду, гладиаторы, ведомые Домиником в сопровождении тявкающего Монти, проследовали через декоративные сады к месту сражения. У многих нашлись плотные спортивные штаны и просторные куртки. Однако Дом с гордостью выступал в шортах, а Бланден скользил по обледенелой земле в дорогих башмаках. Доминик держал в руках старомодный кожаный мяч. Возможно, точно таким же британские солдаты играли с немцами во время рождественского перемирия 1914 года.
— Над кем смеешься? — спросил Дом, запустив в меня мячом.
Я принял его на грудь. Весил мяч не меньше замороженной индейки.
— Просто развлекаюсь вместе со всеми, — объяснил я, несколько искажая факты.
Бросил мяч на землю и отдал пас Бландену. Тот неуклюже пнул тяжелый снаряд и чуть не упал, словно девочка, впервые надевшая туфли на высоких каблуках. Веселье продолжалось.
Утро выдалось хмурое, серое. Солнце не проглядывало сквозь тяжелые свинцовые облака. Давление низкое, чувствуется приближение зимы. Однако к десяти часам небо прояснилось. Намечался погожий, хотя и холодный день. В сельской местности у нас с погодой получше. В Лондоне вы или потеете в невыносимую жару, или дрожите от сырости и мокнете под дождем. Возможно, деревенская жизнь не так уж плоха. Мне лично город опротивел до безумия.
Сады меня никогда не привлекали, однако местные заросли оказались просто очаровательными. И в то же время в красоте сверкающей в холодных лучах солнца зелени таилось нечто тревожное. Кусты и деревья, казалось, хранили какую-то многозначительную тайну. Вечнозеленые живые изгороди образовывали переплетающиеся квадраты, а внутри их розмарин и можжевельник плели узоры, похожие на древнюю клинопись. Камни и песок заполняли пространство между растениями. Это не лабиринт, нет и намека на то, чтобы запутать человека, прогуливающегося в саду. Каждый квадрат предельно упорядочен и абсолютно ясен. Тем не менее я бы там точно заблудился.
— Ты что-то совсем притих. — Габби шел рядом со мной. Я и не заметил, когда он появился. — Только не говори, что расстроился из-за футбольного матча. Просто самомнение у тебя высокое, а результаты пока не очень.
— Я думаю о садах. Они как-то не сочетаются ни со средневековой постройкой, ни с викторианским готическим возрождением.
— Верно, — задумчиво отвечал он. — По-видимому, план создания садов появился в конце семнадцатого столетия. Тогда же возникла идея перестроить замок. Последняя вспышка энергии в семействе Гэсгоингсов перед тем, как погрузиться в вечную спячку.
— Это как-то связано с мертвыми младенцами? — Габби замялся, и я продолжал: — Они, наверное, хотели изгнать призраков с помощью прямых линий и четких углов. По принципу «наука побеждает предрассудки».
Габби внимательно посмотрел на меня. Потом выражение его лица стало более благодушным.
— Никак не раскушу тебя… У меня просто в голове не укладывается. Ты ведь работаешь в небольшом налоговом офисе, и этим все сказано. Мелкий чиновник. Однако не могу отделаться от чувства, что ты когда-то совершал неординарные поступки. Только скрываешь прошлое от других, да и от самого себя тоже. Извини за праздное любопытство. Меня считают хорошим психологом — такая уж работа.
— Я полагал, что врачи не должны строго судить своих пациентов.
— Ты ведь не проходил курс психотерапии и не подвергался психоанализу, верно?
— Разве заметно?
— Конечно.
— Считаешь, что мне необходимо подлечиться?
— Ты спрашиваешь меня как профессионала или… как друга?
— Скажем, я нуждаюсь в совете специалиста.
Нет смысла пояснять, что Габби никак не может считаться моим другом.
— Тебе это действительно нужно.
Меня вновь поразила странная притягательность его личности. Неожиданно появилось желание довериться Габби, подчиниться этому волевому человеку, позволить ему полностью распоряжаться собой. Признаться начистоту и рассказать о своих страхах. Но что-то сопротивлялось во мне, и дело тут не в природной скрытности. Я словно знал: не стоит сообщать информацию, которая может быть использована против тебя.
— Вы, психотерапевты, считаете, будто все люди нуждаются в лечении, — попытался я свести разговор к шутке. Габби загадочно улыбнулся. Я же вдруг начал заикаться: — Не-не знаю. Есть вещи… со мной произошло… я поступил…
— Эй вы, оба, идите сюда! — раздался крик Доминика, прежде чем Габби успел отреагировать на мои слова.
Дом стоял в проеме между живыми изгородями, за которым открывалась довольно большая территория.
— Поговорим позже, — заключил Габби и потрусил по направлению к приятелю.
Активно перемещаясь, он не выглядел таким уж массивным: движения приобрели удивительную легкость. У меня неожиданно возникло желание обогнать доктора. Когда я поравнялся с ним, Габби иронически улыбнулся. Мы оказались на прямоугольной лужайке без всяких признаков растительности. И никаких магических знаков, требующих расшифровки.
— Мы уже разделились на две команды, — сообщил Нэш. — Я, Луи, Дом и Габби играем против Мэтью, Майка и Бланди. Монти судит матч.
— Четверо против троих — не честно! — почти прокричал я.
Все складывалось довольно скверно. Лужайка идеальная — иней уже растаял, — но земля все еще твердая и скользкая. Случайное падение представляет опасность для всех нас, а Бландену в его шикарных ботинках выход на такое коварное поле вообще грозит смертью. Хотя, даже имей он бутсы, спортсмен из него, кажется, никакой.
— Да, — согласился Нэш, — но среди вас есть представители рабочего класса Севера, что дает вам огромное преимущество. Мы будем трепетать при одной мысли о предстоящем сражении.
Слова Нэша сопровождались довольно глупыми ухмылками товарищей. Дом совершенно неожиданно пожал ему руку. Даже Тойнби и Родди, судя по всему, понравилась глупая шутка. Они, впрочем, уже приготовились к тому, что их как следует вздрючат. Я хотел было отказаться от игры, но тотчас подумал: какая, к черту, разница, мы же просто развлекаемся! Ну, проиграем… Делов куча! Жаль только — Нэш будет гордиться победой.
Площадка для игры в футбол, правда, классная. Размеры квадрата примерно соответствовали теннисному корту. По краям шла дорожка, посыпанная гравием, а за ней — густая зелень живой изгороди. По краям поля стояли две скамейки, которые так и напрашивались служить воротами. Мы разминались, кто как мог: трое перекуривали, Бланден упражнялся, пытаясь достать руками до кончиков ботинок, однако дотягивался только до колен.
Вдруг раздались визг и девичий смех. А следом крик:
— Давай, Бэкхем! Вы только посмотрите на эти накачанные ноги!
— Супер! — воскликнул Дом. — Нас будет воодушевлять группа поддержки.
На лужайке появились улыбающиеся Энджи и Суфи. Обе красотки одеты в пальто и обмотаны длинными шарфами. Суфи так укуталась, что казалась вдвое толще, чем на самом деле. Ее вид вызывал улыбку. Девушки уселись у центра поля и сразу начали топать ногами. Энджи стучала зубами от холода, но с энтузиазмом подкалывала футболистов. Суфи помалкивала. По ходу игры я заметил, что она пристально следит за мной, даже когда мяч находится вдалеке. Или мне так казалось?
Решили играть без вратарей, поскольку ворота слишком маленькие. Разыграли мяч. Я сделал пас Майку, который тотчас произвел сильнейший удар в дальний угол. Конечно же, промазал. Недоуменно пожал плечами.
Я надеялся, что Тойнби, несмотря на боли в животе, поиграет за двоих, то есть за себя и за беспомощного Родди. С виду он настоящий спортсмен, вот только футболистом оказался неважным. Впрочем, они с Бланденом, надо отдать им должное, старались изо всех сил. Родди вскоре покраснел как рак. Его рыжие волосы намокли от пота и спутались. Подобно многим полным людям, он передвигался весьма изящно, но часто скользил и падал самым смешным образом.
Спасала беспомощность наших соперников. Они играли никак не лучше нас. Дом, шлепавший на своих куриных ножках, выглядел не менее комично, чем Бланден. Он просто боялся мяча. Вояки Нэш и Симпсон действовали крайне агрессивно: толкались и пытались ставить подножки. Тем не менее вскоре стало ясно, что они далеки от футбола. Я легко обводил незадачливых спортсменов. Габби вообще умудрялся практически не участвовать в игре. Он держался в сторонке, наблюдая, как мы потеем. Монти вначале яростно хватал всех за ноги, однако когда Дом случайно наступил ему на лапу, завизжал и побежал к девушкам.
