Миньон Эберхарт - Две богатеньких малышки
Он закрыл сейф и взял из шкафа портфель, в который они бережно сложили все коробочки и отдельные вещички, предварительно завернув их в бумагу.
– Наверное, Эмми, тебе стоит забрать все это домой.
Она посмотрела на часы:
– Если мы поспешим, то успеем до закрытия в банк.
Они успели. Дуг расписался на карточке от банковского сейфа – рядом с подписью Дианы, которую она поставила накануне убийства Гила. Служащий, должно быть, вспомнил это, потому что окинул Дуга и Эмми любопытным взглядом; затем, с помощью собственного ключа и ключа Дуга, он отпер небольшую дверцу и извлек продолговатый ящик. Они немедленно переместили туда содержимое чемодана, убедились, что сейф надежно закрыт, и отправились домой. Точнее, домой отправилась Эмми; Дуг сказал, что поедет в театр, поскольку в этот день был дневной спектакль.
И еще это был канун Дня Благодарения.
Добравшись до дому, Эмми после долгих раздумий позвонила Сэнди и рассказала о пропавших браслетах.
– То есть как это – "исчезли"?
– Исчезли, и все. Ди дала мне список драгоценностей и попросила вместе с Дугом все проверить. Так мы и сделали. И двух браслетов не оказалось на месте.
Повисла долгая пауза. Наконец Сэнди спросил:
– А где остальные украшения?
– В банковском сейфе. Мы немедленно все туда отнесли... но как быть с теми двумя браслетами?
– Разумеется, нужно сообщить в полицию, – после очередной паузы устало сказал Сэнди. – И в страховую компанию.
– Да, только... Сэнди, ты, наверное, скажешь, что это глупо, но... не может ли пропажа браслетов быть как-то связана с убийством?
– Уж не хочешь ли ты сказать, – медленно произнес Сэнди, – что вор, укравший драгоценности, убил Гила Сэнфорда?
– Я сама не знаю, что хочу сказать. Ди кажется ужасно беспечной, но уверяю тебя, Сэнди, она необычайно педантична во всем, что касается денег и драгоценностей. И если она знала, что браслеты украдены, и... – Эмми умолкла в растерянности.
– ...и решила, что их украл Гил? – договорил за нее Сэнди. – Нет, Эмми. Из-за такого она не стала бы его убивать! Она сдала бы его в полицию, и все. Кроме того, она просто не включила бы эти браслеты в свой список. Нет, скорее всего, эти браслеты благополучно лежат в банковском сейфе – ведь Диана перенесла туда драгоценности накануне убийства Гила, верно?
– Сегодня я их там не видела... впрочем, мы не рылись в ящике. Сэнди, а тебе известно, что мистер Бигэм и Дуг на равных правах являются доверенными лицами Дианы – во всем, что касается ее имущества?
– Конечно. Я ведь один из сотрудников Бигэма, ты не забыла? Кроме того, есть еще банк, и в нем – мистер Эллердайс со всем своим штатом. Так что имущество Дианы в надежных руках, если тебя это волнует.
– Я вообще об этом не думала, пока она меня не попросила. Сэнди... пожалуйста, приходи к нам завтра на обед. Мы уже сто лет не...
– Ох, Эмми, мне очень жаль, но...
Однако, судя по голосу Сэнди, ему было вовсе не жаль. Он сказал, что у него уже назначена встреча с другими людьми, что ему чертовски приятно ее приглашение, что он непременно забежит на днях повидать ее и Джастина, что дел у него по горло, и что он желает ей счастливого... он осекся и поправился: желает ей доброго Дня Благодарения.
Значит, вот как, подумала Эмми, вешая трубку. Да, после суда Сэнди сам не свой...
...Эмми, Джастин и Дуг приступили к праздничному обеду в полдень, чтобы дать Агнес возможность отправиться к племяннице и погостить у нее в длинный уик-энд. Обед предстоял невеселый. Обычно они праздновали этот день вчетвером, и даже Диана с Джастином по такому случаю прекращали пикироваться. Порой приглашался и какой-нибудь кавалер Эмми...
Предчувствуя тоску, Джастин приготовил мартини и шампанское. Темы погоды и пьесы Дуга быстро исчерпались, и обед, состоявший из индейки, начиненной устрицами, и гигантского пирога с изюмом и миндалем, завершился кофе – и гробовым молчанием. Эмми покаянно подумала о Коррине: ничего бы с ней не случилось, если бы она пригласила актрису к обеду. Кому-кому, а Коррине сейчас, должно быть, особенно грустно. Однако эта мысль пришла ей в голову только когда обед был закончен, и девушка, которую невесть где раскопала Агнес, начала убирать со стола. Зайдя в кухню, Эмми обнаружила, что Агнес уже исчезла. Так бывало всегда: Агнес с истинно шотландской преданностью служила их семье, но прекрасно знала себе цену и всегда поступала так, как считала нужным; спорить с ней не было никакого толку. Девушка-помощница сообщила, что дала Агнес обещание приходить сюда еще три дня; стало быть, иронически заключила Эмми, мадам Агнес намерена вернуться не раньше понедельника...
Вернувшись в гостиную, Эмми увидела, что Джастин читает журнал, а Дуг стоит у окна и угрюмо смотрит на парк.
– Пойдем пройдемся, – сказал он. – Не могу сидеть и ничего не делать.
Эмми надела пальто – то самое, коричневое с розовым оттенком, в котором навещала Диану в тюрьме. Стоял солнечный, золотой нью-йоркский день, такой же славный и ясный, как тот, в мае... Прошло всего несколько месяцев, но ей казалось, что пролетела целая жизнь...
Они пересекли Пятую Авеню и двинулись по широкой, вымощенной кирпичом дорожке вдоль парка. Лиственные деревья в золотом и красном убранстве и могучие зеленые кедры яркими пятнами выделялись на фоне чистого голубого неба. Машин было немного; на противоположной стороне авеню уходили в небо жилые небоскребы – символы роскоши и цивилизации. Редкие семьи и парочки прогуливались, чтобы стряхнуть себя сонливость после обильной праздничной трапезы.
– Мне нужно было пригласить к обеду Коррину, – сказала Диана. – Она живет одна?
– По-моему, у нее родственники где-то в Калифорнии.
– В Калифорнии? Так вот, наверное, откуда она знала Гила. Он ведь из тех же мест?
– Да; из какого-то маленького городка. Может быть, там они и познакомились, не знаю. Не было смысла приглашать ее сегодня, она все равно не смогла бы прийти: дневной спектакль.
– Сегодня у нее очень печальный день, – сказала Эмми. – Я, конечно, совсем ее не знаю, но мне...
Она сдержалась, и Дуг закончил за нее:
– Тебе ее жаль. Мне тоже ее жаль. Порой она бывает невыносима, но вообще-то, она, наверное, очень милая, иначе Гил не стал бы... – Дуг тоже осекся на полуслове и предложил: – Давай пройдем по той аллее, к озеру.
Они свернули и поднялись на невысокий пригорок. Наперерез им, прямо под ноги, внезапно выскочил пудель, волоча за собой поводок; а за собакой, тяжко дыша, гналась толстуха-хозяйка. Эмми наступила на поводок, споткнулась; Дуг раскинул руки – и она упала прямо в его объятия. Не выпуская Эмми, он поймал пса за поводок и вернул хозяйке. И собака, и женщина запыхались не на шутку.
– Ох, спасибо вам, спасибо огромное. Он у меня такой несносный мальчишка...
Пудель метнул на Дуга злобный взгляд и нехотя поплелся за хозяйкой. Дуг рассмеялся и взглянул на Эмми, по-прежнему крепко обнимая ее:
– Эмми, почему ты не вышла замуж?
– Что-о? Ну и вопросик!
– Нет, я серьезно. Почему? Девушка с твоей внешностью и с твоим...
– С моим богатством, – сухо заключила за него Эмми. – Видишь ли, богатство Ван Сейдемов способно лишь отпугнуть человека из разряда тех, за кого я хотела бы выйти замуж.
– Ох, какая глупость! Ладно. Давай присядем.
Они сели на скамейку, укрывшись от яркого солнца под шатром из золотых и бронзовых листьев.
– Я часто думал об этом, – медленно произнес Дуг. – Дело в том, что я с самого начала был в тебя влюблен. Когда мы впервые встретились, я подумал: вот девушка, которая создана для меня!
– Но ты... но я... – Потрясенная, Эмми не находила слов.
– Я отдаю себе отчет в своих словах, – серьезно произнес Дуг. – Так почему же ты не вышла замуж?
– Почему? Наверное, потому, что подходящий человек не делал мне предложения.
– А ты встречала его – подходящего человека?
– Ради Бога, Дуг. Это еще один дурацкий вопрос.
– И все-таки: встречала или нет? Ох, Эмми, все это было так... так... Нет, не могу объяснить. Просто... просто я всегда любил тебя.
Коричневый лист медленно спланировал на колени Эмми; она взяла его в руки и принялась разглядывать, на самом деле не видя.
– Ты женился на Ди, – наконец тихо сказала она. – Она моя сестра. И она любит тебя, в этом я уверена.
Ди была не из тех, кто выставляет напоказ нежные чувства; но Эмми и секунды не сомневалась в ее преданности Дугу.
– Но ты когда-то была немного влюблена в меня? Ведь была?
– Я... Да, наверное. Но когда ты женился на Диане, сердце мое не разбилось.
– Да уж, – с горькой иронией сказал Дуг. Он уперся локтями в колени и опустил голову на руки. – Это не в твоем духе. Ты не из тех, кто может влюбиться по уши, до безумия, не думая о последствиях. Для этого у тебя слишком трезвая головка. И ледяное сердечко.
Эмми, наконец, взяла себя в руки:
– Мне не кажется, Дуг, что у меня такая уж холодная голова и такое уж холодное сердце. Ты женился на Ди. Вы с ней были счастливы. Что мне оставалось делать, как не смириться с этим! И, по правде говоря, мне не долго было больно. Я никогда не ревновала к Ди. Я чувствовала, что...
