Сергей Волгин - Лейтенант милиции Вязов. Книга вторая
Утром, когда они вернулись в управление после поисков старухи, подполковник пригласил Михаила к себе в кабинет, усадил на диван, рядом поставил пепельницу и положил коробку папирос, которую достал из ящика стола. Потом сам сел, закурил и спросил:
— Скажи, Миша, какие у тебя намерения по отношению к этой девушке Вале? На свадьбе шашлык будем жарить?
— Никаких намерений, Латып Урманович, у меня нет.
— Почему?
— Встреча была одна — и случайная.
— Очень хорошо, — обрадовался Урманов. Михаил не понял, чему радуется подполковник, и в свою очередь задал вопрос:
— Почему?
— Придется тебе с Валей еще разок встретиться и немного поухаживать.
— Латып Урманович — это мука! — воскликнул Михаил.
Урманов улыбнулся.
— Для молодого человека нет ничего страшного. В общем, есть подозрение, что девушка каким-то образом связана со старухой. Тебе надо только узнать имена близких подруг девушки. Сама она, пожалуй, ни в каких делах не замешана, а о старухе определенно кое-что знает.
— Необычное задание, — проговорил Михаил, — но если надо…
— Вот, вот. Конечно, надо. Очень долго мы ищем старуху. Сам понимаешь, старуха, несомненно, имеет отношение к неучтенной могиле. А теперь иди и до вечера можешь спать. — Урманов поднялся, а когда встал и Михаил, неожиданно спросил:- Когда же я погуляю на твоей свадьбе?
Михаил стряхнул с папиросы пепел и признался:
— Не получается у меня, Латып Урманович. Объяснился девушке в любви, а она говорит, надо обождать…
— Не любит. Видно, мы с тобой — два несчастных человека.
— У вас тоже? — соболезнующе поинтересовался Михаил.
— Нет, по-другому. — Урманов помял в руках папиросу, с грустной улыбкой рассматривая огонек. — Жена разводиться хочет. Говорит, зачем мне не спать ночами, волноваться, каждую минуту ждать тебя с дыркой в боку… Живем мы напротив поликлиники. Каждую ночь, если меня нет, жена стоит у окна и ждет, когда привезут меня в поликлинику. Мученье… — Урманов вздохнул. — Соберешься пожениться, Миша, подумай как следует. Нам нужны жены с твердым характером, терпеливые… И детей у меня нет. Эх, а как хочется иметь сынишку!..
Урманов вдруг засмеялся и похлопал Михаила по плечу:
Листья падают, листья падают.
Стонет ветер, протяжен и глух.
Кто же сердце порадует?
Кто его успокоит, мой друг?
— Знаешь, чьи это стихи?
— Знаю, Есенина, — улыбнулся Михаил.
— Очень хорошо. Со стихами жить легче. Ладно, иди спи. Спокойного дня!
Так Михаил получил это необычное задание. Днем он позвонил Вале и назначил свидание в том же парке.
Михаил покачивался на сиденье, безвольно склоняясь то в ту, то в другую сторону, когда машина делала повороты, тупо смотрел в лохматый затылок шоферу. Мысли его переменили направление. «Плохо придумал подполковник. Ведь я должен лицемерить, — размышлял Михаил, досадливо морщась. — Неужели других методов не нашлось? А в общем-то наш брат ко всему должен привыкать, хочешь не хочешь, артистом должен быть… Артистом!? Эх, черт возьми! А ведь верно. Каждый день мы разыгрываем какую-нибудь драму. Такова жизнь… И все-таки плохо придумал подполковник…»
Михаил не терзался бы так, если бы знал, что произошло между Валей и старухой. Встретились они в глухом переулке, через который девушка изредка ходила домой. Старуха ее поджидала. Несмотря на жару, она была повязана теплым большим платком, закрывавшим половину лица.
— Давно я не была у тебя, племянница, — сказала старуха хриплым, приглушенным голосом. Валя знала ее крикливой и звонкоголосой, поэтому сочувственно спросила:
— Заболели, бабушка?
— Ноги, милая, не ходят. А после, как похоронила старика, совсем было отнялись.
— Дедушка умер?
— Ты не знала? Недавно отправила, царство ему небесное. Теперь вот и живу по людям, самой-то не управиться. С хлеба на воду перебиваюсь. Где взять-то?
— Пойдемте ко мне, бабушка, — пригласила Валя.
— Нет уж, благодарствую, милая, ноги не шагают. Тут я поблизости живу сейчас. Увидела тебя и порешила обратиться с просьбой. Не откажешь старухе?
— Пожалуйста.
— Есть у меня ценная вещичка, с девичьих лет берегу. Показывать кому попало боюсь, еще, думаю, ограбят, а в магазин самой идти — силенок нет. Продать бы ее, на два года за глаза мне на житье хватит. И на базар-то шататься не надо, прямо в этот самый ювелирный магазин предложить, с руками оторвут. Вот и хочу попросить тебя. В выходной, поди, время найдется. Ублаготворишь старуху-то?
— Давайте, бабушка, чего тут особенного.
— Вот спасибочко тебе, милая, знала — твое сердце отзывчивое.
Старуха залезла сморщенной рукой за пазуху и вынула узелок. Когда она развернула грязную тряпку, Валя увидела в почерневшей изрубцованной ладони старухи золотой браслет старинной чеканной работы, сразу жарко заблестевший на ярком солнце. Металл, казалось, жег, рука вздрагивала- Старуха снова быстро завернула браслет в тряпочку и протянула узелок девушке.
— Он дорогой, наверное, бабушка? — испугалась Валя.
— Не дороже нас с тобой. На! Когда жрать нечего, и руку дашь отрубить, чтобы брюхо набить. В понедельник утром на работу здесь иди, я тебя встречу. Не беспокойся, на платьице подарю.
Валя взяла узелок и положила в сумочку. От подарка не отказалась. Новое платье пригодится. Правда, старуха никогда не отличалась щедростью, даже чаем не угощала, если Валя заходила к ней.
— Ты только осторожнее с деньгами-то, не ровен час, позарится какой мерзавец, жизни лишит, — предупредила старуха.
— Не беспокойтесь, бабушка, — успокоила Валя тетку.
— Ухажерам своим не рассказывай, — как послышалось Вале, встревоженно предупредила старуха, но тревога в ее голосе тут же пропала, и она продолжала по-прежнему строго:- Смотри, и среди ухажеров есть всякие шарамыжники.
Собираясь на свиданье, Валя долго смотрела на себя в зеркало, то и дело вскидывая руку, на которую надела браслет. «Снять или так пойти?»- много раз мысленно задавала она себе вопрос и опять смотрела на свои грустные большие глаза, на порозовевшие от жары и волнения щеки.
Валя уже стояла у курантов, когда Михаил, выскочив из машины, побежал вверх по ступенькам. Он согнал со своего лица озабоченность и подошел к девушке улыбающийся, будто невесть как тосковал целые сутки и рад до смерти этой встрече. Валя подала руку; зардевшись, опустила голову; а Михаил, увидев ее смущение, опять с тревогой подумал: «Еще влюбится, будет страдать. И как это влезла в голову подполковнику глупая мысль?»
Они, как и вчера, пошли в парк. Михаил предупредил, что долго сегодня гулять не может, должен идти на дежурство, и сразу, в шутливом тоне, приступил к выполнению задания.
— Что-то с вами ни одна девушка, Валечка, не здоровается. Или у вас нет подруг?
— Почему нет? Есть.
— Я люблю веселую компанию. Как-нибудь соберемся, попляшем. Расскажите о своих подругах, я лучше узнаю вас. Ведь мы так мало знакомы…
И Валя чистосердечно начала рассказывать, благо для нее нашлась подходящая тема для разговора. Самая близкая ее подруга, Нина Спиридонова, недавно вышла замуж, живет она рядом через три дома, работает токарем на заводе. Сегодня она во второй смене. Есть еще подруга в больнице, тоже работает няней, но живет на другом конце города, и вечерами они встречаются редко. Вообще-то ее можно пригласить. И действительно, не мешало бы устроить маленькую вечеринку.
Валя разговорилась. С тех пор как ушел муж, она редко веселилась, больше плакала, одна, в пустой комнате. Подруг не приглашала и сама ни к кому не ходила. Михаил слушал девушку невнимательно. Задание он выполнил, но чем дальше, тем больше чувствовал неловкость своего положения. Молча поглядывал он на встречный поток гуляющих.
Густая листва высилась по сторонам аллей, как зеленые скалы по берегам медленно движущейся живой реки.
Наконец Михаил обратил внимание на браслет, блестевший на руке Вали, и сказал, лишь бы поддержать разговор:
— Какой у вас прелестный браслет! Он очень украшает вашу руку.
— Это чужой, — зардевшись, призналась Валя. — Тетя дала поносить.
— Тетя!.. — Михаил насторожился и теперь мысленно подгонял девушку. Так и вертелся на языке вопрос: где живет тетя, чем занимается?
Но Валя уже спохватилась, вспомнив наказ старухи и переменила тему разговора.
Михаил заторопился. Чтобы не обидеть девушку, проводил ее домой и пообещал, если сумеет вырваться придти завтра днем.
— Я завтра пойду по магазинам. Может быть, вместе сходим? — спросила Валя и подставила губы для прощального поцелуя.
— Ну что ж, — неопределенно ответил Михаил, оторопело глядя на девушку и проклиная себя за вчерашнюю оплошность. Но отступать было невозможно, он притянул Валю к себе и поцеловал.
