Марина Серова - Ни минуты покоя
— Выпью, — пообещала я. — Но сначала кино. Из всех искусств для нас важнейшим что является? Как дедушка Ленин учил? То-то.
Кирилл справился с «Панасоником» за пять минут. Он с вопросительным видом стоял возле мигающего прямоугольника, протягивая руку за кассетой.
— Я же сказала, что ничего не везу. Это ты мне должен дать кассету.
— Выбери сама, — сказал уже совсем ничего не понимающий Кирилл, предлагая мне порыться в ящике, где были свалены кассеты в ярких «переплетах».
— Здесь нет того, что мне нужно, — покачала я головой. — Посмотри вон в том шкафу.
И я кивнула на стоявший в углу громоздкий шифоньер, проход к которому был по-прежнему загроможден поставленной на попа мебелью. Кирилл внимательно посмотрел на меня и сел на диван.
— У тебя с головой все в порядке? — осторожно спросил он.
— Боюсь, что да, — двусмысленно ответила я. — Помоги мне, пожалуйста, пробраться к этому изделию из красного дерева — и ты сам все поймешь.
Минут десять мы, кряхтя от натуги, расчищали проходы к шифоньеру. Когда наконец Кирилл покорно распахнул дверцу с намерением продемонстрировать мне, что никаких видеокассет в шкафу для одежды нет и быть не может, я протянула руку и достала его зеленый плащ.
— Посмотри в кармане, — предложила я. — Может быть, кое-что и найдешь.
Кирилл хмыкнул и, сунув руку в левый карман, извлек оттуда видеокассету. Его лицо вытянулось от удивления, и он недоуменно спросил меня:
— Как она там оказалась?
— Марго положила ее тебе в карман, когда якобы падала в обморок и сползала по столу, — он как раз рядом со шкафчиком, из которого выглядывал рукав твоего плаща, — пояснила я. — Дело в том, что в тот раз она взяла с собой слишком маленькую сумочку и видеокассета в нее просто не лезла. Вот и пришлось воспользоваться тем, что подвернулось под руку. Видишь, как все просто.
— А зачем было прятать ее ко мне в плащ? — проговорил Кирилл, тупо глядя на кассету.
— Ты ведь должен помнить, что происходило в тот день в вашем офисе, — напомнила я. — Марго ни в коем случае нельзя было показывать эту кассету Аникееву. И ей пришлось пойти на риск.
— Я все равно ничего не понимаю, — с раздражением произнес Кирилл.
— Зато ты теперь по крайней мере понимаешь, чем было вызвано внезапно потеплевшее отношение дочери твоего босса к тебе.
— Так ты думаешь, Марго клеилась ко мне из-за этого? — Он продолжал держать в руках видеокассету, иронически разглядывая пластмассовый предмет, вызвавший в Марго приступ страсти к Кириллу.
— Я это знаю, — заверила я Кирилла. — Она наверняка пыталась в тот же день попасть в офис, но ты ушел раньше и гулял со мной по улице, перевесив плащ через руку — на улице было тепло. А потом поймал машину и поехал домой готовить ужин.
— А на следующий день было так же тепло и я не стал надевать плащ и оставил его висеть в шкафу, — потихоньку «врубался» Кирилл. — Ага, так вот почему Марго в тот день, когда вы пришли вдвоем, спрашивала насчет моего здоровья и интересовалась гардеробом. А я ломал голову — что это с ней стряслось?!
— И в тот день, когда она приезжала к тебе сюда, — продолжила я, — ее интересовал именно этот твой плащ. Но когда она увидела, что шкаф с одеждой пока что недоступен для нее, прекратила попытки соблазнить тебя. Помнишь, как она рыскала глазами по комнате и успокоилась только после того, как ты сказал, где у тебя в квартире хранятся предметы верхнего гардероба.
— Бедная Марго, — вздохнул Кирилл. — Мне даже ее стало немножечко жалко.
— Это очень опасный симптом, дорогуша, — щелкнула я его по носу. — Значит, следующим шагом будет стремление помочь и защитить, а там уже один шаг сам знаешь до чего. Но вынуждена тебя разочаровать. Дочь твоего босса в данный момент вообще неизвестно где, а сам босс лежит в морге с проколотым сердцем.
Кирилл отходил от этого известия минут пятнадцать. Он порывался звонить на работу, но телефон отвечал только длинными гудками. Сидевшие по домам потрясенные коллеги подтвердили мою информацию — кое-кто уже поминал убиенного начальника, и Кириллу пришлось выслушивать по телефону какие-то затяжные излияния.
Когда Кирилл вполне убедился наконец, что изложенная мной информация абсолютно правдива, то почесал в затылке и изрек:
— Вот и бери отгулы! Обязательно в твое отсутствие что-нибудь стрясется! А что же с Марго? Она, ты сказала, скрывается?
— Боюсь, что не по своей воле, — уточнила я. — Ее похитили.
— А чем мы можем помочь? — неожиданно хрупким голосом проговорил Кирилл.
Я всмотрелась в его глаза и вдруг поняла, что чары Марго не прошли для парня бесследно.
— Для начала посмотреть вот эту кассету, — предложила я. — Не боишься?
— Чего?
— Тут может быть такое, после чего тебе долго не придется спокойно спать. А может быть, тебя тоже захотят убить. Во всяком случае, покой ты потеряешь, — предупредила я Кирилла.
— Врубай, — скомандовал он и уселся на диван, пристально глядя на экран.
Видик сожрал кассету и через некоторое время выдал на экран изображение. Сначала, как водится, шли полосы, а потом вдруг выпрыгнула яркая картинка: спальня Данилова и какой-то человек на кровати — как я поняла, сам Данилов. Он лежал на покрывале без одежды и просматривал какой-то журнал, изредка поглядывая на часы.
— И долго так будет? — скептическим тоном поинтересовался Кирилл.
— Пока что идет минуты три. — Я засекла хронометраж. — Думаю, что скоро что-то должно произойти. Ты смотри, не нервничай.
— Ну лежит, ну голый, ну журнал читает, — комментировал Вадим. — Ну голову поднял, ну улыбнулся. Кажется, ждет кого-то и кто-то пришел. Мать твою, а это еще что? Да это же мой босс! Это правда на самом деле или они в режиссеров-актеров играли?
— Что, слишком много крови? — спросила я, глядя вместе с Кириллом на экран. — Так это только в кино бывает: бах из пистолета, аккуратная дырочка во лбу и аккуратно упавший труп. В жизни все гораздо подробнее. Вот примерно как на этой кассете.
На экране действительно творилось что — то ужасное. Человек дождался совсем не того, кого он рассчитывал видеть — вместо женщины в комнату тихо вошел мужчина — это действительно был Аникеев, — и не успел Данилов крикнуть и рвануться к нему, как рухнул на кровать, получив пулю. Кровь хлестала из раны, заливая покрывало.
— Выключи, — попросил Кирилл, бледный как простыня, — там ведь уже больше ничего не будет. Какой ужас, Женя! Так, значит, Аникеев сам убивал людей?! А вот теперь и его кто-то пришил! Ну дела!
— Ты не прав насчет того, что больше ничего не будет, — возразила я. — Смотри, Аникеев ушел минут пять назад, да? Вот я отматываю вперед и… Видишь — женщина появилась. Сейчас я пущу с момента ее прихода. Ага, вот, нашла — она заходит, кричит, в ужасе подносит руку ко рту, бросается к телу. Потом… Видишь, что она делает? Подходит к видеокамере и вынимает кассету. Все, ее ладонь крупным планом — последний кадр.
— Вот это да! — восхищенно покачал головой Кирилл. — А что это за женщина?
— Первая жена убийцы, — развела я руками. — А убитый — ее близкий друг. А Марго — ее дочь. И, возможно, его тоже. А человеку, который тогда с автоматом был в вашем офисе — помнишь, да? — она «заказала» Аникеева. А брат этого парня — бывший любовник Марго. А теперь его приятельница — ее мачеха.
— Стоп! — взмолился Кирилл. — Я не могу сразу усвоить такой объем информации! Может быть, расскажешь все по порядку?
— Я не хотела бы повторяться, — честно призналась я. — Давай сейчас ты соберешься и поедешь вместе со мной, если хочешь выслушать все в подробностях. Мой рассказ просто жаждет выслушать еще один человек — вдова твоего покойного босса.
Теперь Кирилл вообще перестал что-либо понимать. Он без лишних слов оделся, накинув на себя тот самый зеленый плащ, послуживший причиной столь загадочных событий, и мы быстро спустились к машине.
Глава 19
Евгения Александровна ждала нас с нетерпением. Она только что рассталась со следователем, который вел дело об убийстве ее мужа, и теперь горела желанием узнать, что же удалось обнаружить по этому делу мне.
Я рассказала ей обо всем без утайки. Моя версия выглядела таким образом: Аникеев шантажирует Наталью какой-то тайной, связанной с ее прошлым. Потом он убивает ее приятеля — доказательства в виде кассеты я предъявила. Наталья решает ему отомстить и нанимает Токмакова. Наталью убивают, но заказ отменить уже нельзя. В результате Аникеев мертв. Милиция может быстро закрыть это дело, когда обнаружит труп Токмакова на железнодорожной насыпи с орудием убийства — заточкой — в кармане куртки.
— Вполне убедительно, — кивнула Евгения Александровна, подлив себе в бокал чуть больше мартини, чем во время нашей прошлой беседы. — Но причины, побудительные мотивы… Вот в чем загадка!
