Анна Данилова - Подарок от злого сердца
Тамара старалась не думать о том, каким образом Марине удастся (или, напротив, не удастся) сделать так, чтобы оказаться в ресторане в восемь часов вечера в качестве официантки да еще и обслуживать именно ее кабинку. Хотя эту кабинку Томе посоветовала Лара, вероятно, она сама тайно помогла Марине выполнить это условие, зная, что официантка, обслуживающая две последние кабины, недавно уволилась.
… В три минуты девятого малиновая бархатная занавеска раздвинулась, впуская в кабинку новую официантку – с бледным лицом и книжечкой меню в руках.
– Что желаете? – И Марина с трудом улыбнулась, протягивая меню.
– Я сейчас выберу.
И она принялась водить дрожащим пальцем по строчкам меню. Только когда Тамара уже переступила через порог ресторана и вошла, сверкая новым вечерним платьем, она вдруг поняла, как нелепо выглядит – одна да к тому же еще и из бывших «риголеттовских» официанток. Ситуация – один к одному из шлягера Ларисы Долиной, помноженная на сюжет фильма «Вокзал для двоих» с Людмилой Гурченко. Но это песни, фильмы, а то, что сейчас происходит в ресторане «Риголетто», – настоящая жизнь. И что, если именно этот вечер и подтолкнет гордую и самолюбивую Марину Русалкину на еще более подлый поступок, пробудит в ней настоящую гиену? Вместо того чтобы, как задумала Тамара, пробудить в ней сострадание и чувство уважения к простым людям.
С подносом входить, раздвигая занавеску, было сложно. Но она входила, сначала принесла закуску – салат, рыбу, – потом подала горячее. Тамара понимала, почему Марина не смотрит ей в глаза, она делает все через силу, и в любой момент может случиться так, что новая официантка (и как ей только удалось устроиться в ресторан?!), которой надоест весь этот фарс, просто-напросто опрокинет поднос с горячим на голову ненавистной клиентке. Или вообще – достанет пистолет и выстрелит ей в сердце. Так, может, она этого и хочет – этой провокации, этого выстрела, этого неожиданного и вместе с тем ожидаемого конца, который принесет ей, Тамаре, облегчение?
Глупости, как сказала бы Лара. Вот сейчас Марина подаст десерт, и весь этот спектакль будет окончен.
Несмотря на то что Тамара сильно нервничала, ей удавалось все же что-то есть, правда, вкуса особого она не ощущала. Сидела одна в кабине, ела, думала о том, что ей с самого начала следовало поступить по-другому: пойти в милицию и все рассказать. Но тогда бы она подставила Шаталова, который спас ей жизнь. К тому же убийство-то совершено не было, а потому Русалкин наверняка вышел бы сухим из воды, не говоря уже о Марине. Но тогда почему они переполошились, чего они так испугались, что согласились заплатить такие большие деньги? Разве они не знали законов, или испытывали настоящее чувство вины, или для них это – не такие уж и большие деньги? И Русалкин не хотел, чтобы его имя полоскали, трепали, пачкали в крови жены, которую ему так и не удалось убить? Но они явно испугались. А это означало одно: они действительно хотели убить: Русалкин – жену, Марина – Тамару. Тогда почему Тамара так нервничает? Чего боится?
…Расплачиваясь, Тамара дала ей на чай: рубль двадцать. Ждала, что сейчас что-то произойдет, Марина не выдержит. Но нет, все было спокойно. И, только выходя из кабины, Марина вдруг оглянулась, словно спрашивая: теперь все, теперь они в расчете и она может идти на все четыре стороны, сорвав с себя ненавистную форму официантки? И Тамара ответила ей:
– Мы в расчете.
Марина ушла. Тамара встала из-за стола. Она тоже торопилась. В аэропорт, а оттуда – в Москву.
Лара вошла в кабинку и сказала, что Марина обслуживает другую кабинку. Удивлению ее не было предела.
– Я так думаю, что она просто не хочет подвести Людмилу, которая приняла ее на работу. Светки-то нет, она уволилась. Тома, как прилетишь в Москву, сразу же позвони, слышишь? У тебя когда регистрация?
– Через час. Лара, я поехала, все. – Она обняла подругу.
– Такси я вызвала, езжай и ни о чем не переживай. Деньги твои в банке, так что тебя не ограбят по дороге, к тому же здесь все рядом. Через пятнадцать минут ты будешь уже в аэропорту. Я жду твоего звонка.
– И ты мне позвони, слышишь? Расскажешь, как здесь дела. Интересно все-таки!
…Тамара уже садилась в самолет, когда раздался звонок: Лара. Она сказала, что в подсобке убили официантку – новую официантку. Тамара поняла, что случилось и кого убили, сразу поняла, как поняла и то, что вокруг Лары люди и она не может говорить, поэтому спросила сама:
– Марина? Это она? Неужели?
– Да. В подсобке. Выстрелили в голову несколько раз, – и добавила уже шепотом: – Я предупреждала тебя, насколько это опасно! Значит, она все-таки сказала ему. Лети, исчезай поскорее, я позвоню!
И Лара разрыдалась.
21
2006 г.
Он распахнул дверь, и Шаталов влетел в машину, хлопнул дверцей, машина рванула вперед со страшным визгом, свернула вправо и понеслась прочь, подальше от этого места.
– Ну, что там? – спросил Русалкин, когда понял, что Вадим немного отдышался, ровно настолько, чтобы говорить. Он старался держаться, хотя и понимал, что все вопросы уже не имеют никакого смысла: он слышал несколько беспорядочных выстрелов.
– Вот теперь – все. Я изрешетил ей голову. После такого не живут.
– Значит, она точно мертва?
– Мертвее, как говорится, не бывает.
– Подождем немного.
– Понимаю, вы мне не доверяете. Но я же все объяснил! Тогда, на вашей даче, я же сразу понял, что это не Марина, как же я мог ее убить? А когда понял, что это Томка, официантка из ресторана, и она узнала меня – я же бывал в «Риголетто», она знает меня в лицо – и стала шантажировать, я же направил в нее пистолет, – что я мог сделать? К тому же я просто растерялся. Я так настроился, я был готов на все! Но, видно, что бог ни делает, все к лучшему. Вы помирились с вашей женой, сумели даже договориться.
– Послушай, Вадим, заткнись, а? Как баба, честное слово! Сделал дело, теперь сиди и помалкивай. Вот когда я точно буду знать, что эта дрянь мертва, тогда и расплачусь с тобой.
– Так поезжайте в ресторан и посмотрите. Все сделано в лучшем виде.
– Тебя никто не видел?
– Абсолютно. Я же вошел с другой стороны, в тот проход, по которому администратор выпускает посетителей из кабинок. Я там каждый закоулок знаю, часто бывал. Да и дверь там всегда открыта. Я прошел, спрятался в одной кабинке и стал наблюдать, когда Тамара из зала направится в сторону подсобки или в комнату для персонала, где они переодеваются. Там самое тихое место, просто идеальное для такой работы.
– А вдруг это не она? Что ей делать в ресторане? Ведь она же шесть месяцев не работала, мы с Мариной отправляли ей такие суммы! Ну ничего, пусть она теперь ими подавится!
– Я не знаю, зачем вы повелись на этот шантаж. Вам все равно ничего бы не было. Убийства-то никто не совершил.
– Ладно. Много ты знаешь! Все равно затаскали бы по прокуратурам.
– А вы бы от всего отказывались: мол, ничего не знаю, никому ничего не заказывал.
– Я смотрю, ты такой храбрый, а отчего же сам слинял из города после того, что случилось?
– Так получилось, что я вроде бы обманул вас!
– А зачем тогда вернулся? Деньги кончились, вспомнил про Русалкина?
– Вроде того.
– Как ты узнал, что Тамара вернулась в ресторан?
– Случайно. Вообще-то, я искал ее в городе, звонил нашим общим знакомым.
– А у вас что, есть общие знакомые?
– Разве я вам не сказал? – Русалкину показалось, что у него изменился голос. – Так, ерунда. Ее подружки, мои приятели.
– А может, ты был знаком с ней раньше? И, когда увидел на даче, признал в ней свою подружку, а, Шаталов?
– Нет. Я узнал в ней только официантку.
– Шаталов, ведь если ты знал ее прежде как свою подружку, то именно ты мог подкинуть ей идею шантажа. Я же тебя знаю, ты – мерзейшая личность!
– Э-эй! Полегче на поворотах. Я же вас не оскорбляю.
– Но ты почти два месяца искал ее. Где? Каким образом? Я уж думал, что ты меня снова обманул.
– Искал, говорю же, искал! А сегодня зашел в этот ресторан просто пожрать. Захожу и вижу – она! Стоит и разговаривает с хозяйкой. В прикиде, какие носят там официантки. Причем вид у нее неважнецкий. Нет, она, конечно, одета, причесана, и волосы у нее – волной, как обычно, два литра лака. Но лицо бледное и какое-то злое. Я даже подумал, что ее словно кто-то заставил прийти туда – вот такое у нее было лицо. Кислое, что ли…
– У нее такие деньги, а она вернулась на работу? Странно. Ничего не понимаю. Может, она не получала эти деньги? И вернулась на работу? Вадим, ты смотри мне, может, ты спутал все-таки?
– Что я, Томку не знаю, что ли? Конечно, она немного изменилась, но помада – та же, яркая, красная, волосы – белые. Мне ее жаль в какой-то степени, но кто же знал, что у нее такие аппетиты? Сколько она с вас содрала?
– Не твое дело. Все, приехали. Выходи. Я позвоню тебе, когда буду уверен в том, что на этот раз ты не ошибся.
– Вы что же, вообще не собираетесь мне платить? А, Александр Викторович?
