Николас Блейк - Личная рана
- Не грубите мне!- воскликнул я раздраженно.
- А разве вы этого не заслужили? Послушайте меня, Доминик. С каждой встречей, когда вы с миссис Лисон...- рот церковника скривился от отвращения,- вы лишний раз терзаете себя, а ваша постыдная привязанность становится сильнее. Вы можете не верить в существование смертного греха. Но вы наносите себе непоправимый вред. Вы, как и я, прекрасно отдаете себе отчет, что у вас с миссис Лисон не может быть ничего общего. Использовать ее лишь для плотского удовольствия цинично, а цинизм приводит к разочарованию и неосознанному презрению ко всему женскому роду. Сблизившись с женщиной из одного лишь плотского желания, вы помимо воли губите свой будущий брак: от всего сердца вы пожелаете жениться на своей избраннице, но ваше сердце будет осквернено.- Священник вздохнул.- Я знаю, вы прискорбно поддались искушению. Если бы ваш отец был жив, я уверен, он посоветовал бы держаться подальше от соблазна и больше не поддаваться ему в оставшиеся дни.
Я был зачарован силой слов святого отца, показавшихся мне, однако, неточными и чересчур упрощающими ситуацию. Я едва не проговорился ему о ребенке (но действительно ли родится ребенок? И от меня ли он?). Сейчас я преклонялся перед отцом Бресниханом.
Тот ласково улыбнулся:
- Вы немного трусите перед серьезным решением, Доминик, как и все мы. Вы обязаны объяснить миссис Лисон при следующей встрече, что вы должны немедленно расстаться. Будьте безжалостны, и не только к ее мольбам, но и к своей гордости самца.
Я хотел было возразить ему, но святой отец быстро продолжил:
- И я тоже вынужден бороться с собственной трусостью. Я непростительно долго откладывал разговор с Фларри Лисоном. Завтра же вечером пойду к нему и предупрежу, чтобы он был с женой построже.
- Но...- беспомощно пробормотал я.
- Он знает о ее отношениях с вами?
- Святой отец, я в этом не уверен. Конечно, мы с Гарри не скрываем нашей дружбы. Фларри никогда не намекал мне, что подозревает нас в чем-то большем,- поразмыслив, сообщил я.
- Понятно.
Аскетичное лицо святого отца выглядело бесстрастным в свете лампы.
- Либо муж покрывает ее грехи, либо он гораздо глупее, чем я думал,заключил священник.- Все будет в порядке, Доминик. Я не раскрою вашей тайны. Я просто заявлю мистеру Лисону, что его жена позорит мой приход и я не могу мириться с этим больше.
Прежние нотки самоуверенности вернулись в его голос.
- Вы здорово рискуете, святой отец!- улыбнулся я.
- Фларри - жестокий человек, вернее, когда-то был таким. Но я надеюсь, у него не поднимется рука на священника. А вы какого о нем мнения?заинтересовался отец Бреснихан.
- Он мне симпатичен, хотя ведет совершенно бесцельное существование. Наверное, я смотрю на него немного снисходительно. Флоренс дружелюбен и гостеприимен, но он - человек не моего круга,- косноязычно делился я своими впечатлениями.
- Как и его жена,- подвел итог святой отец.- Считать его пустым человеком, не заслуживающим такой очаровательной жены, не уважающим ее, не уделяющим ей достаточного внимания,- разве это не успокоительно для вашей совести?
- Боюсь, что это правда,- согласился я подавленно.
- Доминик, вы никогда не пытались представить себя на его месте?Взволнованный голос церковника зазвучал приглушенно и искренне.- Солдат, не понимающий, что его война закончилась. Человек, пьющий, чтобы забыть о ней. Мужчина, у которого ничего не осталось, кроме заложенного поместья и гулящей жены? Разве у вас нет жалости к нему?
Я был невыразимо тронут речью отца Бреснихана. И еще долго после его ухода эти слова звучали у меня в ушах.
На следующее утро лето вернулось во всей красе. Я встретил Гарриет в полдень, упражняющейся в верховой езде, и сказал, что хочу побеседовать с ней.
- Приходи на наше место у реки,- тут же согласилась она.- В десять. Отец Бреснихан сообщил по телефону, что в это время придет к Фларри. Я потихоньку выскользну из дома.
Женщина вонзила шпоры в бока коню и ускакала, прежде чем я успел вымолвить хоть слово. Мое следующее испытание оказалось гораздо труднее, чем я думал.
Когда я явился в тот вечер на поросшую травой лужайку недалеко от жилища Лисонов, Гарриет уже ждала меня. Она неподвижно сидела под деревом в одной ночной рубашке, и вскоре я понял, что моя подруга довольно сильно пьяна. Речка бурлила после августовских ливней, но вечер стоял теплый.
- Гарриет, я должен поговорить с тобой!- начал я неловко.
- Сначала люби меня.- Женщина обняла меня.- Я хочу тебя.
- Нет.
- Сделай то, что я тебе сказала, дорогой.
Она скинула ночную рубашку и снова потянулась ко мне.
- Нет, Гарриет,- резко заявил я.- Мы должны это прекратить.
- Но почему?- встряхнула она растрепанной гривой волос.
- Это нечестно по отношению к Фларри.
Моя возлюбленная села, ее тело светилось в наступающей темноте.
- Что это на тебя нашло, Доминик?- требовательно спросила она.- Муж не возражает.
- Откуда ты знаешь?- произнес я недоверчиво.
- С чего ты вдруг понес эту чушь о Фларри? Ты больше меня не хочешь?обиженно проговорила Гарри.
Не упоминая священника, я попытался объяснить, почему мы должны прекратить нашу связь. Это было бесполезно.
- Если ты вдруг стал таким богобоязненным, можешь увезти меня, а потом жениться,- беспечно заявила она.- Я готова пойти с тобой хоть на край света.
- Мы уже спорили об этом, любимая,- мягко возразил я.- Ты же знаешь, мы не созданы друг для друга. Через несколько месяцев я тебе надоем.
- А по-моему, надоем тебе я,- фыркнула в ответ моя подруга.- Почему ты не можешь честно сказать, что устал от меня?
- Дело вовсе не в этом.
Ночной ветерок донес до меня тревожащий запах ее кожи. Последовало продолжительное молчание.
- Итак, ты собираешься сбежать и бросить меня одну с твоим ребенком,кинулась в атаку женщина.- Должна сказать, это безумно храбрый поступок!
- Откуда мне знать, что ребенок мой?- вспылил я, уязвленный презрением в ее голосе, и продолжил: - Откуда мне знать, захочешь ли ты вообще оставить его?
Гарриет резко вздохнула, словно я ее ударил. Потом она повернула свое гневное лицо ко мне.
- Боже мой! Ну и мерзавец же ты!- воскликнула она в ярости.- А чей он, как ты думаешь? Кевина? Хотя он больше похож на мужчину, чем ты!
- Мне все равно, чей это ребенок,- заявил я грубо.- Но я не собираюсь больше обманывать Фларри.
- Но ты ведь совершенно счастлив взвалить на него собственную ношу? Верно?- не унималась моя любовница.
- Неправда. Я совсем не радуюсь этому.
- Значит, ты пойдешь и выложишь все ему? Твоя жена беременна от меня, и я только что прозрел? И что меня ждет?- Ее голос сорвался в рыдания.
Я молчал.
- Кто-то тебя надоумил,- сказала она подозрительно.- Сам бы ты никогда не додумался до таких глупостей.
- Вчера вечером я переговорил с отцом Бресниханом,- отстраненно сообщил я.
Так я и знала! Этот мерзкий святоша! Какого черта он сует свой нос куда его не просят!- Ее голос стал злобным.- Я убью его, этого лицемерного любителя чужих любовных похождений!
- Никакой он не любитель!- встал я на защиту священника.- Ему, наоборот, все это не по душе!
Мы препирались почти час. Потом Гарриет сказала:
- Давай перестанем ссориться! Лучше иди ко мне. Еще один разок. Один разок не считается.
Когда женщина опустилась на колени рядом со мной, ее соски коснулись моего лица. Она принялась расстегивать кнопки моей одежды. Тело моей возлюбленной было таким горячим, таким прекрасным. И все-таки я почувствовал смутное отвращение, которое помогло мне опомниться. Мы немного поборолись, потом я вывернулся из ее рук и убежал прочь. Позади я слышал ее сдавленные рыдания, а потом - тишина.
***
Но в ту ночь я не мог спать. Мой мозг в сотый раз прокручивал все, что мы наговорили друг другу, и все, что я хотел бы сказать моей Гарриет. Я плохо справился со своей задачей. Я должен был объяснить ей причины нашего расставания более ласково.
И тогда вся любовь, что некогда была между нами, нахлынула на меня снова. Это чувство не было животной страстью, в нем были привязанность и нежность. Сцены из недавнего прошлого возникли у меня перед глазами. Я бросил Гарриет в ту минуту, когда она больше всего нуждается во мне. Я трус! Она никогда больше не вернется. Нельзя распутать любовный клубок, попросту жестоко оборвав все нити.
На восходе солнца что-то подтолкнуло меня встать и одеться. Я был опустошен своей утратой. Гарри больше никогда не вернется ко мне. Словно место наших прежних свиданий могло облегчить мои страдания, ноги сами привели меня на лужайку у реки.
И там меня ждала Гарриет! Я выбежал из рощи, мое сердце прыгало от радости, вчерашняя решимость позабылась. Ее ночная рубашка лежала в том же месте, куда она ее бросила. При свете восходящего солнца ее лежащее ничком тело отливало жемчужно-белым, а рассыпавшиеся волосы были черны, как ночь. Она, должно быть, уснула после моего бегства. Я поспешил разбудить ее и проводить домой, пока Фларри не проснулся. Она, наверное, ужасно замерзла, глупышка! Пролежать на земле голой всю ночь!
