Питер Мэй - Человек с острова Льюис
— Простите, я не говорю по-гэльски.
Фин протянул ему руку:
— Ничего страшного. Я Фин Маклауд, — тут подошел запыхавшийся Ганн. — А это сержант Джордж Ганн.
Незнакомец по очереди пожал им руки, но смотрел настороженно.
— А что тут забыла полиция?
— Мы ищем информацию о ваших бывших соседях.
— А, о Макдональдах! — их собеседник немного расслабился.
— Ну да. Вы их знали?
Он рассмеялся:
— Боюсь, что нет. Я родился и вырос в Глазго. Это дом моих родителей. Они переехали на материк в конце пятидесятых, и сразу после этого родился я. Может, меня даже зачали в этом доме. Хотя поручиться за это я не могу.
— Ваши родители, наверное, знали соседей, — заметил Фин.
— Конечно! Они всех здесь знали. Когда я был маленький, они мне много рассказывали об острове. И на летние каникулы мы сюда приезжали. Но в конце шестидесятых умер отец, и мы перестали ездить. Мама умерла пять лет назад. А в прошлом году меня уволили по сокращению. И я решил вернуться, посмотреть, выйдет ли из меня фермер.
Фин огляделся, довольно кивнул:
— Пока вы неплохо справляетесь.
Мужчина снова рассмеялся:
— Это все потому, что мне выплатили пособие.
Ганн спросил:
— А вы хоть что-нибудь о Макдональдах знаете?
Мужчина сжал зубы, сделал резкий вдох:
— Из первых рук — нет. Хотя первые несколько лет, когда мы приезжали, они еще жили здесь. А потом случилась какая-то семейная трагедия. Один раз мы приехали, а их и след простыл.
Ганн задумчиво почесал подбородок:
— И вы не знаете, куда?
— Простите, нет. Многие отправились в Канаду, как их предки во времена депортации шотландских горцев.
Ветер стал холоднее, и Фин застегнул куртку.
— А эти Макдональды — они не могли быть католиками?
На этот раз его собеседник от души расхохотался:
— Католики? Здесь? Да вы шутите! Это пресвитерианская страна.
Фин кивнул. Ну что ж, вполне логично.
— Скажите, а где ближайшая церковь?
— Церковь Шотландии в Скаристе, — мужчина повернулся, указал на юг. — До нее минут пять.
— Что мы здесь делаем, мистер Маклауд?
Ганн стоял на засыпанной щебнем стоянке на вершине холма, кутаясь в стеганую куртку. Выглядел он несчастным, нос покраснел от холода. Пятна солнечного света прыгали по холмам и пляжу внизу, как дикие кони, но тепла от них не было. Ветер изменился и теперь нес ледяной арктический воздух.
Церковь Скаристы гордо стояла на холме над полоской скошенной травы, из которой выглядывали надгробия. Здесь нашли свой последний приют многие поколения прихожан. Фин решил, что такой вид стоит взять с собой в вечность: синие тени далеких гор за золотым песком Скаристы, беспокойное небо, всегда меняющееся освещение и неумолкающая песня ветра, похожая на церковные псалмы.
Бывший полицейский поднял глаза на здание церкви, такое же суровое, как и церковь Кробоста.
— Я хочу посмотреть, есть ли внутри лодка.
— Лодка? В церкви? — нахмурился Ганн.
— Да, лодка, — Фин толкнул дверь, и она открылась. Он прошел через вестибюль, Ганн двигался за ним по пятам. Конечно, в церковном зале не было лодки. Только простой буковый алтарь с пурпурным покрытием и высокая кафедра, с которой пастор, стоящий к Всевышнему ближе, чем его паства, нес ей слово Божье.
— С чего вы вдруг решили, что в церкви должна быть лодка, мистер Маклауд?
— Тормод Макдональд говорил о лодке в церкви, Джордж. Ту церковь построили рыбаки.
— Он это просто выдумал, мистер Маклауд.
Фин покачал головой:
— Вряд ли. Отец Маршели смущен и расстроен. У него трудности со словами, воспоминаниями и с тем, как их увязать. Может, он даже что-то скрывает, сознательно или бессознательно. Но я не думаю, что он лжет.
Снаружи ветер, казалось, еще набрал силу и свирепость. Выйдя из церкви, они сразу это почувствовали.
— Харрис — в основном протестантский остров, верно, Джордж?
— Все верно, мистер Маклауд. Может, тут найдется пара католиков — как овцы, которые отбились от стада. Но в основном они живут на южных островах, — Ганн усмехнулся. — Там и веселее, и погода лучше. — Он понизил голос:
— Говорят, в супермаркете спиртное продают по воскресеньям!
Фин улыбнулся.
— Скорее ад замерзнет, чем мы увидим такое на Льюисе, — он открыл дверь машины. — Куда теперь?
— Обратно в Тарберт, наверное. Я хочу получить в загсе копию свидетельства о рождении Тормода.
* * *Загс находился в одном здании с консультационными конторами, занимавшими бывшее школьное общежитие в Западном Тарберте. Это невзрачное здание с плоской крышей возвели в конце сороковых годов для детей из дальних уголков острова, которые посещали среднюю школу Тарберта. Здание напротив пряталось за деревьями и густыми кустами. Их посадили почти наверняка для того, чтобы не видеть уродливого строения по другую сторону дороги. Пожилая женщина сердито посмотрела на Ганна и Фина, которые впустили холодный воздух в помещение.
— Закройте дверь! — велела она. — Тут и так щели в окнах и жуткие сквозняки. Еще не хватало нам дверей нараспашку!
Пристыженный Ганн быстро закрыл дверь, потом с некоторым трудом достал из глубин куртки свое удостоверение. Пожилая дама внимательно изучила его через полукруглые очки, потом так же внимательно осмотрела двух подошедших к ней мужчин.
— Чем могу помочь, господа?
— Мне нужна выписка из книги записи рождений, — сообщил Ганн.
— Не думайте, что вы получите ее бесплатно только потому, что вы из полиции. С вас четырнадцать фунтов.
Ганн и Фин обменялись едва заметными улыбками. Фин наклонил голову, чтобы прочесть имя на табличке, стоявшей у дамы на столе.
— Вы здесь давно работаете, миссис Маколэй?
— С начала времен! Правда, последние пять лет я на пенсии. Меня попросили выйти на работу на несколько дней — у сотрудницы отпуск. Чья выписка вам нужна?
— Тормода Макдональда, — ответил Ганн, — он из Силбоста. Родился в тридцать девятом году или около того.
— Ясно, — миссис Маколэй кивнула со знанием дела, и ее изуродованные возрастом пальцы забегали по компьютерной клавиатуре. Она всмотрелась в экран. — Вот он! Родился второго августа тридцать девятого года. — Женщина подняла глаза. — Вам копию справки о смерти тоже сделать?
В наступившей тишине стало слышно, что ветер набрал силу и теперь с воем рвется в каждую щель. Миссис Маколэй продолжала, не замечая эффекта, который произвели ее слова:
— Я помню тот случай. Страшное было дело, мистер Ганн! Настоящая трагедия. Тормод еще подростком был… — ее пальцы снова забегали по клавиатуре. — Да. Умер восемнадцатого марта пятьдесят восьмого года. Вам копия справки нужна? Это еще четырнадцать фунтов.
Обратная дорога до церкви Скаристы заняла у них пятнадцать минут. Еще десять минут хождения по кладбищу на склоне холма — и вот он, могильный камень. «Тормод Макдональд, родился 2 августа 1939 г. Возлюбленный сын Дональда и Маргарет. Утонул в бухте Стейнигид в результате несчастного случая 18 марта 1958 г.». Ганн сел прямо на траву у покрытого лишайником куска гранита, поставил локти на колени. Фин стоял и смотрел на могильный камень, как будто надпись могла измениться, если глядеть на нее достаточно долго. Тормод Макдональд лежал в земле пятьдесят четыре года. Когда он умер, ему было всего восемнадцать. Никто из мужчин не сказал ни слова за всю поездку из загса на кладбище. Но теперь Ганн поднял глаза и озвучил вопрос, который занимал их с тех пор, как миссис Маколэй предложила им копию справки о смерти.
— Если отец Маршели не Тормод Макдональд, мистер Маклауд, то кто же он?
Глава двадцатая
Я пока посижу здесь. Все дамы заняты вязанием в гостиной. Это не работа для мужчины! Старичок в кресле напротив сам немного похож на женщину. Ему нужно тоже пойти повязать!
За стеклянной дверью небольшой квадратный сад. Там будет приятно посидеть. Вон как раз скамейка! Это лучше, чем сидеть здесь, пока на меня пялится этот старик. Пойду наружу.
А тут холоднее, чем кажется! И скамейка мокрая. Черт! Слишком поздно. Ладно, скоро все высохнет. У меня над головой квадрат неба. По нему летят облака, да как быстро! Внизу холодно, зато ветра не чувствуется.
— Привет, пап.
Ее голос застал меня врасплох. Я даже не слышал, как она подходила! Я что, заснул? Как же тут холодно!
— Почему ты сидишь под дождем?
— Это не дождь, — говорю я. — Просто морские брызги.
— Давай зайдем внутрь. Тебе надо высушиться!
Она хочет, чтобы я ушел с палубы. Но я не вернусь в курительную! Там хуже, чем на средней палубе. Вокруг все курят, и пахнет прокисшим пивом. Там скамьи, обтянутые старой потертой кожей, и нечем дышать. Если я туда вернусь, меня опять стошнит.
