Светлана Алешина - Сквозь розовые очки
— Может быть, и ничего, — задумчиво прикусила губу Котова. — Но я вот о чем подумала. Машин в столь позднее время в Раскатном мало. А человек, убивший вашего отца, на чем-то ведь туда доехал? И вернулся обратно. Если, конечно, отбросить вариант, что он местный житель. Но насколько я поняла, знакомых, близких знакомых, у вашего отца в Раскатном не было?
— Нет, только соседи по даче. Но их не было. Сейчас вообще-то не сезон…
— Вот именно! — подняла палец Лариса. — Значит, человек приехал и уехал. Ночью ни автобусы, ни электрички не ходят. Следовательно, он мог приехать только на автомобиле…
— Вы хотите сказать, что в той машине, что я тормознул, ехал убийца? — Алексей настолько порывисто наклонился к Ларисе, что ей показалось, будто она слышит звук его колотящегося сердца.
— Не убеждена, но это вполне возможно. Вы, кстати, уверены, что водитель был не один?
— Да, у него кто-то сидел на заднем сиденье, это точно. Но рассмотреть этого человека я не смог. Да и незачем мне это было. Если бы я знал тогда!
Алексей в бессильном отчаянии стукнул кулаком себя по коленке.
— Тогда успокойся, — перешла на «ты» Лариса, положив парню руку на плечо и легонько похлопав его. — И давай отталкиваться от того, что у нас есть. Пассажира ты не видел. Но с водителем разговаривал. Помнишь его? — Водителя? Ну, более-менее, — не очень уверенно ответил Алексей. — Молодой такой парень, чуть постарше меня, наверное. В кепке.
— Так, хорошо. А машина?
— Это «Жигули», «семерка», по-моему. Или «пятерка». Темно было, я плохо рассмотрел. Темная какая-то.
— Ясно, — вздохнула Лариса. — Про номер тебя, конечно, и спрашивать глупо.
Алексей красноречивым разведением рук дал ей понять, что она права.
— Если бы я знал тогда… — снова повторил он.
— Хорошо. Но портрет того парня ты сможешь составить, если понадобится? Фоторобот, я имею в виду.
— Не знаю… Постараюсь. Лицо его я в принципе вижу сейчас перед глазами. Но смогу ли описать верно… Не знаю, не знаю, — с сомнением в голосе протянул Алексей.
— Ну хорошо, — сосредоточенно размышляя, сказала Лариса. — Я тебе благодарна за откровенный разговор. Только несколько уточнений. Значит, как уезжал Константин Александрович с дачи, ты так и не видел?
— Нет. Наверное, я раньше машину поймал, чем он тронулся оттуда, — предположил Алексей.
— И во сколько ты приехал домой?
— В половине первого, я это запомнил, потому что на часы посмотрел в прихожей. Мама уже спала, Наташка тоже, так что никто не заметил, как я вернулся. Правда, я боялся, что мама заглядывала ко мне в комнату в мое отсутствие и утром может начать задавать вопросы, но все обошлось. А потом, когда стало известно, что отец погиб, такая суматоха началась…
Алексей достал из кармана джинсов носовой платок и вытер вспотевший лоб.
— Ладно, я тебя больше донимать не стану, — сказала Лариса. — Можешь идти домой. Но будь готов к тому, что мне может понадобиться твоя помощь.
— Конечно, — кивнул Алексей. — Я все понимаю. Только помочь вот… Ну, постараюсь. Я могу даже рассказать маме, что я там был.
— Я думаю, пока не стоит этого делать, — посоветовала Лариса. — Вряд ли сейчас это может чем-то помочь. Хотя в дальнейшем можно будет использовать подобный ход… Но об этом пока рано.
— Лариса Викторовна, — осторожно сказал Алексей. — А откуда вы узнали, что меня не было дома?
— А вот это, — улыбнулась Лариса, — уже профессиональная тайна.
Алексей улыбнулся в ответ, ничего не стал больше спрашивать, попрощался с Ларисой и вышел. Она осталась одна и задумалась…
Глава 5
— Не смеши меня! — махнул рукой Олег Валерьянович Карташов, выслушав Ларису. — Какая-то темная не то «пятерка», не то «семерка»! Лара, ты сама понимаешь, что говоришь?
— Я понимаю, — терпеливо кивнула Лариса. — Но ведь у нас есть приметы того водителя. Алексей сказал, что мог бы попытаться составить фоторобот.
— И что с того? — хмыкнул подполковник. — Молодой парень, лет двадцати пяти… Тебе сказать, сколько таких в нашем городе? Тьма-тьмущая. Социологи скажут точнее, только данная информация ничего не даст. К тому же кто тебе вообще говорил, что этот водитель вез убийцу Голованова?
— Но нужно же что-то делать! — воскликнула Лариса.
— А мы и делаем! — повысил голос Карташов. — Делаем! Проверяем, анализируем, выясняем… И выяснили, что у всех заинтересованных людей из окружения Голованова — алиби. И у этой Дарьи Кольцовой, кстати, тоже, хотя она как раз заинтересованным лицом и не является.
— А Тамару Николаевну Шестакову вы не проверяли? — как бы между прочим спросила Лариса.
— Не-ет, — немного озадаченно протянул подполковник. — Это сестра, что ли?
— Да, сестра его жены.
— А она-то при чем? Ты что, думаешь, что она могла его грохнуть? Чтобы свою долю получить? Да ей же там каких-то пятьдесят тысяч всего и полагается. Рублей, естественно.
— Не знаю. Но бывало, что люди убивали и из-за гораздо меньших сумм.
— Не знаю, не знаю, — сомневался подполковник. — Сейчас я «Дело» принесу…
Он вышел из кабинета и вскоре вернулся с материалами дела Николая Алексеевича Голованова.
— Так-так… — листая тонкую папку, бормотал он. — Вот. Она говорит, что в тот вечер была дома одна и никуда не выходила. Никаких свидетелей, которые могут подтвердить ее алиби, нет, но — заметь! — нет и ни единого человека, кто бы его опроверг. А значит, цепляться к ней не за что! Во всяком случае, поместить ее в камеру задержанных я не могу, если ты будешь просить об этом.
— Я вовсе не об этом прошу, — с досадой возразила Лариса. — Но есть любопытный факт. Тамара Николаевна сегодня попросила у сестры денег якобы на срочную операцию. Выглядит это несколько подозрительно, согласись.
— И что? — прищурился Карташов.
— Олег, но можно было бы попытаться что-то сделать!
— Что? Что конкретно, что ты предлагаешь? — почти перешел на крик Олег Валерьянович.
— Ну, я не знаю! Поставить «жучок» у нее в квартире, проследить за ней!
— Поставить «жучок» — это несанкционированные действия, а следовательно, незаконные. И пойти на это я, как ты понимаешь, не могу, — подполковник для убедительности рубанул рукой воздух.
— Можно подумать, ты никогда раньше не пользовался подобными методами, — сказала Лариса.
— Ладно, ладно! — отмахнулся Карташов. — К тому же мы не сможем потом воспользоваться услышанной записью в суде, даже если ты окажешься права, и это Тамара Николаевна убила своего родственника. В чем я совсем не уверен. И что вообще даст эта запись? Она что, будет у себя дома повторять как заклинание: «Это я седьмого марта убила Голованова Николая Алексеевича, в чем готова чистосердечно признаться»? А что касается слежки за ней, то у меня и так людей не хватает для других дел, а тут еще приставлять человека к какой-то бабе! Время только терять, а оно, знаешь ли, дорого…
— Ладно. — Лариса, поняв, что в данной ситуации с Карташовым каши не сваришь, поднялась и направилась к выходу.
— Я тебе буду позванивать, сообщать, что новенького, — обнадежил ее напоследок занятый по горло подполковник.
Сев в свою «Ауди», Лариса стала размышлять, что она может сделать сама. Видимо, поехать прямо к Тамаре Николаевне домой и при личной встрече с глазу на глаз пытаться выяснить, чем объясняется ее поведение. Она уже развернула машину, как вдруг услышала писк своего мобильника, а затем и голос своего мужа. Звучал он нервно и в то же время как-то торжественно.
— Лара, — провозгласил Котов. — Я очень прошу тебя немедленно приехать домой. У меня к тебе важное дело.
— Женя, нельзя ли немного погодя? У меня тоже важное дело.
— Какое такое важное дело? — взвился Котов. — Какие могут быть у тебя дела важнее родного мужа и дочери? Я звонил тебе в ресторан, тебя весь день там не было — ты что, опять занялась своими дурацкими расследованиями?
— Нет-нет, — постаралась успокоить супруга Лариса. — Я ездила в налоговую, потом в соседний ресторан заезжала… Успокойся, я сейчас приеду.
Лариса решила не дразнить, что называется, гусей и не портить отношения с Евгением. А то, чего доброго, и впрямь запьет «в знак протеста». Лучше все-таки узнать, что такого экстренного случилось у супруга. Кстати, заодно обсудить и эпизод со Степанычем…
…Лариса искренне считала, что ссора Котова с ее администратором всего лишь эпизод. Ну, помахали руками друг на друга — плохо это, конечно, но все же не смертельно, учитывая взаимную неприязнь мужчин друг к другу. Однако очень скоро она поняла, что дело гораздо серьезнее. Первым фактом, убедившим ее в этом, был здоровенный фингал под левым глазом Котова, который налился таким густым и насыщенным фиолетовым цветом, что не заметить его мог только слепой. Котов, несколько смущаясь своего вида, прижимал к синяку какой-то комочек.
