Мария Брикер - Тени солнечного города
– Очки, значит, не носите? – перебил Носкову Аркадий.
– Нет, своими окулярами покаместь справляюсь.
– На каком расстоянии от вас в ночь с девятого на десятое июля стояла Елизавета Самарина?
– Я ж не сантиметр, – возмутилась Носкова. – Думаю, метров в тридцать-сорок, не боле.
– И вы, Клавдия Борисовна, учитывая, что была ночь, узнали Лизу Самарину с такого расстояния?
– Узнала, не сумлевайся, – с вызовом ответила бабуся, – как не узнать: под фонарем она стояла, и я ее обозревала, прям как тебя.
– Во что была одета девушка?
– Да как обычно была одета: в юбку свою цветастую, она ее часто таскала, в светлую кофту – по одежке и опознала ее.
– То есть лица девушки вы не видели?
– Да видела, видела, кажись, не слепая. А кто ж, по-вашему, енто мог еще быть? Лизавета наша родимая.
Арестов тяжело вздохнул и засунул руку в карман.
Неожиданно присутствующих в зале привлек какой-то шум: громкий голос охранника и суета за дверью. Через секунду дверь распахнулась, и в зал суда ворвалась молодая темноволосая девушка. Носкова посмотрела на девушку, побледнела и перекрестилась.
– Лиза?! Свят, свят, свят – жива, голубушка! Как же это?! – прошептала бабуся и грузно осела на пол.
* * *Арестов и Ирина праздновали маленькую, но все же победу, в номере Аркадия, куда они приехали сразу после суда. С помощью небольшой хитрости, за которую Аркадий получил строгое внушение от судьи, им удалось нейтрализовать одного свидетеля, и это очень радовало. Эксперимент с подставой придумала и помогла осуществить Ира. Роль подсадной утки блистательно сыграла ее двоюродная сестра, двадцатилетняя студентка театрального училища. После того, как ей объяснили, что от нее требуется – а именно: надеть парик, облачиться в специально подобранную одежду и по сигналу ворваться в зал суда, устроив как можно больше шума, потом извиниться и выйти, она с радостью согласилась помочь. С одеждой, правда, пришлось попотеть: идентичная светлая кофточка с пуговицами нашлась сразу, парик был позаимствован у подруги, а вот широкой юбки с пресловутыми подсолнухами не оказалось ни на одном вещевом рынке. Эксперимент был под угрозой, но в дело неожиданно вмешалась мать Ирины, к которой она, измученная поисками, заехала перекусить. Выслушав рассказ дочери о причине ее волнения, она порылась в закромах и нашла материал, по расцветке очень похожий на тот, который был нужен. Единственное – вместо подсолнухов на ткани цвели огромные желтые ромашки, но так как на дальнейшие поиски не было ни времени, ни сил, пришлось закрыть глаза на это несоответствие. По эскизам Ирины сшили юбку, и задумка была воплощена в жизнь.
Эйфория от первой победы заметно поубавилась после второго бокала шампанского.
– Что теперь будем делать? – спросила Ирина, отставив бокал в сторону.
– Будем напирать на то, что момента убийства никто не видел, больше нам ничего не остается, – уныло вздохнул Арестов. – Этого недостаточно, но завтра будет давать показания сестра погибшей девушки. Она врет, и я буду ее раскручивать. Если получится ее расколоть, у нас есть неплохой шанс напереть на существенное нарушение уголовно-процессуальных норм при задержании Громова. Мне только этого и надо – чтобы судья вернула дело для производства дополнительного расследования. Мы выиграем время.
– И что за это время изменится? Настя Колесникова, предполагаемая убийца, мертва. С какого бока нам подобраться к ее жизни, непонятно. Как нам теперь действовать?
– Пока не знаю. Я так на процессе сосредоточился, что про нее еще не думал. Все эти медицинские книги… сумасшедшая или одержимая? С ее матерью надо поговорить, но не сейчас. Пускай она немного в себя придет после похорон дочери. – Арестов встал и нервно заходил по комнате. – И еще один момент. Я уверен – Носкова на суде не все рассказала, она еще что-то видела, но почему-то не захотела в этом признаться.
– Не знаю, я ничего такого не заметила, да теперь это уже и не важно. Своими глупыми высказываниями она помогла нам одержать победу, на большее рассчитывать не стоит. Поеду я, – устало сказала Ирина и встала, – Белозеров дома заждался.
– Я тебя провожу и на такси посажу, не волнуйся. Давай только кофейку выпьем, а то в сон клонит, – предложил Аркадий.
– С удовольствием, – покладисто согласилась Ирина. – У меня тоже от шампанского глаза слипаются. Давайте я за вами поухаживаю.
– Нет, нет, сиди, отдыхай, – остановил помощницу Арестов, взял чайник и пошел в ванную наполнить его водой. Он открыл кран, налил в чайник воды, закрыл кран… с минуту он смотрел на ручку крана. – Елки-палки! – воскликнул он и вылетел из ванной как ошпаренный.
– Что случилось? – испуганно спросила Ирина, заметив на лице шефа странное выражение.
– Ира, слушай меня внимательно! Когда я пришел в квартиру Насти Колесниковой, она была мертва.
– Да, вы мне уже это говорили, – осторожно сказала Ирина.
– Но умерла она не сразу, а спустя некоторое время, и я не первый человек, который ее видел после того, как она проломила себе череп! К ней кто-то приходил незадолго до моего прихода и ушел, не оказав ей помощи, поэтому дверь и была не заперта!
– Почему вы так думаете? Дверь могли забыть закрыть родители девушки – торопились на дачу, да мало ли что, – возразила Ирина.
– Возможно, и так, но, когда я вошел, на полу в квартире была вода. Значит, когда она поскользнулась и упала, вода набиралась в ванну, но кран в ванной комнате был закрыт. Кто-то зашел в квартиру до меня и выключил кран! Следователь на это не обратил внимания, потому что думал, что кран выключил я. Но я-то этого не делал!
– А она? Она могла сама выключить воду…
– Она не могла, она упала и пробила голову, ударившись о сливную трубу таким образом, что даже вода через эту трубу не могла просочиться. Почему тот, кто пришел, не оказал ей помощи? Этот человек вошел, выключил воду, посмотрел на умирающую девушку – и спокойно ушел!
– Испугался, – высказала свою версию Ирина.
– Чего испугался? Нет, она ушла по какой-то другой причине.
– Вы сказали – она? – удивилась Ирина.
– Запах духов! Когда я вошел, в квартире витал запах духов, немного терпкий, но изысканный и очень возбуждающий. Посторонний запах. Да, точно, он выпадал, был нехарактерен для этой квартиры. Знаешь, к ней приходила убийца!
– Ну вы даете, Аркадий Александрович. При чем тут убийца?
– Громов рассказал мне свои ощущения от встречи с незнакомкой. Он четко описал мне запах духов той девушки, с которой он переспал. Это была она! Она зачем-то приходила к Насте Колесниковой. Зачем? – Арестов опять заходил по комнате с чайником в руках, забыв о кофе и о том, что ему хотелось спать.
– Вы у меня спрашиваете, Аркадий Александрович? Теперь я совсем ничего не понимаю. После того как вы описали мне то, что увидели в квартире Насти Колесниковой, я была уверена, что именно она – убийца. Кто, кроме нее? Одержима идеей быть самой лучшей, «повернутая» на медицине, книги про трупы, ее ссора с Елизаветой Самариной, загадочная вечеринка, Семен… У Насти Колесниковой определенно были большие проблемы с психикой, – убежденно сказала Ирина и добавила: – Аркадий Александрович, чайник поставьте, что вы с ним в обнимку ходите!
– Но кран, Ирина! – воскликнул Аркадий, машинально ставя чайник на подставку.
– Возможно, к ней и приходила подружка. Увидела, что девушка мертва, испугалась и убежала, а кран выключила на автомате. А духи – это вообще ерунда. Когда я еду в метро, то улавливаю запах парфюма, которым сама пользуюсь, довольно часто, а я душусь далеко не дешевыми духами, – рассудительно изрекла Ирочка и добавила: – Аркадий Александрович, вы забыли включить чайник.
– Для того чтобы выключить кран, Ирина, – с небольшой долей сарказма сказал Арестов и включил чайник, – необходимо было перешагнуть через труп, а это мог сделать только человек непугливый.
– Вы забыли о состоянии аффекта, действия людей в подобном состоянии предугадать невозможно. – Переубедить Ирину было сложно, на все идеи у нее находились достаточно веские и обоснованные аргументы, с которыми Арестову в конце концов пришлось согласиться, и он, устав от спора, сдал свои позиции.
– Ладно, может, ты и права, и я все напридумывал, – вздохнул Аркадий. Чайник закипел, он приготовил кофе. – Тебе с молоком? – Ирина в ответ закивала головой. – С сахаром? – Ирочка закивала головой еще активнее. – Сколько кусочков?
– Четыре, – застенчиво прошептала помощница и скромно потупила глазки.
О делах они больше не говорили. Допили кофе, Арестов проводил Ирину до вокзальной площади, договорился с таксистом, заплатил за поездку, и Ирочка отправилась домой – к несчастному, брошенному на время процесса мужу, который ждал ее дома с домашним пирогом, баклажанами, запеченными с сыром и чесноком, и жареной парной бараниной, приготовленной по его особому рецепту. Махнув рукой вслед удаляющемуся автомобилю, Аркадий, сглотнув слюну, поплелся к себе в номер – ваять бутерброд с «Докторской» колбасой и продумывать вопросы к Анне Самариной, которые он собирался задать завтра на суде.
