Сергей Рокотов - Тайны подмосковных лесов
... Лишь к вечеру, не соображая абсолютно ничего, вдребезги пьяный, весь в отвратительной грязи, притащился он на окраину поселка, где в его маленьком убогом домишке ждали его двое незваных гостей, ждали и бранились отчаянно.
- Ах ты, гнида, - кинулся к нему Ворон. - Ты куда пропал, тварь?!
- У-у-у, и-и-и, - только и сумел ответить Коля, в очередной раз падая, на сей раз уже на заплеванный пол собственного домика. - Ю-ю-ю, - добавил, однако, и вырубился теперь уже окончательно.
- Оставь, - буркнул Хряк, встряхнув красивыми седыми кудрями. - До утра из него слова не выдавишь. Завтра поговорим.
- Убил бы тварюгу, если бы нужен не был, - продолжал кипятиться Ворон. - А, ладно, твоя правда, пусть дрыхнет, хрен с ним. Я, в общем-то уверен, что обоим хана. С такой высоты! В машине! Да, отвоевался, видать, Аркадий Корнилыч, простой советский дипломат...
Хряк промолчал, закурил очередную сигарету. Не по душе была ему вся эта история, сути которой он так толком и не понимал.
- Жидок, однако, оказался, фраер заморский. Но как технично ты все сделал, это же люкс, тончайшая работа, бесконтактная борьба с роковым исходом...
- Появление твоей физиономии в окне машины тоже не последнюю роль сыграла, - проворчал Хряк. - И вообще, зря все это. Ничего мы от него так и не поимели... Жаль...Зачем все это?
- Ничего мне не жаль, - вздохнул Ворон, устало закрывая единственный зрячий глаз. - Мы с тобой, Димочка, не пропадем на этой земле и без корниловских денежек. А его мне совсем не жаль. Больно уж жирно жить хотел. Все ему от жизни, все блага и красавица Мария Ростиславовна впридачу. Ее вот жаль немного. Хороша была раньше, говорили мне, да и сейчас, наверное, была не хуже от такой сытой жизни.
- А ты сам-то не знал ее? - пристально поглядел на него Хряк. - Я кумекаю, ты из-за неё всю эту бузу и затеял, - равнодушным голосом добавил он.
- Я-то? - сверкнул единственным глазом Ворон. - Нет, я её не знал, её знавал мой покойный двоюродный брат... А вообще, мне на зоне говорили, что главное достоинство Хряка - не задавать лишних вопросов. Брехали, значит...
- Рисковал же я, - пожал плечами Хряк. - И, главное, не знаю, из-за чего весь базар. Мне твои шашни неинтересны, мне вот что интересно. - Он многозначительно потер двумя пальцами. - А что теперь?
- Резонно, - согласился Ворон. - Но ничего не потеряно.
- Как это не потеряно? - скептически хмыкнул Хряк. - Планы наши под откос полетели вместе с ними. Надо было предполагать, что Маша его одного не отпустит. Ты что говорил - возьмем её тепленькую. А теперь? Бери холодненькую и хорони за свой счет. Счета только нет, мотаемся, как побирушки, туфтой занимаемся, счеты давние сводим, брата какого-то, свата, деверя, кума... На хрена мне все это нужно? - Досада начинала разбирать его все больше и больше. И не только досада - начинала мучить совесть, зачем он ради этого волчьего закона поддержки, пошел на такое дело? Что они ему сделали?
- Не скажи, Димочка, не скажи..., - призадумался Ворон. - Машку, конечно, жаль, такая красотища, и под откос, переломанная, перекореженная, а теперь и мертвая... Но для планов оно, может быть, и к лучшему. Надо теперь их дочку единственную навестить, может, поможем чем, жалко её, круглая сирота. Навестим, навестим... А сейчас надо бы нам поехать в больницу навестить их, опасно, конечно, но надо. Должны же мы узнать наверняка, мертвые они или нет.
- Не гоношись, Петр, успеем, не сейчас же в темноту и слякоть переться?
- Но здесь-то, в этой помойке ночевать как-то не хочется, - скривился Ворон. - А в машине холодно.
- Поехали в гости к Мырдину, - с усмешкой предложил Хряк. - То-то он нам обрадуется.
- Рано. Его время ещё не пришло. Успеем еще. Надо же кое-что и на потом оставить. К Мырдину надо подбираться аккуратно, это тебе не Корнилов, этого на арапа не возьмешь, такой жучара вредоносный... Он же не знает, что я на воле, ему сюрприз надо вовремя преподнести, не раньше и не позже.
- Не знает? - недоверчиво покривился Хряк. - Ты вот этого Коленьку зря пожалел, барахло такое. Он ведь в лес смотрит, и терять ему нечего, весь в дерьме по уши, жизнью своей поганой не дорожит, а нас с тобой запросто заложит с потрохами. Все ведь Маше хотел рассказать, про все твои планы, сам признался. Ненавидит ведь он тебя, Петр. Ох, как ненавидит. Не знаю уж, что вас там с ним связывает в прошлом. Знаю только, что знает он гораздо больше меня. Я, впрочем, особенно и не расспрашивал, помогаю тебе из братства и ради интереса. А Коленька хоть хлипок и труслив, а иногда такие вещи выделывает, аж душа за него радуется.
- Да что ты, Димочка, мы с ним старые кореша, и мочить я его пока не стану, пригодится он ещё нам. Он ведь в этом поселке наши глаза и уши, без него никак. Пока никак... Да, мы с ним давно знакомы..., - прищурил он единственный глаз.
А знакомы были Петр Андреевич Бородин или Ворон с несчастным запойным Коленькой уже пару десятков лет. Как быстро пролетело время, а с другой стороны - как много всего сумели вместить в себя эти годы...
Ворон задумался, глядя куда-то в стену. Хряк глядел на него и думал, что по сути дела совершенно не знает этого человека, ни его настоящего имени, ни его прошлого, ни его планов. Хряк знал одно - имя Ворона в авторитете, а он обязан таким людям помогать. К тому же тот ему и интерес обещал. Его никто не должен был упрекнуть в трусости, поэтому он и согласился, и блестяще выполнил этот маневр с машинами, в результате которого, по всей вероятности, погибли двое людей, ещё молодых, полных сил, родителей единственной дочери, оставшейся сиротой в семнадцать лет. Вот это обстоятельство больше всего мучило Хряка - его сыну Павлику было чуть больше, а Павлик был для него и смыслом и целью жизни.
Хряку было не по себе оттого, что погибла женщина, о которой речи не шло. Планы Ворона, как он говорил, касались только его врага Аркадия Корнилова, но когда Хряк увидел в салоне "Волги" рядом с Аркадием ещё и Машу, он уже не мог пойти на попятную, это не позволяли ему законы воровской этики.
Ворон глядел в стену, Хряк глядел на Ворона, так они и просидели некоторое время.
Потом словно по внутренней договоренности, оба одновременно молча встали. Они слишком уважали себя, чтобы оставаться ночевать у Коленьки, который безобразно напился на вороновские пару сотен и дрыхнул на своей грязной постели, стоная и бурча себе под нос нечто невразумительное и омерзительное.
Хряк и Ворон вышли из дома, сопровождаемые злобные лаем оголодавшей собаки, вытолкали-таки свою машину из грязи и поехали домой к Хряку, благо, в общем-то, это было не далеко.
2.
"Внимание, розыск. Уголовным розыском Министерства Внутренних дел России разыскивается особо опасный преступник Бородин Петр Андреевич по кличке Ворон, 1945 года рождения, совершивший в августе этого года побег из мест заключения. Приметы: рост 180 сантиметров, волосы - русые, большие залысины, глаза - голубые, телосложение - крупное, может носить усы или парик. Постоянно носит затемненные очки из-за бельма на правом глазу. Речь правильная, грамотная, легко входит в контакт. Отлично владеет приемами восточных единоборств, холодным и огнестрельным оружием, профессионально водит машину. Представляет особую опасность при задержании. По некоторым данным находится в Москве или в Московской области. Всем, кто видел его или знает о месте его нахождения просим сообщить в дежурную часть любого отделения милиции России или в Уголовный розыск Министерства Внутренних дел."
Лейтенант ГАИ Юрий Орлов, дежуривший в ту ночь на Киевском шоссе, как и другие сотрудники милиции, был знаком с этим текстом и имел при себе фотографию Ворона. И кто, знает, остановил бы он бежевую "шестерку", мчавшуюся на огромной скорости в сторону кольцевой дороги, если бы знал, что Ворон находится именно в этой машине. Юрий Орлов вряд ли имел большое желание задерживать Ворона, ему неплохо жилось на свете и без подобных приключений, и не его, гаишника, дело было задерживать особо опасного рецидивиста. Тем более, он не стал бы этого делать, что три дня назад его жена Верочка родила ему сына Мишеньку, три пятьсот весу, пятьдесят сантиметров роста. На следующее утро надо было ехать забирать жену из роддома. Всего полгода назад Орловы получили хорошую квартиру в Солнцево, переехав туда из старой коммуналки. И вот теперь он должен был везти туда своего первенца. Юрию было уже под тридцать, он так долго ждал этого ребенка.
Он просто увидел мчавшийся на огромной скорости "Жигуленок", работы в тот день было мало, и решил остановить машину. Юрий вышел из своей машины, махнул жезлом. "Жигуленок" сбавил скорость и остановился.
- Лейтенант ГАИ Орлов, - представился Юрий водителю, мужчине средних лет с густой седой шевелюрой. - Ваши документы.
- Ой, извини, браток, - улыбнулся водитель. - Спешим очень, немного нарушили, превысили скорость. Вот документы, у нас все в порядке.
- Выйдите из машины, - попросил Орлов.
- Да ради Бога, - продолжал улыбаться водитель. Чем-то не нравилась Юрию Орлову эта улыбка, он вдруг почувствовал какое-то напряжение, некую нервозность в поведении водителя. Он взглянул на рядом сидящего пассажира, спящего на сидении, склонив голову набок. Пассажир даже не шевелился, лишь мирно посапывал.
