Ирина Львова - Стелла искушает судьбу
Выдержав паузу, Стелла огорченно спросила:
— Ничего не получается, да?
— Глупости. Просто ленива наша Свет-Ванна непроходимо и начальства боится до изумления. Так что лишний раз на глаза попадаться не хочет.
— И что делать?
— Сами пойдем.
— Как сами? — ахнула Стелла. — Без Свет-Ванны? А директриса с нами разговаривать будет?
— Лучше бы, конечно, на нее Свету напустить, но у нас есть подпись режиссера. Так что — выше нос.
Комната, где помещались директор и бухгалтер, находилась в другом конце административного здания киностудии «Мосфильм». Строившееся, видимо, постепенно и постоянно достраивавшееся и ремонтируемое, четкостью планировки оно не отличалось. Ирина вела Стеллу длинными извилистыми коридорами, они то поднимались, то спускались по лестницам, кружили, натыкались на забитые проходы и попадали вовсе не туда, куда стремились, пока на пути их не возник Глеб Пекарев. Узнав, в чем дело, он успокоил рычавшую от злости Ирину, рассказав свежий анекдот, утешил дошедшую до крайней степени волнения Стеллу, заявив, что все непременно уладится, и отвел их к вожделенному кабинету. Затем, взглянув на часы, он сообщил, что опаздывает на озвучание, и испарился.
Ирина решительно постучала и взялась за ручку двери, услышав «Да, войдите». Стелла отступила на шаг и отчаянно замотала головой.
— Ладно, — пожала плечами Ирина. — Стой тут и никуда не уходи.
— Господи, какая чушь! — вздохнула Виктория Викторовна Чекалина — свеженазначенная директриса съемочной группы фильма «Безумие и страсть», прочитав бумажки, положенные перед ней Ириной. — Неужели вы всерьез полагаете, что ей позволят сдавать досрочно? Что она вообще с этим справится? И что в подобном эксперименте существует необходимость?
Яркая, полная, невысокая брюнетка лет тридцати пяти могла бы считаться красивой, если бы не некоторая вульгарность, сквозившая в ее облике. Кроме того, как определила Ирина, внимательно разглядывавшая Чекалину, пока та читала, она, несомненно, была самоуверенна, надменна и резка. Впрочем, директору такие качества, пожалуй, повредить не могли.
— Виктория Викторовна, я начну с ответа на последний вопрос, — заявила Ирина, стараясь не проявлять неприязни, которую вызывали в ней полезные для руководителей черты характера. — Загурская беременна. К маю это будет совершенно очевидно. Ни плавать в еще холодном море, ни скакать среди экзотических деревьев она не станет…
— Зачем было ее брать на главную роль? — перебила Иру Чекалина.
— Вы меня спрашиваете? — холодно поинтересовалась та. — По-моему, подобные вопросы актрисы групповки не решают.
Директриса посмотрела на Ирину с интересом:
— А почему вы теперь вмешиваетесь не в свое дело? Эта… — Она заглянула в бумажку. — Эта Богданова ваша родственница?
Ирина побледнела:
— Нет.
— Тогда почему? — подняла соболиную бровь Чекалина.
— Во-первых, потому, что она действительно сумеет стать дублершей Загурской. Они типажно похожи. Во-вторых, потому, что бессмысленно тратить силы на поиск того, что уже есть под рукой, а так и придется делать, если вы откажетесь от Богдановой…
— Да вам-то что?
— В-третьих, — словно не слыша вопроса директрисы, упрямо продолжала Ира, — потому, что ненавижу, когда людей обманывают. Светлана Ивановна Комова ей совершенно четко обещала…
— Вот как? Ох уж эта мне Комова! В конце концов, Богданову не главной роли лишают. Ни славы, ни больших денег она не заработает. Ее ждет тяжелая неблагодарная работа. Изнанка, так сказать, актерской профессии, — произнесла Чекалина, испытующе глядя на собеседницу.
— Ну и хорошо. Выбросит из головы бредовые мечты о кино и делом займется.
— Значит, вы все-таки заинтересованы судьбой этой девушки, — с торжеством подвела итог Виктория Викторовна.
— Я познакомилась с ней чуть больше недели назад, — бесстрастно сообщила Ирина, считая, что этим все сказано.
— A-а, альтруистка, — с плохо скрытым презрением протянула директриса.
Ирина молча пожала плечами.
Чекалина придвинула к себе бумажки и поставила размашистую подпись на одной и на другой.
— Может быть, вы и правы, незачем искать то, что уже нашлось само, — небрежно бросила Виктория Викторовна. — Только я не верю, что она справится, тоже мне Ленин — экстерном экзамены сдавать!
— Благодарю, — коротко сказала Ира, забрала бумаги и повернулась к выходу.
— Э-э… А кстати, как вас зовут?
— Львова, Ирина Леонидовна.
— Мне кажется, мы сработаемся.
— Возможно.
Едва Ирина успела закрыть за собой дверь кабинета директрисы, как к ней бросилась томившаяся в коридоре Стелла:
— Ну как?
— Порядок! Победили мы дважды победоносную.
— Что?!
— Виктория Викторовна — Победа Победителевна.
Стелла рассмеялась, а Ирина продолжала:
— Вот справка на пропущенные дни, а вот письмо с просьбой дать тебе возможность завершить обучение экстерном. Все как положено: «В связи с производственной необходимостью…»
— Ур-ра! — завопила девушка, кидаясь подруге на шею.
— Тихо! Угомонись! Еще неизвестно, что твои педагоги скажут…
* * *Утром следующего дня поезд уносил полную надежд Стеллу в Пермь. Ирина не пошла провожать ее на вокзал, заявив, что «долгие проводы — лишние слезы», но девушка и так была несказанно благодарна неожиданно обретенной подруге. В ящике под сиденьем лежала Ирина старая дорожная сумка, набитая книгами, которые, по мнению «наставницы», следовало прочитать немедленно, кроме того, там был пакет с котлетами, огурчиками и хлебом и… завернутое в целлофан постиранное и отглаженное кимоно с драконом.
Прощаясь, Ирина взяла с девушки слово, что та будет звонить, чтобы быть в курсе дел. А еще Стелла попросила у подруги разрешения дать ее телефон сестре Рите и маме, чтобы они могли узнать, как идут у нее дела, и Ира немедленно согласилась.
Колеса мерно постукивали, за окном пролетали города и веси, а Стелла мчалась навстречу новой судьбе, право на которую ей предстояло завоевать, преодолевая трудности и перенося лишения, опираясь на верных и добрых друзей и сталкиваясь с завистью и злобой врагов.
Стелла готова была не только сидеть на диете, но и просто голодать, до одури заниматься гимнастикой, круглосуточно грызть гранит наук. Она верила в свою счастливую звезду, хотя знала, что ей будет очень трудно, может быть, непереносимо трудно, однако даже и предположить не могла, какие испытания ждут ее на пути к победе.
Часть вторая
ОПАСНЫЕ ПОВОРОТЫ
«Здравствуй, дорогая сестренка Стелла!
Письмо твое я получила и очень обрадовалась, что у тебя все хорошо. Ты пишешь, что тебе трудно, что ужасно устаешь, но, по-моему, если к чему-то сильно стремишься, надо добиваться своей мечты, не жалея сил. У меня тоже все в порядке…»
Рита отложила ручку и, воровато оглянувшись, спрятала листок с письмом под бумаги. И хотя никто не мог наблюдать за Маргаритой Михайловной Богдановой — заместителем директора по маркетингу фирмы «Гиацинт» в ее собственном кабинете, она покраснела, как первоклассница. Ничего плохого в том, что ей вздумалось потратить полчаса служебного времени на письмо к сестре, не было — ведь она часто задерживалась на работе допоздна: рабочий день заместителя директора не нормирован, однако Рите вдруг стало неловко и она отложила письмо.
Впрочем, смутило ее не только это. Какие-то бесцветные, невыразительные слова выходили из-под золотого пера «паркера». Рита могла воспользоваться и своим компьютером, но считала, что писать личные письма на «машине» — дурной тон. А слова действительно придумывались бесцветные. «У тебя все хорошо… У меня все хорошо…» Разве можно так просто определить то, что случилось с ними обеими?
Она, Рита, встретила Влада, и эта встреча так круто переменила ее жизнь… А сестренка Стелка с детства бредила кино, и вот — невероятная удача! Ну и что ж, что просто дублершей? Все равно в кино, а там, глядишь, и заметят, и на роль пригласят. Ведь сестренка красивая и одаренная девочка. И она так похожа на Мэрилин Монро!
Рита невольно улыбнулась. Вот только похудеть на десять килограммов… Стелка всегда любила поесть. Впрочем, она девчонка настырная, справится! И с учебой все будет в порядке. Недаром в училище ей пошли навстречу. Все педагоги в нее поверили! Даже диплом разрешили защищать почти на месяц раньше, если она успешно сдаст все экзамены. А она сдаст — уж в этом-то Рита и вовсе не сомневалась.
А вот подруга эта новая… Рита не хотела сознаваться себе в том, что чуть-чуть ревнует сестренку, уж слишком восторженно описывала та Ирину Львову, с которой познакомилась на съемках, телефон ее оставила — звони, не стесняйся, она обо мне все будет знать. Как-то даже не то чтобы неприятно, странно. Ведь чужой же человек! И чего в ней хорошего — старая, под сорок уже, а ни детей, ни семьи, одна кошка. Разве так люди живут?
