Патриция Вентворт - Огненное колесо
Инспектор пошевелил бровями: – – У меня есть их список, что-то вроде генеалогического древа. Но, полагаю, вам нет необходимости видеть его. – Тон его был довольно резким.
Мисс Сильвер обезоруживающе улыбнулась:
– У меня было время, чтобы выучить его наизусть. И кроме того, я познакомилась с этими людьми, что значительно упрощает задачу.
Инспектор Крисп перевернул листок на другую сторону:
– Итак, все эти люди прибыли вчера. Вы приехали около девяти вечера, а после десяти все разошлись. Один из гостей, Эл Миллер, не остался в доме – уехал, будучи в подпитии, в половине одиннадцатого. Вы заметили, в каком он был состоянии? Мисс Сильвер кашлянула.
– Было бы трудно это не заметить. Он был очень шумным и демонстрировал плохое воспитание. Мистер Кастелл делал все возможное, чтобы хоть как-то успокоить его.
– Обменялся ли он какими-нибудь словами с Люком Уайтом? Они не ругались?
– Я не видела никакой ссоры. Он просто хотел поговорить с племянницей мистера Кастелла, Эйли.
– А Люк Уайт был влюблен в нее, не так ли? Возможно, что они поссорились на этой почве.
Мисс Сильвер покачала головой:
– Люк Уайт, казалось, просто не обращал на него внимания. Он стоял возле подноса с кофе и обслуживал гостей.
Крисп постучал карандашом по столу.
– Итак, Кастелл показал, что Миллер ушел из гостиницы незадолго до половины одиннадцатого. Капитан Тавернер это подтверждает, говорит, что Кастелл обратил его внимание на состояние Миллера. В это время они находились в гостиной, и капитан Тавернер сообщил, что они смотрели в окно и видели, как Миллер удалялся от дома по дороге: тот нетвердо держался на ногах и пел песенку о девушке по имени Эйлин.
Мисс Сильвер стукнула спицами.
– «Эйлин аланна». Он пел ее и в гостиной.
Крисп сказал:
– Я не отличу одну песню от другой. Но, похоже, Эл Миллер не замешан в этом деле. Он ушел отсюда до половины одиннадцатого,. а хозяйка квартиры, где он живет, по адресу Ледлингтон, Тредстрит, 6, миссис Уилтон показала, а ее муж подтвердил, что Эл Миллер явился домой совершенно пьяный незадолго до половины двенадцатого. Они сказали, что он очень шумел и продолжал петь все ту же песню. Уилтоны уважаемые люди. Мистер Уилтон крикнул ему, что они устали от него и что утром он должен поискать себе другое жилище. А Миллер сказал, что он съезжает от них в любом случае, нехорошо выругался и заявил, что сыт по горло этим жилищем и работой, и всем-всем. Это происходило на лестнице. Эл был наверху лестницы, а мистер Уилтон – внизу. Затем Эл вошел в свою комнату и хлопнул дверью. После этого мистер Уилтон запер входную дверь и забрал с собой ключ, потому что не хотел, чтобы Миллер уехал тайком от них. В семь часов утра Эл спустился вниз, заплатил за неделю за квартиру и сказал, что не собирается возвращаться, что пришлет за вещами, когда найдет работу. Миссис Уилтон была не одета, поэтому мистер Уилтон слегка приоткрыл дверь спальни и взял деньги. Когда он увидел, что сумма соответствует требованиям, он отдал Миллеру ключ, чтобы тот мог выйти из дома. Миллер пошел на станцию, куда он должен был прийти в семь тридцать. Он явился на работу совершенно обнаглевший, в своей обычной одежде, высказал все, что думал о начальнике станции, и вообще вел себя неподобающим образом, а затем ушел. С тех пор никто его больше не видел. Конечно, мы найдем его, но нет никаких доказательств, что он связан с этим убийством, потому что Кастелл заявил, что он сам и Люк Уайт некоторое время находились рядом уже после того, как Миллер ушел. Он говорит, что поднялся в свою комнату без десяти одиннадцать и что Уайт в это время был жив и здоров. Комната Уайта была внизу, напротив кухни. Нет никакой причины, по которой Кастелл должен обеспечивать Миллеру алиби. Мисс Сильвер сказала:
– На таком раннем этапе расследования мотивы могут быть весьма туманными.
Крисп резко спросил:
– Не хотите ли вы сказать, что у вас есть причины подозревать Кастелла?
Она слегка удивилась:
– О нет, инспектор.
Он посмотрел на нее с подозрением и снова вернулся к документу, который держал в руках:
– Кастелл утверждает, что уснул не сразу. Он все еще не спал, когда услышал звук шагов, приближавшихся со стороны Клиффа – это соседняя деревня вдоль дороги. В его комнате есть окно, выходящее в ту же сторону, что и парадный вход. Он заявляет, что кто-то свернул с дороги, завернул за угол дома и прошел к задней части дома. Он вышел из комнаты, выглянул в окно туалета, выходящее на ту сторону, и слышал, как кто-то приближается, насвистывая мелодию религиозного гимна «Ледяные горы Гренландии». Затем он вернулся к себе и улегся в кровать, потому что знал, кто это. Возможно, это был Джон Хиггинс, еще один из этих Тавернеров, который ухаживает за девицей Эйли Фогерти и иногда приходит сюда, под ее окно, насвистывая эту мелодию. Кастелл говорит, что он этого не одобряет и что девица никак не может выбрать одного из двух – Хиггинса или Люка Уайта. Но он заявляет, что она уже совершеннолетняя и может развлекаться как хочет. У него не было никакого желания устраивать скандал по этому поводу, поэтому он вернулся в постель, но точное время определить не может, хотя считает, что было намного позже одиннадцати.
Он замолчал, положил лист бумаги на стол и взял другой:
– Теперь посмотрим показания девицы Эйли. Она утверждает, что поднялась в свою комнату между тридцатью и сорока пятью минутами одиннадцатого, разделась и собралась запереть дверь, когда обнаружила, что ключ пропал. Она говорит, что испугалась, потому что всегда запирает дверь на ночь. – Он пробежал глазами по странице. – А, вот: «Я оделась, надела чулки и туфли. Я боялась ложиться в постель и не знала, что мне делать. Я задула свечу и сидела у окна, глядя на море. Не знаю, как долго это продолжалось, но вдруг я услышала свист Джона Хиггинса. Всегда, когда он хочет поговорить со мной, он приходит сюда и насвистывает „Ледяные горы Гренландии“ под моим окном. Тогда мы можем спокойно поговорить, и никто нас не услышит, потому что моя комната расположена в углу, а там только туалет и бельевая, а еще черная лестница. Я сказала Джону, что боюсь, потому что пропал ключ, а он посоветовал мне пойти к мисс Херон и попроситься переночевать у нее. Утром он придет и заберет меня отсюда, а миссис Бриддинг пустит меня к себе пожить до нашей свадьбы. Он сказал, что обо всем уже позаботился». Хиггинс спросил ее, чего она боится, а она ответила, что Люк Уайт угрожал ей.
Он положил документ на стол.
Все это время мисс Сильвер быстро вязала, опустив руки почти на колени, так как она держала спицы на континентальный манер. Теперь она согласилась:
– Думаю, что это правда.
Крисп кивнул:
– Да, мисс Херон подтверждает это. Она сообщила, что девушка пришла в ее комнату и казалась напуганной, поэтому она разрешила ей остаться. Она также сказала, что Эйли разделась и легла в постель и они обе быстро уснули. Она проснулась от того, что ей показалось, будто она услышала крик, а Эйли не было на месте. Когда она услышала крик во второй раз и побежала по коридору к лестничной площадке, то увидела Люка Уайта, лежащего лицом вниз в холле с ножом в спине, и Эйли, сидящую на нижней ступеньке и закрывающую лицо руками. Миссис Дьюк стояла около последней балясины перил, а ее руки были в крови.
Мисс Сильвер наклонила голову.
– Это верно. Я шла сразу же за мисс Херон. Она остановилась на площадке посередине лестницы с капитаном Тавернером, который только что вышел из комнаты, находящейся на этой площадке, а я спустилась в холл. Мистер Джеффри Тавернер и мистер Кастелл пришли позже, а затем появился Джекоб Тавернер. После этого мы с мистером Кастеллом обнаружили, что мистер и миссис Торп-Эннингтон спят глубоким сном.
– Они действительно спали?
Мисс Сильвер подняла глаза от спиц:
– Несомненно.
– А еще вы встретили мисс Тавернер, возвращавшуюся из комнаты ее брата?
– Да, она была очень обеспокоена и спросила, не начался ли в гостинице пожар.
Фрэнк Эббот спросил, растягивая слова:
– А как вы полагаете, что заставило ее так подумать?
Мисс Сильвер кашлянула в характерной для нее манере:
– Не могу сказать. Она очень нервозна. Инспектор Крисп перебирал бумаги, лежавшие перед ним.
– Когда я спросил эту девицу Эйли, чем угрожал ей Люк Уайт, она расплакалась, и я не смог от нее добиться ничего вразумительного. Лично я полагаю, что она могла сделать больше, чем просто поговорить с Джоном Хиггинсом через окно. Предположим, что она спустилась вниз и впустила его в дом. Она ведь сказала, что не ложилась в постель и была полностью одета. Допустим, что она хотела уйти с ним – ведь она была напугана. Или она просто хотела впустить его и выплакаться на его плече.
Фрэнк Эббот покачал головой:
– Это вряд ли произошло, так как она отправилась к Джейн Херон, разделась и легла там спать. Насколько я знаю, мисс Херон подтверждает это.
