Николас Блейк - Убийство на пивоварне
— С чего бы ему вдруг продавать пивоварню? Для Баннета даже странно: довольствоваться лишь деньгами от продажи бизнеса, когда он мог в полной мере еще упиваться и властью?
— Если рассматривать с этой стороны, то вы правы. Но существует разница, — изрек Барнес судейским тоном, — между понятиями продавать и быть проданным.
— Вы имеете в виду, что пивоваренный завод — банкрот?
Брови главного пивовара полезли на лоб от ужаса.
— Уж пожалуйста, мистер Стрэнджвейс, — запротестовал он, — в самом деле, не стоит вот так рубить с плеча. Тут дело тонкое. Если хотите знать правду, она заключается в следующем. Хозяин был несколько старомоден: он не признавал новшеств и очень не любил тратить деньги, чего уж тут греха таить? Из-за его скупердяйства пивоварня переживает тяжелые времена и не может конкурировать с фирмами, которые используют новые методы и оборудование. Баннеты не банкроты, нет, но я сомневаюсь, что им удастся протянуть еще десять, а то и пять лет.
— Знаете ли вы что-нибудь насчет того, как давно идут эти переговоры?
— С «Роксби», что ли? Точно сказать не могу. По-моему, начались совсем недавно.
— Ну ладно, нам будет проще навести справки о переговорах в «Роксби».
— Вот это верно. Но не забудьте, — мистер Барнес неподражаемым образом пошевелил бровями, — я вам ничего не говорил.
— Вы? О, конечно. Нет, мы не станем указывать источник информации. Узнали — и все! Скажите мне еще одну вещь. Если бы фирма «Роксби» заполучила-таки бизнес Баннета, означало бы это большие изменения в штате служащих?
Барнес бросил на Найджела несвойственный ему проницательный взгляд.
— О, я понимаю, куда вы клоните. — Мгновение он помолчал. — Нет, лаете не на то дерево, мистер Стрэнджвейс. Не думаю, что трансфер существенно повлияет на наш штат. Работники у нас хорошие, денег своих они стоят. Им не укажут на дверь.
— А как насчет самого Джо Баннета и мистера Сорна? — спросил в лоб Найджел, отвечая откровенностью на откровенность.
— Что? Наши ключевые фигуры? Да вы шутите, сэр. — И мистер Барнес от души рассмеялся.
«Не слишком ли ему весело? — подумал Найджел. — А вдруг „Роксби“ станет той самой новой метлой, которая чисто метет? Конечно, у Джо свой пай в пивоварне, с этим им ничего не поделать, но они могут назначить нового управляющего. И уж точно Сорн, будучи всего лишь учеником пивовара, никак не может быть отнесен к ценным работникам».
— Премного вам благодарен. Ну, а теперь можно мне побеседовать с вашей дочерью?
— Я не против. Сейчас ее позову.
Барнес засеменил к двери; его длинные руки свободно болтались при ходьбе.
— Эй, Лили! — крикнул он.
— Да, па!
— Тут один джентльмен хочет тебя видеть.
Заявление было встречено с вполне различимым хихиканьем, а затем словами, долетевшими сверху:
— Скажи Эду, что я еще в нижнем белье. Пусть подождет.
— Это не Эд. Это джентльмен, который остановился у доктора Каммисона. Давай одевайся, девочка, и спускайся.
Послышался приглушенный вскрик, затем наступила тишина. Барнес просунул голову в дверь гостиной и глубокомысленно произнес:
— К сожалению, мистер Стрэнджвейс, я сейчас должен уйти, а Лили будет через минуту.
Чего бы ни ожидал увидеть Найджел — а услышанный обмен репликами не предвещал ничего хорошего, — то, что вошло в комнату пятью минутами позже, он себе представить не мог. От отца Лили Барнес унаследовала длинное лицо, длинные руки и худое тело, на шаткой основе которых соорудила на диво точное подобие Греты Гарбо. Ее прическа, очевидно, относилась ко временам Кристины Шведской — нечто вроде гривы цвета загара ниспадало ей на плечи; лицо она напудрила до абсолютной белизны, дабы соответствовать предполагаемой белизне кожи прославленной кинозвезды, зато никакого макияжа не использовала, кроме тонкого слоя помады на губах длинного, с опущенными уголками рта. На ней был старый дождевик, и ничего, как заподозрил Найджел, между ним и «нижним бельем».
Сутулясь, держа руки в карманах плаща, Лили прислонилась спиной к двери и сипло промычала:
— Это вы хотите меня видеть?
Найджел сверхчеловеческим усилием удержал себя от ответа: «Нет, премного благодарен, я хочу домой» — и сказал:
— Э… да, всего на несколько минут… Может, вам лучше сесть?
— Я предпочитаю стоять.
— О… э… ну, как вам угодно. — Ему наконец удалось совладать с собой и даже подумать, что шоковая тактика, возможно, окажется наилучшей для этой Гарбо. — Я хочу поговорить с вами о Траффлисе, собаке мистера Баннета.
Одна рука Лили покинула карман и начала постукивать по деревяшке двери. «Явная глупость с ее стороны», — решил Найджел, поскольку заметил дрожь ее пальцев. Однако девушка пыталась держаться уверенно.
— Траффлис? О да, бедная маленькая собачка, — промычала она.
— Понимаете, мне стало известно, что, когда Траффлис… э… встретил свой конец, в пивоварне всех самым тщательным образом допросили, кроме работников офиса, — бодро выпалил Найджел. — Но у меня есть основания полагать, что убийство собаки, возможно, связано и с убийством мистера Баннета.
— И что с того? — резко спросила Лили, временно превратившись в Джин Харлоу.
— А то, что раз уж я повязан в этом деле, то мне подумалось, что будет нелишним зайти к кому-нибудь из этих работников за разъяснениями.
— О, вы сыщик, да? Вы обвиняете меня в убийстве этой бедной собачонки?
Найджел ловко изменил стратегию и тактику. Он с восхищением начал таращить глаза на Лили, словно хорошенько не разглядел ее прежде.
— Знаете, — закинул он удочку, — когда вы вошли в комнату, я не сразу понял, кого вы мне напоминаете. А ведь, в самом деле, сходство поразительное. Готов сказать, что вы живое воплощение яркой героини замечательных фильмов, таланту которой до сих пор не нашлось достойной замены на экране.
Мисс Барнес с жадностью заглотила наживку. Она лучезарно засияла, по ее мнению на манер Гарбо, и заявила:
— Это то, что я всегда твержу Эду.
— Эду?
— Эду Парсонсу. Он мой дру… один из моих поклонников, я хотела сказать, — поспешно поправилась Лили.
— Ну, да кто теперь в состоянии оценить?.. — воскликнул Найджел, отчаянно копаясь в памяти в поисках подходящего киношного слова, но, так ничего и не найдя, махнул рукой. — Эд Парсонс? Да уж, ему не до фильмов — бедняге сейчас приходится несладко, верно?
— Что вы имеете в виду? — насторожилась Лили.
— Да то, что этот парень крепко сидит на крючке у легавых.
— Ох, да что вы, право! — в сердцах отозвалась Лили, выходя из образа Греты Гарбо. — Давайте начистоту. Мой Эд ничего не сделал, и, если кто-нибудь говорит…
— Обождите минуточку, — перебил ее Найджел в припадке благодарности за предоставленную возможность вновь стать самим собой. — Вернемся к Траффлису. Его смерть как-то связана с Баннетом или нет?
— Продолжайте! — с насмешкой предложила Лили.
— Я продолжу. Если есть связь, то это указывает, что убийца хотел провести эксперимент на предмет качеств саркофага…
— Качеств чего?
— Извините, качеств поглощения плоти в давильном чане. Иными словами, кто бы там ни убил Траффлиса, он же убил и Баннета. Поэтому, естественно, определенная доля подозрения падает и на офисный штат.
Проблески концентрации мысли, возникшие в глазах Лили, не ускользнули от Найджела. Но он пустился в многословие, стараясь на нее не глядеть.
— Конечно, возможно, это была всего лишь злая шутка, обернувшаяся плохим концом… или же этому есть другое вполне невинное объяснение. Фактически, для того, кто стал участником этой проделки, — если это была всего лишь проделка — признание означало бы снятие подозрений и с благодарностью было бы встречено полицией. Но я боюсь…
Неожиданно Лили Барнес оказалась с ним рядом, схватив его за плечи.
— Послушайте, если я вам расскажу, вы обещаете ничего не говорить об этом ни мистеру Джо, ни па? Они так рассердятся, а это все вышло совершенно случайно. Клянусь, так оно и было.
Выстрел Найджела наугад попал в яблочко. Он постарался придать себе вид всезнайки, каковым, очевидно, и сочла его Лили, усадил девушку на стул и заставил признаться ему во всем. Вкратце все произошло следующим образом.
Накануне Юстас Баннет устроил работникам офиса страшный разнос. Тогда Лили и еще два клерка, вне себя от негодования, решили похитить Траффлиса. Частично — чтобы досадить его хозяину, а частично — потому, что были искренне огорчены за животное: Траффлис в то утро тоже не избежал дурного настроения хозяина — они слышали, как Баннет лупил его в своем кабинете. План похищения тщательно разработали. Когда Баннет отправится утром в свой инспекционный обход, Лили должна будет забрать собачонку, спрятать под пальто, выйти во двор пивоварни и передать ее своей подруге Герти Толлворти, поджидающей их за воротами с рюкзаком. Герти предстояло сесть в автобус и отвезти собаку к своим друзьям, живущим в небольшой деревне за двадцать миль от города. Там Траффлис должен был находиться, пока ему не подыщут постоянного места обитания. И все, казалось бы, шло хорошо, но когда Лили уже почти вышла из здания, она услышала, что Баннет с кем-то разговаривает в проходной. К несчастью, Траффлис тоже услышал голос хозяина. Пес начал визжать и тявкать под пальто. Лили потеряла голову и ринулась вверх по лестнице в помещение, где были установлены чаны. Там она притаилась позади открытого чана, рассчитывая за ним укрыться, если в это помещение вдруг зайдет Баннет. Траффлис к тому времени совсем запаниковал. Голос хозяина и ужасный порочный инстинкт, заставляющий собаку лизать руку, которая ее избивает, видимо, подсказывал ему, что он поступил дурно, покинув корзинку в кабинете Баннета. Траффлис начал дергаться, извиваться и, прежде чем Лили успела с ним справиться, вырвался из ее рук и угодил в открытый чан.
