Юлия Шилова - Приглашение в рабство, или Требуются девушки для работы в Японии
– Что делать? – заикаясь, спросила я.
– Быстро садись за руль, а я буду отстреливаться.
Я села за руль и надавила на газ. Машина заревела и дернулась с места.
– Ты хоть машину-то умеешь водить? – запоздало спросил Марат.
– Умею.
Увидев, что из микроавтобуса торчит дуло автомата, я моментально собралась с мыслями и рванула с места. Марат высунулся по пояс и стал стрелять.
– Сумасшедший, спрячься, тебя же убьют, – закричала я и до упора нажала на газ.
Дальше творилось что-то непонятное. Мы выскочили на пустынную трассу. Уже светало. Я сразу поняла, что мы не в Токио, так как трасса была совершенно пуста. Микроавтобус не отставал. За спиной раздалась приглушенная очередь. Я оглянулась. Заднее стекло покрылось паутинкой.
– Марат! – вскрикнула я. – Нам изрешетили заднее стекло!
Марат отстреливался, разговаривать с ним было бесполезно. Метров через сто дорога стала раздваиваться, соединяясь с разными мостами. Все это напоминало несколько спаренных восьмерок. Я поняла, что это мой единственный шанс уйти от погони. Как раз в это время Марат сел на место.
– Ну наконец-то, а то я уже устала лицезреть твою задницу!
Марат не ответил. На секунду оторвав взгляд от дороги, я посмотрела на него. Он был ужасно бледен.
– Что с тобой?
– Ерунда. Ранили в плечо.
– Где?
– Смотри за дорогой. Мне кажется, это конец. Нам не уйти от погони. Что такое наш пистолет по сравнению с их автоматом, тем более что в нем закончились патроны?
Из плеча Марата мощной струей текла кровь. Мне стало страшно.
– Что ты сел как истукан? Тебе нельзя терять кровь. Зажми рукой рану! Крепко зажми! Я бы сделала себе перевязку, но не могу, я же за рулем.
Марат оставил мои слова без внимания.
– Послушай, ты, придурок! Ты что, на тот свет собрался? Эх ты, а еще крутого из себя строил! За жизнь-то бороться совсем не умеешь! Размазня, вот ты кто!
– Что?!
– Что слышал! Помирать собрался, так сдыхай! А я буду жить! Я хочу жить! Я живучая, потому что умею бороться за жизнь, а на тот свет я еще успею. Я пока не нажилась вволю!
– Дура ты! Нам не выкарабкаться! Вскоре они нас нагонят и прострелят колеса. Это конец!
– Сам ты конец! Чтоб он у тебя отсох! Сними с брюк ремень и перетяни то место, куда попала пуля, иначе ты потеряешь много крови и умрешь.
Марат усмехнулся, но все-таки послушался меня. Снял ремень и перетянул руку.
– Вот так-то! – улыбнулась я и громко запела песню.
Марат вытаращил глаза и покрутил пальцем у виска.
Проклятый микроавтобус не отставал. Ну сколько можно сидеть на хвосте? А вдруг нам и в самом деле прострелят колеса? Я запела еще громче и подмигнула Марату.
Он говорил мне: будь ты моею,
Сладости рая мне обещая.
Бедному сердцу так говорил он,
Но не любил он,
Нет, не любил он меня!
Я орала во все горло, смахивая слезы.
– Да перестань ты завывать, – настаивал Марат. – Слушай, может, передашь руль мне?
Я усмехнулась и надавила педаль газа до упора. Машина в секунду набрала максимальную скорость. Мне казалось, что еще немного – и мы взлетим. Марат сжался и испуганно закричал:
– Ты что надумала, придурочная?
– Сейчас увидишь.
– Ты же можешь потерять управление!
– Заткнись и смотри внимательно.
Я резко развернулась и помчалась навстречу микроавтобусу.
– Ты что, дура! Сворачивай! – Марат силой попытался отобрать у меня руль.
Я, не глядя, заехала ему в ухо.
– Я же просила тебя заткнуться и не мешать мне!
Марат схватился за голову и вжался в сиденье. Машины стремительно приближались. Когда осталось совсем немного, нервы у братков не выдержали. В такие игры они явно не играли. Микроавтобус попытался избежать столкновения и рванул вправо, его занесло и перевернуло несколько раз. Затем он ударился задом о столб и полетел вниз с моста, а это около двадцати метров. Упав колесами вверх, он через несколько секунд взорвался.
Я сбавила скорость и вытерла пот со лба. Затем посмотрела на Марата. На его глазах были слезы. Смахнув их, он почему-то шепотом произнес:
– Ирка, ты случайно в дурдоме на учете не стоишь?
– Пока нет.
Остановив машину, я легла на руль. Руки слегка тряслись – нервы были на пределе. Я просто хотела жить! Выйдя из машины, я села на землю. Марат сел рядом и тихо спросил:
– Что с тобой?
– Ничего.
– Ты хоть понимаешь, что сейчас произошло?
– Мы остались живы…
– Кто научил тебя так водить машину?
– Я самоучка. Я вообще по жизни самоучка. Всему учусь сама. У отца был старенький «Запорожец», и он иногда давал мне покататься.
– А где сейчас этот «Запорожец»?
– Я его разбила, когда училась, – улыбнулась я.
– Ты ненормальная.
– Может быть.
– Я хочу сказать, что у тебя железные нервы. Даже у меня они не выдержали.
– Я же тебя предупредила, что этот аттракцион не для слабонервных.
Марат надулся и распорядился:
– Садись на место пассажира. Дальше машину поведу я.
– Ты ранен!
– Ну и что? А ты не знаешь дороги.
Я села в машину и закрыла глаза. Затем повернулась к Марату и произнесла:
– Тебе надо достать пулю.
– Мы как раз едем в частную клинику. Тут по пути.
– А они не заявят в полицию?
– Зачем?
– Просто в России, если человек доставлен с огнестрельным ранением, тут же вызывают милицию. Хотя, по сути, ранение – это та же болезнь, объявлять о которой можно только при желании пострадавшего.
– Здесь такого нет.
Мы доехали до маленькой одноэтажной клиники, где нас приветливо встретили японские врачи. Под местным наркозом Марату вытащили пулю. Благо она застряла в мышце, не задев кости. Для поддержания общего тонуса организма ему сделали несколько внутривенных инъекций. Все это время я сидела в удобном кресле и пила кофе, принесенный вежливой медсестрой. Надо же, оказывается, Марат прекрасно владеет японским языком. Вот бы никогда не подумала! Жутко болела голова, и сказывалась усталость. Когда все закончилось, я посмотрела на перевязанное плечо Марата и улыбнулась.
– Ты чему улыбаешься? – спросил он.
– Да так… Столько бинтов навязали. Ты сможешь надеть рубашку?
– Конечно, смогу. Ирина, мне нужно пятьсот баксов.
– Зачем?
– Надо заплатить за операцию. Тут ничего бесплатного не бывает. У меня все из карманов вытащили. Одна надежда на тебя.
– А у меня откуда?
– Ты же с пацанов золото снимала и в бумажниках рылась. Там наберется пятьсот баксов?
– Это мои деньги.
– Я на них и не претендую. Я возьму у тебя взаймы. Как только приедем домой, я тебе сразу отдам.
– Я знаю, как ты отдаешь. У тебя обещанного надо полгода ждать. А у меня времени нет. Мне деньги очень нужны. Ты можешь съездить домой, взять деньги и рассчитаться.
– Зачем я буду по сто раз ездить? Я же говорю, что сразу тебе отдам.
Я достала баксы из кармана и отсчитала ровно пять сотенных купюр. Марат взял деньги и ушел в другую комнату. Я пересчитала оставшееся. Ровно семьсот долларов. Негусто, но мне и эта сумма кажется большой. Как только Марат вернулся, мы сели в машину и поехали в сторону города. Марат был в прекрасном настроении, даже напевал что-то себе под нос. Затем он подмигнул мне и сунул руку под мою рубашку.
– Я так люблю, когда ты без трусиков!
Я с силой ударила его по руке и зло проговорила:
– Еще раз так сделаешь, откушу руку.
– Ты что?
– Ничего. Или ты забыл, как меня проституткой обзывал, заливая баки своему Рустаму, что снял меня в ресторане?
– Но я же специально, чтобы Рустам подумал, что ты мне безразлична!
– Зачем?
– Но ведь они бы тебя оттрахали, как кошку, и все!
– А почему ты за меня не заступился, когда на мне одежду рвали?
– Я заступился.
– Я что-то не заметила.
– Да если бы не я, тебя бы так отделали! Я просто по-другому не мог. Если бы Рустам заподозрил, что у нас нормальные отношения, то оттрахал бы тебя мне назло. Я сделал все по уму. Придумал, что хочу потрясти твоего мужа.
– А ты что, не хочешь потрясти моего мужа?
– Да на черта он мне сдался!
– А мне так не показалось. Я решила, что ты и в самом деле хочешь сорвать с него куш!
– Да ты что, умом тронулась? Я все это придумал, чтобы тебя спасти. Благодаря мне ты осталась неизнасилованной и неизбитой.
– Не скажи! Мне ухо повредили и на теле синяки.
– Заживет твое ухо.
– Ты вчера со мной обращался как с последней дрянью.
– У меня не было другого выхода.
– Зачем ты Рустама убил и этих двоих?
– Я уже давно хотел это сделать, просто не было такой возможности. Я кинул его на деньги, а он постоянно цеплялся, чтобы я вернул ему долг.
– Тебе за это что-нибудь будет?
– За что?
– За то, что ты их убил.
– Никто не узнает. У Рустама была небольшая группа. В живых никого не осталось. Даже если бы кто-то и узнал, то выкрутился бы.
– А почему ты не захотел вернуть ему деньги?
