Екатерина Островская - Сверх отпущенного срока
— Девяносто? — почти равнодушно поинтересовался Алексей.
— Ровно сто. Максим Михайлович распорядился премию тебе накинуть за творческий подход. Только предупредил, чтобы на публичных мероприятиях не пил больше. Сделай вид, что пригубил шампанское, и поставь бокал обратно на поднос…
Двумя днями ранее свой день рождения отмечал первый вице-президент концерна Федотов. Оказалось, что на празднование был приглашен и Потапов. Дальский же узнал об этом утром, когда ему позвонил Герман Владимирович и предупредил, что Максим Михайлович быть на мероприятии не сможет, а вот Алексей обязан его посетить и даже поприсутствовать на торжественной части. Подарок для второго человека в иерархии концерна уже подготовлен.
Актер прибыл в загородный особняк Федотова, находящийся не так далеко от резиденции Потапова, произнес несколько слов и вручил конверт. Первый вице-президент вскрыл его и пришел в невероятное возбуждение, узнав, что ему только что подарили десять процентов акций футбольного клуба «Торпедо», поклонником которого он является с детства. Все стали аплодировать, а Федотов заявил, что еще процентов пятьдесят акций «Торпедо» он теперь просто обязан приобрести сам. После чего выпил с дарителем по бокалу шампанского. Потом Алексей пил шампанское с двоюродным братом Федотова и еще один бокал с его дочерью от первого брака, которая была сильно навеселе и заявила, что хочет стать популярной певицей и уже нашла себе продюсера. Больше Дальский ни с кем в тот вечер не пил.
Он так и сказал сейчас об этом Герману Владимировичу.
— Ладно, — согласился тот, — проехали.
Главный телохранитель направился к дверям, но тут Алексей вспомнил о бумажнике, обнаруженном им в ящике стола на куче фотографий, и сообщил о нем.
— Тащи его сюда! — приказал главный телохранитель.
Дальский сходил в оружейку и принес портмоне. Герман Владимирович проверил его содержимое, старые и не нужные никому теперь купюры вернул на место, а пластиковые карты осмотрел внимательно.
— Надо же! — удивился он. — Этих банков давно уже нет, а выпущенные ими карты у Максима имеются. Вообще-то Потапов давно не хранит свои средства в российских банках. И с этих счетов наверняка давно деньги снял. Так что…
Герман поочередно разломал каждую из карт.
— Стоит ли?.. — попытался остановить его Дальский.
— Я знаю, что делаю, — отмахнулся главный телохранитель, — а лопатник можешь оставить себе на память. На нем, кстати, тиснение «Росинтерна». Когда мы концерн учредили, заказали в Италии кожаные папки, визитницы, ежедневники, портмоне и прочее. У меня точно такой же был. Я его года два в кармане таскал, а потом подарил кому-то…
Герман Владимирович уехал.
Алексей вернулся в оружейку, чтобы вернуть бумажник на место, но, подумав немного, вытащил старые деньги и бросил на рассыпанные по ящичку фотографии. И тут только обратил внимание: снимки лежали так, словно кто-то рылся в них. Тогда Дальский решил сложить фотографии аккуратно, отодвинул их и увидел еще одну пластиковую карточку — Сбербанка. Достал ее, чтобы при случае передать Герману, засунул в подаренный бумажник, а бумажник опустил в карман пиджака.
Сто тысяч евро в месяц — удивительно огромная сумма. А если учесть, что из пятидесяти тысяч, полученных им в качестве аванса, истрачено едва ли две, то он, можно сказать, почти богатый человек. Алексей посмотрел на две лежащие пачки и довольно улыбнулся. После, в январе, если его и отправят в отставку с роли дублера, ему, пожалуй, удастся приобрести себе квартирку неподалеку от театра. А если повезет, то останется еще и на какую-нибудь недорогую иномарку. Ту же квартиру, где он жил с Ниной, он оставит ей, чтобы не унижать себя дележом имущества.
Дальский подумал о разводе как о вполне решенном деле, но грустно от этого не стало. В конце концов, все к тому шло. Развелись бы и несколько лет назад, когда стало ясно, что в профессии Алексею ничего не светит, и Нина поняла, что должна рассчитывать только на себя. Если бы ему было куда уйти, он ушел бы. Но возвращаться к матери, которая любую мелочь принимает близко к сердцу, неразумно и жестоко по отношению к ней. Квартиру надо будет купить, а с Ниной развестись без ссор и обид. Нет, вначале развестись, потом уже приобрести квартиру. Маме же сказать, что полюбил другую. И что Нина полюбила другого. То есть все теперь счастливы. Мама поплачет, конечно…
Дальский в очередной раз пошел в оружейку, чтобы спрятать в сейф полученные деньги. Укладывая их туда, увидел собственный мобильный телефончик, который хранил там, отключенным, со старой сим-картой. И сразу захотелось позвонить в прежнюю жизнь. И он набрал номер.
— Ой! — обрадовалась мама. — Наконец-то дождалась! Ведь целый месяц от тебя ни слуху ни духу.
— Работы много, — соврал Алексей, — мотаемся по Сибири.
— В Омске были?
В Омске с новой семьей жил отец.
— Нет, туда вроде не собираемся.
— Отец звонил, тобой интересовался. Так я сказала, что ты уехал с какой-то антрепризой и когда появишься — неизвестно. А он сам собирается перед Новым годом со своей семьей в Москву, хотел тебя с сестрой познакомить… то есть со своей дочкой. Ей недавно двенадцать исполнилось…
— Я, может быть, только после Нового года смогу домой добраться.
— Так он больше месяца здесь будет. Ему роль в каком-то фильме предложили. Ну, хоть не забывают его, и то хорошо, денег заработает. Ведь сейчас актерам так сложно, а ему семьдесят скоро…
Поговорили еще немного. Потом Алексей вспомнил, что в Сибири сейчас глубокая ночь, и попрощался.
Вторым набрал номер Карновича.
— О-о, — обрадовался Вадим, — ты где?
— В Сибири. И здесь ночь.
— А я в театре сейчас. У нас тут перемены. Во-первых, мне ставку вдвое увеличили, во-вторых, мы ставим Сухово-Кобылина, и я получил роль Кречинского. Уже неделю идут репетиции, Долгополов всех подгоняет, спешит куда-то. В-третьих, мне предложение сняться в кино поступило. Я уже пробы прошел, мне дали сценарий. Посмотрел состав группы и увидел среди исполнителей «Алексей Дальский». Подумал, что это ты, а оказалось, твой отец. У него роль следователя на пенсии, который любит зимнюю рыбалку, а я киллера играю, который хочет завязать со своей профессией, скрывается в заброшенной деревне и тоже полюбил рыбалку. Там, на льдине, они знакомятся. Короче, психологический детектив… Киллер — лучший в своем деле, его пытаются отыскать серьезные люди, чтобы заказать того самого следователя, потому что у него имеется компромат на одного крупного чиновника-коррупционера. А киллер-то со следаком-пенсионером уже подружился… Потом…
— Не рассказывай, а то фильм смотреть не захочется.
— А у вас как? — спросил Карнович. — Что хоть ставите?
— Пока только «Утиную охоту» Александра Вампилова.
— Ну, я догадываюсь, кого ты там играешь. Кстати, я Лику в театр пристроил костюмершей. Теперь к моему слову сам Долгополов прислушивается. Так что, если задумаешь вернуться, составлю тебе протекцию…
— Обращусь за помощью непременно, — пообещал Алексей.
— Да, я тут нашел воспоминания своего отца о его пребывании в Заполярлаге. Вообще-то и прежде их просматривал, а тут оторваться не мог. У отца несомненный литературный талант был: так увлекательно все эти ужасы описывает — прямо готовый сценарий! У него, как оказалось, роман там был с одной женщиной, тоже немкой. Она чуть старше его была, работала в библиотеке. Любовь просто фантастическая! А муж библиотекарши…
— Вадим, — перебил друга Дальский, — в Сибири уже ночь давно.
— Да-да, — согласился Карнович, — мне тоже пора домой. Меня Лика на проходной ждет.
Глава 7
Утром Дальский дождался, когда в домашний офис олигарха приедут помощники Потапова. Первой появилась Татьяна, и он сказал, чтобы секретарша подготовила проект спонсорского договора с театром.
— Кто будет выступать спонсором? — спросила женщина.
— Я, — ответил Алексей и только тогда опомнился. — Концерн «Росинтерн», конечно.
— Тогда скажу Володе, чтобы занялся этим. Вы же поручили мне заниматься только вашими личными счетами. Ведь так?
Дальский кивнул.
Тут как раз подошел Владимир, и Алексей сам ему все разъяснил.
Ехать в офис он не собирался, а потому решил погонять шары на бильярде. Но и это занятие вскоре наскучило. Заглянул в холодильник под барной стойкой, однако пива там больше не было. Хотел позвонить на кухню и распорядиться, чтобы принесли пару бутылок, и замер, вспомнив. Неужели Татьяна, неприметная на вид сорокалетняя женщина, имеет какой-то доступ к личным счетам миллиардера? Если так, то секретарь — далеко не рядовой сотрудник и зарабатывает, вероятно, гораздо больше, чем платят ему, нанятому актеру. Но, с другой стороны, Потапов — деловой человек, а не какой-то рантье, поэтому вряд ли держит на своих счетах значительные суммы. Большая часть его заграничных капиталов скорее всего вложена в акции и ценные бумаги компаний, в дорогую недвижимость, которая наверняка, невзирая на все кризисы и финансовые потрясения, только дорожает, потому что, вероятно, приобреталась по случаю за полцены, а может, и за треть стоимости. Еще олигарх вкладывает деньги в картины, хотя уверяет, что это не так…
