Наталья Андреева - Айсберг под сердцем
— Все равно это очень хорошая новость! — зазвенел голос Климовой. В нем опять был металл.
— А кто говорит, что плохая? — усмехнулась Женя Свиридова.
Леонидов невольно вспомнил все того же Высоцкого:
Номер первый рвет подметки, как герой,
Как под гору катит, хоть под горой
Он в победном ореоле и в пылу
Твердой поступью приблизится к котлу…
Все правильно: первым лучшие куски. Женька все выверила. Ей не нужны кости с ливером, возраст не тот. Тридцать три — другого шанса для нее-то уж точно не будет. Зря она, что ли, столько лет тренировалась? Можно сказать, жизнь положила на этот керлинг, из фигурного катания ушла, будучи перспективной спортсменкой. И что ж, уходить из спорта без олимпийской медали?
«Это Свиридова метнула камень в Лукашову, — убежденно подумал он. — Больше некому».
— Надо составить график посещения Алины в больнице, — твердо сказала Климова.
— Вы думаете, ей приятно будет нас видеть? — спросила Роза Маркович.
— Во всяком случае, мы должны перед ней извиниться.
Девчонки переглянулись.
— А она что-нибудь помнит? — спросила Дора.
— Мне ничего об этом не известно, — пожала плечами Климова. — Знаю только, что она очнулась.
— Как вы скажете, Калерия Константиновна, так мы и сделаем, — сказала за всех Василиса Чен. — Составьте график и вывесите его в холле в нашем коттедже.
— Вас-то с Тоней вообще в тот день на льду не было, — напомнила Свиридова. — И вообще: Алина вас и не вспомнит. Даже если память к ней вернулась. Так что и ехать вам с Колупаевой в больницу незачем.
— А ты что, вместо Калерии Константиновны? — подколола ее Чен. — С каких это пор ты здесь распоряжаешься?
— Все девочки, хватит! — тут же погасила вспыхнувшую было ссору Лера. И первой пошла в раздевалку.
— Климову не сегодня-завтра со сборной снимут, — сказал Свиридова так, чтобы Калерия услышала. — За подготовку олимпийской команды уже не она отвечает, а теперь ставится вопрос, чтобы ее вообще в Канаду отправить на стажировку.
— Зачем ты это делаешь, Женька? — всплеснула руками Настя Болотникова.
— А затем! Почему я должна уступать свою медаль девчонке, у которой вся жизнь впереди? А у меня это последний шанс! — У Свиридовой чуть голос не сорвался, когда она это выкрикнула.
Климова вздрогнула и обернулась. Но ничего не сказала. Какое-то время они с Евгенией смотрели друг на друга, словно мерялись силой взглядов. Потом Калерия Константиновна покачала головой:
— Женя, Женя…
И ушла. Алексей так и не понял, за кем остался этот раунд.
После обеда, во время которого он почти ничего не ел, Алексей снова отправился в тренажерку. Он уже начал получать удовольствие от этих изнуряющих тренировок, хотя обычно вкус к такому нелегкому делу, как спорт, приходит где-то через недельку. А то и через две. Но когда-то Алексей Леонидов был неплохим спортсменом, не совсем с нуля он сейчас начинал, и ему было полегче.
Приняв душ, он лег на кровать и включил телевизор. Дядя Гриша велел подойти к четырем, кое-что доделать. Потом ужин, а потом…
Он взял пульт и с досадой выключил звук. Люди на экране говорили какие-то пустые слова, кажется, даже про любовь, но лица их были при этом равнодушными, а глаза пустыми. Нет, это кино не по нему. «А я что скажу сегодня Лере?»
Ответа не было. «Я тебя люблю?» Смешно. То есть не смешно, конечно, но как-то плоско. Не в сорок же с лишним лет, после двух неудачных браков и постоянного общения с трупами… Он стал настолько циничным и равнодушным, что выражение простых человеческих чувств такими же простыми словами воспринимал как банальность. А банальностей Алексей терпеть не мог. То, что он чувствовал к Лере, тремя словами не выразишь. Даже десяти мало. Да что там! Сотни! Поэтому он боялся запутаться и сказать не то. Молчать, что ли? Женщина это не поймет.
Он вскочил и стал одеваться.
Пронзительный ветер его слегка отрезвил. «Ишь, как задуло-то!» — подумал Леонидов, несясь к Ледовому дворцу.
— Не спится? — язвительно спросил дядя Гриша.
— Да, нервничаю немного, — признался Алексей.
— А что такое? — невинно спросил учитель.
— Долго объяснять… Черт, холодно сегодня! — он поежился. — Задуло-то как, а? Похоже, к ночи метель начнется.
— Это нам холодно, а где-то сейчас жарко.
— Не понял?
— Тебе русским языком сказали: совещание у них важное.
— А-а-а…
Леонидов совсем забыл о работе. О том, что, быть может, сегодня и решается судьба сборной. Лера вполне может отменить свидание, если решение высшего руководства будет для нее неблагоприятным. Какая уж тут любовь, когда карьера под угрозой? Дело всей жизни.
«А тут еще я со своими чувствами…»
Алексей всерьез разволновался. Чтобы как-то успокоиться, он с остервенением взялся за работу. Дядя Гриша следил за ним очень внимательно, но действия своего помощника никак не комментировал. Видимо, для многих на спортивной базе этот день был решающим.
До ужина Алексей еле-еле дотерпел. Все боялся, что Лера в столовую не придет. Идти к ней? Звонить? Черт! Он даже номера ее не знает! Зачем, если они видятся каждый день и по нескольку раз?
Она пришла. Выглядела слегка осунувшейся, лицо словно потускнело. Алексей понял, что на совещании ей наговорили немало неприятных слов. И там было действительно жарко.
— Как ты? — заботливо спросил он, подходя к столику на двоих. Теперь уже их столику. Его почему-то никто не занимал.
— Все в порядке, — она попыталась улыбнуться.
— Если ты не в настроении…
Она вспыхнула:
— Нет, я приду! Часов в… девять.
— В девять?! — Он почувствовал отчаяние. До девяти он с ума сойдет.
— Раньше не могу, — твердо сказала она.
Уже потом, когда все случилось, он, анализируя события этого вечера, пытался понять, где она врала, а где говорила правду? И что на самом деле было у нее на уме? Слава богу, он помнил каждое слово, ею сказанное, каждый ее жест, каждую улыбку или полуулыбку. Потому что тогда он похож был на губку, которая впитывала Леру, словно живительную влагу, стараясь не пропустить ни капли. Чтобы потом обрушить на нее же этот ливень: ее саму. Вот потому-то ему и было потом так трудно, но вместе с тем и легко…
Но все это было потом…
После того, как он целый час в нетерпении ходил по комнате. После того, как пытался смотреть телевизор все так же — без звука. После того, как позвонил маме и сказал, что у него все в порядке. После того, как…
После того, как раздался стук в дверь, время остановилось.
Она была в платье. Первая неожиданность. Он никогда раньше не видел Леру в платье. Теперь можно твердо сказать, что она принарядилась. Платье короткое, а на ногах — высокие сапоги. В общем, выглядела Лера сногсшибательно. И в довершение ко всему она накрасилась и уложила волосы. Алексей в своем спортивном костюме почувствовал себя дураком.
— Откуда у тебя платье? — глупо спросил он.
— По-твоему, весь мой гардероб составляют спортивные костюмы? — улыбнулась она.
— Но здесь?
— У меня есть платье, и у меня есть вино.
Она достала из спортивной сумки бутылку шампанского и водрузила ее в центре стола.
— А как же спортивный режим? — он продолжал задавать глупые вопросы.
— А к черту его! Пошло бы оно все к черту, Леша!
Вот тут он понял, что ей действительно плохо. Но она пришла. Пришла к нему. Значит, все, что он сейчас скажет, ей действительно нужно. И его поцелуи нужны. И все, что делают его руки.
«Я ей потом все скажу», — подумал он, торопливо расстегивая молнию на платье. Она была во всю спину, и ему пришлось повозиться. «Какая длинная молния», — думал он, ведя замочек по Лериной спине и ощущая пальцами каждую мышцу на крепком и сильном женском теле. Молния закончилась почти в самой ямочке меж ягодицами, и он с удовольствием принялся их ласкать.
Она застонала и стащила с него олимпийку, а потом и футболку. Он почувствовал Лерино нетерпение. Наверно, ей тоже снились эротические сны. По тому, как Лера на него набросилась, Алексей понял, что у нее тоже давно не было секса. Возможно, даже дольше, чем у него, поэтому в первом раунде они оба почти не контролировали себя. Так измученный жаждой путник первые секунды не осознает, что именно он пьет и откуда, главное — утолить жажду. Но с каждым глотком к нему возвращается разборчивость в ощущениях.
Алексей не помнил, как они оказались в постели и что именно он говорил. Кажется, восхищался тем, какая она красивая. У нее и в самом деле было великолепное тело. С трудом верилось, что этой женщине больше сорока. Она ведь каждый день тренировалась в спортзале вместе со своими девочками, и не рядом стояла, а выполняла весь комплекс упражнений. И теперь Алексей наслаждался, проводя руками по высокой упругой груди, оглаживая тонкую талию, лаская литые бедра. Она постанывала от удовольствия, соскучившись по ласке, и все больше становилась похожей на обычную женщину. И вот она совсем перестала стесняться своих желаний, крепко обхватила его руками, потянула на себя, и они слились в одно целое, ритмично двигаясь, словно раскачивая скользящую по воде лодку. В конце концов эта лодка опрокинулась, и их обоих накрыло волной. Оба закричали, но Лера словно захлебнулась и испугалась. Он принялся, еле касаясь, целовать ее губы, успокаивая.
