Наталья Калинина - Секрет черной книги
– Что здесь происходит? – раздался третий голос в тот момент, когда Владу наконец-то удалось скинуть с себя бак и чудом увернуться от опускающихся уже на его макушку граблей.
– Маньяка поймали! Ходил все, в окна заглядывал.
– Да не маньяк я! – буркнул Влад, поднимаясь наконец-то на ноги и вытряхивая из-за шиворота мусор. Черт бы побрал всех этих старух и девицу заодно. Стоит себе, глазами хлопает вместо того, чтобы отозвать своих «церберш». Он с такой ненавистью глянул на девушку, что та даже отшатнулась и побледнела. Если бы взгляд мог уничтожать, от нее наверняка бы осталась уже кучка пепла.
– Вер, ты его знаешь? – прокряхтела согнутая радикулитом старуха. – Мож, он поклонник твой?
– Нет, – ответила девушка и испуганно охнула: – Баб Шур, что с вами?
– Пострадала при задержании преступника! – гордо заявила бабка.
Влад на этот выпад уже не среагировал, развернулся и пошел к калитке. С него хватит. Он еще успел услышать, как девица о чем-то вполголоса переговаривается со старухами, и громко хлопнул калиткой. Злость кипела и бурлила в нем, грозя выплеснуться сокрушительной лавой. Только один способ для него успокоиться – скорость и ветер в лицо. Влад уже садился на мотоцикл, когда увидел, что к нему бежит девица.
– Подождите! – крикнула та еще издали и замахала руками. Первой его мыслью было сорваться с места, и пусть эта девица стоит себе в растерянности посреди дороги. Но разум все же победил импульсивность. Он поднял забрало на шлеме, но с мотоцикла не спешился. Девушка, приближаясь к нему, замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась – на безопасном расстоянии, так, словно не доверяла ему.
– Кто вы? И что вам понадобилось в моем доме?
– В вашем доме – ничего, – ответил Влад с холодной вежливостью, проигнорировав первый вопрос.
– Тогда зачем приходили?
– Поговорить с вами. Передать просьбу одной вашей знакомой.
– Чью просьбу?
– Просьба от Валентины Кузьминичны. Знакомы с такой?
Девушка вдруг отшатнулась, глаза ее испуганно расширились, а губы дрогнули. Владу даже немного стало жаль ее: наверняка решила, что он как-то связан с теми, кто ее похитил. Ему, конечно, неизвестно, о чем и как с ней говорили в том помещении без окон, но, похоже, ее хорошо запугали. Девушка выдержала долгую паузу, а потом, взяв себя в руки, нарочито ровным тоном, маскирующим страх и беспокойство, машинально поправила:
– Была знакома. Вы хотите сказать, что тоже знали Валентину Кузьминичну? И пришли передать мне что-то, что она сказала вам раньше?
– Не совсем так, – уклончиво ответил он. – Вам сегодня вручили один конверт, оставленный Валентиной Кузьминичной. В нем есть одна вещь, ладанка…
– Откуда вы знаете? – быстро перебила она, при этом лицо ее сделалось белым как мел. Точно решила, что он связан с похитителями.
– От Валентины Кузьминичны, – усмехнулся Влад только лишь ему понятным мыслям. – Но это сейчас не важно – когда и при каких обстоятельствах мы с ней… гм… встретились. Главное то, чтобы вы выполнили ее требование: не продавать эту вещь никому. Хотя бы сейчас, когда она интересна неким людям. Надежно спрячьте до поры до времени.
– Не продавать даже тому, кого порекомендовала Вера Кузьминична?
– Даже ему. Потому что ладанку могут перекупить те, кто за ней охотится.
– Зачем она им? И кто эти люди? – прямо спросила девушка.
– А вот этого я не знаю, – ответил он с чуть насмешливой улыбкой. – Думаю, вам об этих людях известно куда больше, чем мне.
Она промолчала, лишь закусила губу, словно что-то обдумывала. Влад ждал, хоть на самом деле сказал ей уже все, что собирался. Девчонка напугана и в его обществе тоже не чувствует себя в безопасности. И все же она решилась на непростое, видно было, для нее предложение:
– Пойдемте ко мне, там вы мне все спокойно расскажете. Мне кажется, знаете вы куда больше, чем сейчас сказали.
– Может быть, – ответил он насмешливо с легким поклоном. – Но сегодня разговаривать у меня уже нет желания. Поговорил… с вашими соседками.
– Простите их. Они на самом деле очень хорошие.
Она даже умоляюще сложила руки перед грудью. И не похоже это было на театральную сцену, разыгрываемую перед ним: лицо девушки выражало раскаяние, словно это она лично «натравила» на него старух. Раскаяние плескалось и в ее глазах, неожиданно синих, как спокойное море, подсвеченное утренним солнцем. А она, если присмотреться, вполне симпатичная, кожа у нее отличная, хоть и бледная, словно не загорает. И глаза, конечно, красивые: большие, как у куклы, обрамленные черными ресницами. Впрочем, всю свою женскую привлекательность девица губит этими бесформенными то толстовками, то вязаными кофтами – то ли по незнанию, то ли нарочно, из странного желания казаться незаметной, бесцветной.
В ответ Влад только хмыкнул, но, прежде чем попрощаться, вдруг неожиданно для самого себя попросил:
– Дайте мне номер вашего телефона.
– Зачем? – удивилась она.
– Свидание желаю вам назначить, – ухмыльнулся он и, увидев, как у девицы панически расширились глаза, поторопился ее «успокоить»: – Шучу, конечно! Не обольщайтесь, вы не в моем вкусе. Я позвоню, если мне будет что вам еще сказать. Когда – не знаю.
По ее лицу сложно было понять – обиделась ли она или пропустила его едкое замечание мимо ушей. Скорее всего последнее, так как все еще была встревожена и напугана. Вон какая бледная! В обморок бы не хлопнулась.
– Вам нехорошо?
– Нет, нет. Все в порядке. Я просто устала… Запишите телефон. И дайте мне свой, на всякий случай. Как вас зовут?
– Влад.
Он забил продиктованные ею цифры в свой мобильник, сделал на ее телефон звонок и наконец-то распрощался. Ну что ж, в историю он уже ввязался: частично добровольно, преследуя свой интерес, частично принудительно. И как бы там ни было, назад хода нет.
* * *Когда Вера вернулась к себе, она уже не застала соседок: Зинаида Михайловна отвела бабу Шуру домой. Во дворе валялись грабли, метла и перевернутый бак, напоминавшие о недавнем «бое». Как нехорошо все получилось… Вернись Вера домой хоть на пять минут раньше, все вышло бы по-другому, без «пострадавших». Она вздохнула и достала из аптечки запакованный шприц и ампулу с лекарством для бабы Шуры, но, почувствовав сильную слабость, присела за стол, взяла из вазочки шоколадную конфету и сунула за щеку. Опять… Опять это проклятое ощущение, лишающее ее сил, окутывающее холодным туманом, вызывающее озноб и головокружение. Она готова была сбежать от него хоть на край света, но оно следовало за ней как тень, повсюду. Вера отчасти потому и поселилась в этом спокойном малонаселенном городке, что желала максимально оградить себя от этого чувства, но опять проиграла. Ее проклятие – играть с судьбой в шахматы и даже иногда выставлять той шах, но в итоге все равно оказываться в проигрыше. Возможно, некто там, наверху, кто составляет эти шахматные партии, чтобы усыпить бдительность Веры, специально дает ей почувствовать ощущение скорой победы, чтобы потом сделать свой завершающий ход. Вот и теперь: ей неожиданно предложили хорошую работу с отличным заработком, имеющую отношение к ее так и незавершенному медицинскому образованию, – но зато в доме престарелых, где смерть бывает частой гостьей. Вера могла бы, конечно, отказаться и продолжить поиски, но на этот раз решила принять вызов: судьба так и будет гнать ее по бездорожью в неизвестном направлении, всегда обходя на полшага. Единственный способ прекратить этот выматывающий марафон – остановиться и… приспособиться. И у нее даже стало получаться – и потому, что визиты смерти в пансионат не были так уж неожиданны, и потому, что кое-кто из постояльцев желал ее как логичного завершения долгой и непростой жизни. В общем, Вера смогла здесь «прижиться». Даже то черное марево, которое являлось предвестником страшных событий, потеряло здесь свою насыщенную черноту, посерело, превратилось в легкую дымку. И сейчас, предчувствуя чей-то уход, она отделывалась легкой слабостью, с которой справлялась с помощью глюкозы в таблетках или кусочка шоколада. А потом и это прошло… Никто из стариков и персонала не догадывался о способностях Веры, вся слава «вестника смерти» досталась коту. Только вот Кузьминична на закате своей жизни что-то узнала. «Гаврила намурлыкал…» Он мог.
Вера даже думала, что избавилась от этого «марева» если не навсегда, то хотя бы надолго. И опять ошиблась.
…Старушки наперебой пытались уверить ее в том, что задержали «маньяка», – то ли и в самом деле свято верили в преступные наклонности непрошенного гостя, то ли уже из желания как-то оправдать себя перед Верой за устроенное в ее дворе «побоище». Зинаида Михайловна все порывалась бежать в дом за свежей газетой, чтобы вслух зачитать приметы «маньяка», разбитая радикулитом баба Шура жалобно охала, а рассерженный молодой мужчина удалялся, так и не объяснив цели своего визита. Ее колебания – бежать ли за незнакомцем или оказывать помощь соседке – разрешила сама баба Шура, отправив девушку вдогонку за мужчиной. Она еле успела. В какой-то момент ей показалось, что мотоциклист уедет, так и не поговорив с нею. А что, если он связан с теми, кто ее похитил? Зачем крутится возле ее дома, и уже не в первый раз?
