Владимир Колычев - Ключевой инстинкт
– А почему нельзя? – спросил Трофим, пытаясь разглядеть зависть.
– Все-таки она поступила нечестно.
– Но добилась своего.
– А что Никита?
– Повез ее в Москву, к себе домой. У них сегодня первая брачная ночь. Ты рада за Ларису?
– Если Никита ее не бросит, то буду рада. – Марьяна с подозрением глянула на Трофима.
Похоже, она уловила нездоровый интерес в его поведении.
– А если бросит?
– Значит, она это заслужила.
– Ты хочешь, чтобы он ее бросил?
– Я тебя не понимаю! – Марьяна недоуменно вскинула брови. – Какое мне дело до Ларисы?
– Вы же подруги.
– Мы работали вместе.
– С Никитой ты тоже работала.
– И что?
– Ты рада за него?
– Ты ведешь себя странно, – сказала Марьяна с укором и удивлением.
Она не могла понять, почему Трофим несет какой-то вздор.
– Думаешь? – Он нахмурился.
– Ты, наверное, расстроен? – смилостивилась она. – Это из-за того, что Лариса заставила Никиту жениться на себе?
– А ты бы радовалась на моем месте?
– Не знаю.
– Лариса поступила подло.
– Не спорю.
– Ты могла бы так?
Какое-то время Марьяна возмущенно смотрела на него, ничего не сказала, сложила столовые приборы и опустила голову.
– Я тебя обидел?
– И всегда будешь обижать.
– Почему?
– Ты разочаровался в женщинах. Твоя жена тебе изменила, Лариса повела себя подло, значит, и я могу поступить так же. Я все понимаю. Но пытать меня не надо. Не веришь мне, ну и ладно. Я тебя не держу. – Марьяна подняла голову и с горечью посмотрела на Трофима.
На ее глаза набегали слезы.
– Извини. Что-то на меня нашло, – сказал он. – Это все из-за Ларисы. Как подумаю, что эта стерва обвела нас вокруг пальца!..
– Я все понимаю. Но меня с Ларисой сравнивать не надо.
– Не буду.
– А выпить? – Марьяна глянула на его бокал, который он так и продолжал держать в руке.
– Если только за Никиту. – Трофим пожал плечами.
– Может, у них сложится?
– Не знаю.
– Все равно давай за них выпьем. Как-никак первая брачная ночь.
Они выпили, Трофим предложил повторить, но Марьяна отказалась. Она боялась, что вино ударит ей в голову, не хотела терять контроль над собой.
Никита проснулся от приятных прикосновений. Лариса лежала рядом с ним, ее пальцы гуляли по его груди. Он видел ее в зеркалах на дверцах шкафа. Она затаенно улыбалась, думала о чем-то своем. Ей нравилось ласкать Никиту, значит, она думала сейчас о нем.
Хорошо это или плохо? Лариса, конечно, превосходна в постели. Под ручку с ней прогуляться совсем не стыдно, как раз наоборот. Но как можно расслабиться в объятиях женщины, имя которой – коварство и вероломство?
– Это у тебя разминка? – спросил он.
– Ты проснулся? – Она просияла.
– Можешь приступать к серьезным процедурам.
– Слушаюсь и повинуюсь.
Сначала вниз по животу спустились ее пальцы, а потом и губы. Никита захмелел в предчувствии сильных ощущений.
Но Лариса вдруг поднялась с постели и заявила:
– Сначала завтрак.
– И пива!
Сегодня у Никиты выходной – Трофим разрешил. Лариса и вовсе безработная.
Лариса появилась минут через двадцать. На подносе у нее стоял потный бокал с холодным пивом, а в тарелке дымилась яичница. Сама она была в полной боевой готовности – распущенные волосы, макияж, из одежды только короткий передник. Перед тем как поставить поднос на кровать, Лариса сделала легкий реверанс.
– Ты даешь, мать! – Никита в предвкушении потер ладони.
– Пока нет.
– Все еще впереди. – Он взял бокал с пивом, жадно припал к нему, ополовинил и вернул на поднос. – Что там у нас, яичница? А почему без колбаски?
– Не нашла.
– Так я скажу, где она.
– Уже нашла. – Лариса игриво улыбнулась.
Она действительно все знала и умела, устроила Никите такую яичницу с колбаской, что о пиве он вспомнил только тогда, когда все закончилось. К тому времени оно уже нагрелось, но Лариса не поленилась, сходила за холодным. Она готова была угождать ему во всем, но разве ж это плохо?
– Я с Глебом на днях говорил, – сказал он, когда Лариса легла рядом с бокалом в руке.
Она напряженно глянула на него. Не нравилась ей эта тема.
– Он сказал мне, что я у тебя второй мужчина по счету.
– Ну…
– Сколько их у тебя было в первом десятке?
– Никого не было.
– Насмешила.
Лариса посмотрела ему в глаза и заявила:
– У меня до тебя вообще никого не было.
Она давала понять, что это неправда, но при этом требовала верить ей. Наверное, Лариса поступала мудро.
– А Глеб говорил…
– Мне все равно. – Лариса не просто смотрела на него, она настраивала Никиту на одну с ней волну.
– Не вопрос. Интересно знать, кто говорил ему.
– Я с ним своими женскими секретами не делилась. – Лариса отвела взгляд в сторону, как будто для того, чтобы не нервировать законного супруга.
– Ты жребий с ним не бросала, да?
– У нас ничего не было! – Лариса отчаянно мотнула головой.
Она не так его поняла.
– Я имею в виду другой жребий. Тот, который ты бросала с Марьяной. Насчет меня. Кому я должен достаться, тебе или Марьяне?
– Не было ничего такого! – Лариса слишком быстро повернула голову к окну, чтобы Никита мог ей поверить.
– С Глебом тоже ничего не было?
– Точно!
– А с Марьяной?
– Так, баловство было. Думаешь, она тебя любит? – разволновалась Лариса.
– А ты считаешь, что нет?
– Нет! Мы не только на тебя жребий бросали, но и на Трофима. Вы – братья, мы – подруги. Вот и подумали, кто кому из нас может достаться. Ты выпал мне, Трофим – Марьяне. Так все и вышло.
– Хочешь сказать, что она нарочно перед Трофимом хвостом виляла?
– Ничего я не хочу сказать! Говорю же, баловство было. В шутку жребий бросали. – Лариса захныкала, требуя, чтобы Никита не донимал ее.
– А замуж ты за меня в шутку вышла?
– Значит, шутка зашла слишком далеко.
– А Марьяна зашла в постель к Трофиму, да?
– А они уже спят вместе?
– А что тебя удивляет?
– Марьяна сказала, что у нее тактика такая, до свадьбы – ни-ни. Мы с ней уже не подруги. Я ее терпеть ненавижу из-за тебя. Но договор дороже денег. А мы его заключили. Ты же не скажешь ей ничего?
– А если скажу?
От возмущения у Ларисы стали расширяться глаза и надуваться щеки.
– Говори! – Она повернулась к нему спиной и легла на бок.
Да так соблазнительно, что у Никиты отпало желание говорить о Марьяне. Но и форсировать события он не собирался, еще не набрался сил для этого. Пока можно просто лежать, пить пиво и наслаждаться красотой доступной женщины.
Тамара зашла в кабинет без предупреждения. Трофим нахмурил брови, глядя на нее. Он как-то упустил из виду, что его секретарша – ее родственница.
– Ты подставляешь Анжелу, – сказал он.
– Как это? – осведомилась Тамара.
Выглядела она на все сто и еще на пятьдесят в придачу. Королева красоты. Бывшая в употреблении.
– Я не хочу тебя видеть, а она пускает без доклада. Мне придется ее уволить.
– Я думала, мы помирились. – Тамара капризно надула губки.
Ей осталось только заплакать от обиды. Что ж, пусть попробует, чистый носовой платок у него для этого есть. Больше ничего.
– А разве мы враждуем? – удивленно проговорил он. – Я тебе не нужен, ты ушла к другому, а так все как прежде. Все хорошо, прекрасная маркиза.
– Ты мне нужен!
– Ты сама уйдешь или мне Анжелу попросить тебя вывести? В этом случае она отправится вместе с тобой.
– Кто будет вместо нее? Та особа, с которой ты гуляешь?
– Ее зовут Марьяна.
– Так это все из-за нее?
– Нет, из-за тебя!
– Я, конечно, тоже виновата! – Тамара театрально приложила руки к груди. – Но я еще и жертва!
– Чего?
– Коварства. Я, ты, Никита!..
– Это ты о чем?
– А разве Никиту никто не заставлял на себе жениться?
– Хорошо, он жертва.
– Одна сучка охмурила Никиту, другая – тебя.
– Поосторожней в выражениях.
– А ты – в действиях. Старайся не оставаться со своей Марьяной наедине. А то вдруг и ты ее немножечко изнасилуешь. Тогда придется жениться!
– Тут ты не угадала. Я и так собираюсь на ней жениться. Как только разведусь с тобой, так сразу.
– А как же я и Данилка? Ты что, не понимаешь? Эта дрянь нарочно нас разлучила.
– Так это Марьяна спала с Виталиком? – От переизбытка эмоций Трофим хлопнул в ладоши.
– Нет, она узнала, что я с ним сплю, и Никите сказала.
– Откуда узнала?
– А ты не в курсе, кто такая эта Марьяна? – От удивления у Тамары округлились глаза. – Кому Никита морду набил? Из-за кого он сел?
– Мне кажется, ты лезешь не в свое дело. – Трофим глянул на Тамару с досадой, но вместе с тем и в раздумье.
Он вспомнил, как хвалил Марьяну за то, что она умеет держать язык за зубами. Глеб Симонов сказал ей, почему Никита оказался на заводе, а она об этом никому не проговорилась. А ведь знала. О том, что у Тамары есть любовник, тоже могла проведать. Откуда?
