Светлана Алешина - Все началось с нее (сборник)
…Они встретились втроем, как и договаривались, около «Шанхая». Курочкин и Рожков были представлены друг другу Ларисой.
– Ну, будем знакомы, – как-то безразлично сказал Рожков, оглядывая сверху вниз нового знакомого. – Если спросит кто-то из посетителей или из персонала, отвечайте, что вы – мой знакомый и прошли вместе со мной по флайеру на правах гостя. А вы, девушка, с нами? – спросил он Ларису.
– Нет, пожалуй, я поеду домой, – с кислой миной ответила Котова. – Голова разболелась, и вообще, насколько я знаю, это заведение, – она обвела руками трехэтажное здание бывшего Дворца культуры, в котором ныне располагался бордель «Шанхай», – для мужчин.
Рожков не стал настаивать и жестом пригласил психолога последовать за ним.
Лариса, делая вид, что уходит, прошла по аллее близлежащего парка в сторону остановки автобуса, но тотчас вернулась, удобно расположившись на скамейке и поглядывая время от времени на стеклянные тонированные двери «Шанхая».
Глава 7
Курочкину в «Шанхае» понравилось. Игра разноцветных огней, будоражащая восточная музыка, дорогие вина и, конечно же, девушки. Они были везде, куда ни глянь: на подмостках сцены, в лице обслуживающего персонала – подчеркнуто строгих барменш в белых блузах поверх черных облегающих брюк и пикантно кое-где прикрытых официанток, больше напоминавших мифологических наяд, соблазнявших фавнов. Женщины были все как на подбор красивы и элегантны. Худощавые и полноватые, вычурно-экстравагантные со стильными вечерними прическами, цветовая гамма «боевого раскраса» которых говорила сама за себя, характеризуя их как воительниц, выходящих на тропу битвы за мужчину, и те, чей мягкий макияж, естественный блеск губ в светлых «девичьих» полутонах не выдавали их намерений и профессионального интереса.
Официантки в коротеньких платьицах поверх голого тела ставили на стол бутылки с шампанским и ликерами. Все здесь было создано для кутежа.
– Ну что ж, Анатолий Евгеньевич, располагайтесь, – Рожков сделал приглашающий жест, и было видно, что он здесь человек свой и чувствует себя как дома. – Посидите, выберите девушку, а я пойду покалякаю кое с кем.
Рожков отошел к группе крепких молодых парней и о чем-то заговорил с ними. А Курочкин, расположившись за столиком в углу, стал высматривать себе спутницу. Но не только девушки привлекли его внимание, а и посетители борделя, в числе которых он узнавал чопорных отцов города, местных знаменитостей, чьи физиономии засветились в газетах и по телевидению.
Но вот вертлявая наяда принесла в высоком хрустальном бокале «Страсть императора». «Все-таки надо попробовать хваленый напиток», – подумал Курочкин.
Официантка завлекающе улыбнулась алыми губками, и Курочкин выдавил из себя ответную вежливую улыбку. Разложив на столе вкусно дымящуюся долму – блюдо из баранины в виде мясных шариков, завернутых в виноградные листья и сваренных в особом бульоне, – и фруктовый салат, девушка встряхнула своей бахромчатой челкой и спросила:
– Может быть, к вам прислать кого-нибудь, чтобы не скучали?
– Я еще никого не выбрал, – с улыбкой ответил психолог. – Тут все хороши. А впрочем, я не против познакомиться вон с той блондинкой.
Курочкин указал на пластично танцующую девушку, волосы которой были оригинально пострижены лесенкой.
– Хорошо, я сейчас.
Официантка отошла к толпе танцующих и импульсивно дергающихся тел и что-то сказала блондинке.
Вскоре перед Курочкиным сидела словно сошедшая с рекламного проспекта топ-модель в высоких черных ботфортах, в коротком, выгодно подчеркивающем фигуру, платье. На руках у нее были черные кожаные перчатки без пальцев, которые смотрелись весьма агрессивно в сочетании с пурпурным лаком на длинных коготках.
– Меня зовут Сибила, – претенциозно заявила девушка, выставляя напоказ грудь.
«Имя, конечно, вымышленное. На вид ей лет восемнадцать, а может, и моложе», – подумалось Курочкину, когда дернулись ее фальшивые ресницы под его изучающим взглядом.
В глазах Сибилы промелькнуло что-то детское, словно она намеренно упрятала все чистое и невинное за внешнюю оболочку продажной женщины. Впрочем, длилось это всего мгновение, и Сибила капризно произнесла:
– Закажите мне мартини.
– Хорошо, – после небольшой паузы согласился психолог и обратился с просьбой к вновь расцветающей в ослепительной улыбке наяде.
Около часу он проболтал с Сибилой. Они кружились в танцах, он ласкал ее упругое тело, гладил нежную кожу с матовым отливом, любовался ее красивым лицом. Она же позволяла ему пользоваться собой. Эта девушка разбудила в нем дремлющие романтические желания и необузданность зверя. Как психолог, он понимал, что послушно реагирует на импульс, запах, цвет, словно жертва, обманутая охотником, влекомая в ловушку.
Еще до того как пойти в отдельный кабинет, Курочкин спросил девушку о геле.
– Я слышал, что есть такое фирменное средство, и мужчина забывает обо всем на свете, – как можно игривее сказал он.
– Ты хочешь попробовать? Но это стоит очень дорого.
Сибила поправила волосы и со значением посмотрела на Анатолия Евгеньевича.
– Голубой гель обычно используют для очень крутых и постоянных клиентов, – назидательно произнесла она. – Это ведь ценное лекарство, то ли китайское, то ли индийское – я и сама не знаю.
– Деньги – не проблема! – Курочкин жестом, оправдывавшим его фамилию, раскрыл бумажник, в котором лежали три стодолларовые купюры.
«Что ж, за чужой счет можно почувствовать себя человеком первого сорта», – внутренне усмехнулся он.
– Все вместе обойдется в двести баксов, – Сибила манерно прикурила от свечи и продемонстрировала дразнящий жест, еще более распаляя Курочкина.
Немного погодя они пошли в номер. У Анатолия Евгеньевича было некрасивое тело костлявого мужчины, и он по этому поводу немного комплексовал, конечно, понимая, что Сибила – проститутка и за деньги будет с кем угодно. Но чувство стеснения мешало ему. Он смущенно поправил воротничок, уже освобожденный от галстука, и заложил большие пальцы рук за ремень.
Сибила поняла этот жест как акцент на область «ниже пояса», поэтому подошла к нему, запустила руку в ширинку. На лице ее играла неприкрытая, как показалось даже видавшему виды Курочкину, страсть.
– Ой, какие мы агрессивные сегодня! Ты так возбужден, что мне уж и самой невтерпеж!
Сибила знала, как заводить мужчин и снимать у них комплексы. Она приглушила свет ночника, и глаз мог видеть только то, что хотел видеть. Клиент погружался в мир грез и желаний, где каждый мог почувствовать себя совершенством, тем более что обстановка располагала к сладкому отдыху. Мебель из разных пород дерева – сосны, дуба, ореха – гармонично сочеталась с яркой зеленью искусственной флоры.
Сибила поставила перед Курочкиным глубокую пиалу из эбенового дерева, наполненную ароматным чаем лапачо. Этот чай относился к числу возбуждающих средств, которые издавна применяли индейцы Латинской ныне Америки.
Она уселась рядом с ним на ковер из овечьей шерсти землистой расцветки, украшенный модной графикой в африканском духе, и уже успела раздеться, оставшись в одном боди. Бретели из изящных стразов и пронизанный нитями люрекса трикотаж прекрасно гармонировали с нарядным блеском тонких чулок. Боди же великолепно подчеркивало грудь благодаря специальным чашечкам. На плечах Сибилы красовалось боа.
«Ну просто обольщение!» – мелькнуло в голове у психолога.
И тут Сибила предложила ему обработать член гелем, однако Курочкин внезапно отказался, хотя и уплатил за него кругленькую сумму. Он страстно набросился на Сибилу и стал жадно ее ласкать. Возбуждение быстро нарастало, и он повернул ее к себе задом.
Сибила была покорна и в то же время изображала страсть. А Курочкин, предполагая, что ей закрыт обзор, вынул из кармана лежавших рядом брюк банку из-под витаминов.
– Вот какая хорошая попочка! Хо-рошая девочка, Сибилочка моя, гейзер нежности и ласки…
И, не прекращая движений, одной рукой лаская проститутку, другой выдавил гель из тюбика прямо в баночку из-под витаминов.
Сибила, стоя в позиции, называемой в простонародье «раком», через свою пышную прическу наблюдала за Анатолием Евгеньевичем. И когда он со стонами закончил наконец свое дело, она, дав ему отдышаться, спросила, указав на баночку:
– Зачем ты это сделал?
– А, так, – смутился Курочкин. – Ты такая обольстительная, что никаких стимуляторов не нужно. Беру для дома, хочу с женой провести необычную ночь.
– А, понятно! – равнодушно протянула Сибила, но глаза ее вспыхнули кошачьим блеском.
– Только ты никому об этом не говори, ладно? – попросил Курочкин.
– Зачем мне об этом говорить? – пожала плечами Сибила. – Главное – деньги заплачены.
Курочкин пристально посмотрел на нее и, не обнаружив ничего подозрительного в ее глазах, начал одеваться.
