Максим Милованов - Рынок тщеславия
– Так значит, большинство всех этих «Посольских», «Русских», «Пшеничных» и «Столичных», что продавались в моем контейнере, имело осетинскую начинку? – поинтересовался Игорь.
– В твоем контейнере вообще не было местной водки. Как, впрочем, и в остальных.
– Но ведь, кроме этикеток, нужны еще пробки, колпачки и акцизные марки! – вспомнил Игорь, слегка опешивший от всего услышанного.
– Пробки и колпачки сейчас тоже не проблема, – ответил Вадим. – Их мы берем в артели, принадлежащей Всероссийскому обществу слепых. С директором этого предприятия ты познакомишься на следующей неделе, он сейчас в командировке. Но самое главное в нашем деле – акцизные марки. Их нам поставляет некто Абломкин. Прозвище это или фамилия, я сам толком не знаю и тебе не советую выяснять. Знаю я лишь одно: этот человек нашему делу дороже золота, без него всему бизнесу кранты. С ним я хотел познакомить тебя уже сегодня вечером, но сейчас не знаю, получится ли…
Только теперь Игорь вспомнил, что случилось нечто неприятное, из-за чего, собственно, они и возвращаются на Средной рынок.
– Так что же все-таки стряслось? – спросил Игорь. – Или мне пока знать не положено?
– Я и сам не пойму! – пожал плечами Вадим. – Позвонил Тимур, просил срочно приехать на рынок. По телефону причину объяснять отказался. После такого анонса можно ждать чего угодно!
– Думаешь, это как-то связано с «танками»? – спросил Игорь, вспоминая недавний наказ Кириллу быть готовым «срываться».
– Может быть. У нас уже был серьезный прокол три месяца назад: арестовали цистерну с водкой. Тогда мы угодили под внеплановый рейд налоговой полиции, о котором мои информаторы ничего не знали. Налоговые полицейские оказались не из глупого десятка. Они не стали разыскивать фирму-получатель, указанную в сопроводительных документах, прекрасно понимая, что она липовая, а проследили за самой цистерной и выяснили пункт назначения. К счастью, начальник сортировочной станции позвонил мне на мобильный на сорок минут раньше, чем прибыла цистерна. Кирилл за это время успел свернуться и перевезти оборудование с комплектующими в другое место. В то самое, где работает сейчас. Теперь понимаешь, какое значение имеет быстрая связь?
– Понимаю. А что стало с той цистерной?
– Наверное, налоговики выпили, – холодно произнес Вадим. – Ты, кстати, умеешь водить машину?
– Да, – ответил Игорь. – Еще в армии права получил.
– Видишь вон ту развалину? – Вырулив на парковку возле Средного рынка, Вадим указал пальцем куда-то в сторону. – Забирай ее в служебное пользование. Машинка не новая, но на первое время сойдет.
Единственным транспортным средством, находившимся там, куда ткнул Вадим, был «Форд-Мондео» цвета «дипломат» с тонированными стеклами и красивыми алюминиевыми дисками. Из сообщений рыночного информбюро Игорь знал, что этот железный конь был отобран тимуровцами у какого-то коммерсанта за большие долги.
– И этого красавца ты называешь развалиной? – изумился Игорь, когда понял, о чем именно идет речь.
– Этому красавцу уже семь лет, – объяснил Вадим. – К тому же говорили, будто у него какие-то проблемы с помпой. В общем, ты посмотри машину хорошенько. В сервисный центр отгони, сделай диагностику. Если аппарат сильно убитый, предоставим другой – мобильность ведь нужна не только в связи.
– А я-то думал, что мне придется сидеть в кабинете, считать прибыль и отращивать начальственный животик…
– И не мечтай. Теперь твоя жизнь станет похожа на круговорот, в котором будет время только на сон и еду. Иными словами, начнешь вертеться как белка в колесе. Именно так я работаю сам, и именно такой работы буду требовать от своего заместителя. Так что можешь отказаться, пока не поздно.
– Еще чего! – ответил Игорь, не отрывая взгляда от темно-синего красавца.
– Это так, лицевая сторона медали, – проследив взгляд товарища, сказал Вадим. – А на обратной стороне адская работа, большая ответственность и огромный риск. Ты увидел и узнал очень многое, но придется увидеть и узнать еще больше…
Вадим вышел из машины и быстрым шагом направился к административному корпусу. Игорь едва поспевал за ним. Проходя мимо торговых рядов, он ощущал на себе странные взгляды. Было такое впечатление, что все уже знают о перемене в его статусе.
«Рынок – это такой клубок слухов, сплетен и домыслов»…
Они вошли в административный корпус, поднялись на второй этаж и оказались в приемной. Там уже находился мрачный словно туча Тимур Хабибов. Не прозвучало еще ни слова, как Игорь сообразил, что его присутствие излишне, и выскочил за дверь. Но разговор было слышно и в коридоре.
– Я же просил тебя не трогать ее! – закричал Вадим. – Я же предупреждал, чем это может кончиться! Почему ты меня не послушал?
– Но я тут ни при чем! Это просто совпадение! – отвечал ему голос Тимура.
– Какое, на фиг, совпадение! Что ты мне, блин, горбатого лепишь! Почему тогда милиция шляется по рынку и задает всякие гнилые вопросы? Просто так, что ли, ради любопытства!
– Не знаю, – тоном записного двоечника отвечал Хабибов.
– А вот я знаю, – продолжал кипеть Вадим. – И ментура, похоже, тоже знает! Что теперь прикажешь делать? Все, к едрене фене, сворачивать? Все, о чем я так мечтал? Все, ради чего горбатился с утра до ночи?
Дальнейшее Игорь не стал слушать. Рассудив, что подслушивать нехорошо, он отошел подальше. Игорь успел понять, что предметом жаркой дискуссии были вовсе не водочные дела и что есть вопросы, о которых заместителю директора знать пока не положено.
Просидев в приемной больше получаса, он наконец увидел, как дверь кабинета открылась и оттуда, красный как рак, вышел предводитель тимуровцев.
– Игорь, зайди, пожалуйста! – позвал Вадим из насквозь прокуренного кабинета.
Войдя, Игорь сразу же обратил внимание на тлеющие в пепельнице окурки. Хабибов не курил, значит, директор за полчаса успел высмолить две сигары. Сейчас он раскуривал третью.
– Пощади свои легкие, – посоветовал Игорь, присаживаясь на стул. – Да и мои тоже.
– Верно… – Вадим запустил так и не раскуренной сигарой в угол, где стояла корзина для мусора.
Игорь молчал, ожидая, что скажет шеф. Он точно знал, что услышит сейчас нечто важное или, по крайней мере, любопытное – желание выговориться было написано на лице Вадима. Но он и предположить не мог, что рассказ Вадима коснется темы, которой тот прежде старательно избегал: его прошлого.
– Я приехал в этот город десять лет назад, имея в кармане сто три рубля пятьдесят копеек, – начал Вадим. – Еще при мне был полиэтиленовый пакет, в котором лежали документы для поступления в политехнический институт, обратный билет на электричку, четыре бутерброда с плавленым сыром и две сигареты, которые я стрельнул у своих попутчиков. До этого я ни разу в городе не бывал, и он меня просто поразил. Нет, конечно же, я предполагал, что городская жизнь куда лучше поселковой, но к такому разительному контрасту был совершенно не готов. Я бродил по улицам, словно лунатик, глазел на роскошные витрины, на машины и на людей. Все вокруг казалось мне каким-то особенным и важным. И как-то не очень верилось, что я, поступив в институт, тоже стану частью этого мира.
И не напрасно я сомневался: на какое-то время мне пришлось распроститься не только с мечтой, но и со свободой. А случилось это вот как. В институте я познакомился с одной местной девчонкой. Звали ее Дина. Уж не знаю, чем я ей приглянулся, но она пригласила меня к себе в гости. Я снова был поражен. Ведь девчонки меня не особенно примечали, а Динара была просто красавица. До вечера мы гуляли; я покупал ей мороженое и сладости, истратив все до копейки.
Когда мы оказались у нее дома, меня опять ожидало настоящее потрясение. Квартира, в которой она жила, напоминала дворец: множество комнат, высоченные потолки с красивыми хрустальными люстрами, кожаные диваны, резная мебель, позолоченные подсвечники… Раньше я такое видел только в кино про загнивающих буржуев и даже подумать не мог, что и в нашей стране кто-то уже вовсю так же «загнивает».
В доме Динары, кроме копошившихся на кухне родителей и домработницы, были несколько ее сверстников: три девчонки и пятеро парней. Я заметил, что они от меня не в восторге. Да и я, если честно, чувствовал себя словно репейник среди шикарных лилий. Одет я был довольно бедно, да и внешностью не блистал. И зачем она только пригласила меня?! Может, это был своего рода вызов, не знаю… И ее родители тоже не знали.
Случайно я услышал их разговор с дочерью.
– Диночка, – говорил папаша. – Зачем ты привела к нам эту деревенщину? Мы смирились с твоей причудой, позволили поступать вместо университета в дурацкий политех, но не испытывай наше терпение дальше. Тебе что, не хватает друзей твоего круга?
– Мне до смерти надоели все эти снобы, – отвечала Динара. – С ними, кроме как о крутых тачках, бабках и вечеринках, поговорить не о чем!
