Андрей Анисимов - Восточное наследство
— С человеком в Москве договорился? — спросила Фатима, подкрашивая губы.
— Гарик. Машина «Хонда», номер АУ 18377, тут телефон. Позвонишь из Домодедова, тебя ждут.
— Спасибо, Тангиз. Ты все сделал точно.
Паспорт не липовый?
— Обижаешь.
— Прекрасно.
— А кроме благодарности мне ничего не светит? — Тангиз в первый раз отвлекся от дороги и посмотрел на пассажирку.
— Ты стольник за квартиру в карман положил? — Фатима ждала ответа.
— Какая тебе разница? Миша мой приятель. У нас свои счеты. — Тангиз снова уставился на дорогу. — По-моему, ты с ним рассчиталась выше крыши.
— А это не твое дело. У нас с Мишей любовь. Есть, Тангиз, на свете вещи, которые за деньги не купишь.
В самолете Фатима вспоминала счастливое близорукое лицо Миши и улыбалась. Такого подарка в своей жизни этот чудак никогда не получал и вряд ли когда получит.
Внизу под облаками поблескивал Каспий.
Самолет шел на Москву. А в старой ташкентской квартире сталинского дома на смятых простынях в одной штанине сидел Миша и слушал Чайковского в исполнении Рихтера.
10
Сева Кроткин, устроившись на террасе в огромном плетеном кресле индийской соломы, звонил в Лондон. Его сотрудник Фоня Михеев не отзывался второй день. Михеева Сева любил. Сообразительный, с очень обаятельной простоватой внешностью, Фоня не имел равных в решении мелких нудных вопросов, на которые у самого Севы уже не хватало сил и желания. Прочно уходя корнями в деревенскую вологодскую землю, Фоня в деловитой дотошности скорее напоминал немца. Он с трудом освоил английский язык и пользовался им, как ученый робот. Нюансов, шуток и подтекстов Фоня не понимал, и даже англичане, очень любившие подшучивать над иностранцами, быстро оставляли Фоню в покое. Обычно Сева сам ехал на главные переговоры, как трактор распахивал тяжелую целину, а затем запускал Фоню. Фоня методично боронил вспаханное поле, аккуратно удаляя из него камни, которые часто мешают потом успешно исполнить и завершить контракт. Михеев окончил юридический. Сева за счет фонда послал Фоню стажироваться в Америку и теперь имел прекрасного работника.
Кроткин снимал для фонда маленькую квартирку недалеко от Бейкер-стрит, но сам в ней никогда не останавливался. Часто наезжая в Лондон, Сева или жил за счет пригласившей фирмы в дорогом отеле, или у подружки Дресси в ее замке в предместье. Фоня отзвонил три дня назад, когда прилетел в Лондон, и больше не проявлялся. Телефон в квартирке да Бейкер-стрит не отвечал, и Сева злился.
Вера и Люба в одинаковых передниках накрывали к обеду. Май стоял жаркий, и обедать решили на улице. Люба часто приезжала к ним на дачу в Нахабино, и Сева не раз оказывался в дурацком положении, путая жену с сестрой.
Теперь, через полгода семейной жизни, он довольно легко различал сестер. Когда же девушки в шутку подстраивали ему каверзы, попадался легко.
Сегодня к обеду обещала приехать Надя. Но вторая сестра жены не всегда держала слово.
Еще Сева ждал одного из руководителей австрийской фармацевтической компании Ганса Крюгера и его вечного спутника, белорусского еврея Бодровича. Когда Крюгер приезжал в Москву, Бодрович прилипал к нему намертво и принять Ганса без сопровождения Севе ни разу не удалось. Крюгер обожал играть в гольф, а поскольку Бодрович, однажды получив костяным мячом по ноге, на поле выходить боялся, у Севы появилась возможность пообщаться с Крюгером наедине.
Сева выпил стакан минеральной воды, обтер лоб огромным махровым полотенцем и отложил телефон на край стола, сплетенного так же, как и кресла, из индийской соломы.
— Пахнет вкусно, — сообщил Сева в пространство, когда сестры вынесли поднос с закусками.
— Для тебя, милый, Лида готовит крапивный сунчик. На второе получишь жареные шампиньоны и запьешь своей минералочкой, — сообщила Вера в ответ на заявление мужа. Сева тяжело вздохнул, взял в руки «Аргументы и факты» и жалобно спросил:
— Хоть кусок торта к чаю я заработал?
— К чаю для тебя есть мед… Твой Фоня, помнишь, жбан приволок из своей деревни, — ответила Вера и ушла на кухню.
Лида, женщина, работавшая на даче по вызову, готовила пресно, по-деревенски. Перспектива кушать ее крапивный супчик Севу не вдохновляла. Жена заботится о его здоровье и не дает есть. Однако Севу голыми руками не возьмешь. После обеда они с Крюгером зайдут в бар гольф-клуба, и Кроткин тихо и со вкусом позволит себе добрый кусок осетрины с пивом.
Сева улыбнулся и углубился в чтение.
С фасада дачи, где на асфальтированной площадке дремал Севин «СААБ», раздался автомобильный гудок;
— Кто-то к нам приехал, — потер руки Сева, предвкушая обеденное ускорение. Внутри дачи послышался смех и веселая суета. Сева узнал голос Нади. «Прибыла сестричка, не обманула», — подумал Сева, откладывая газету.
Надя, как повелось, подбежала к Кроткину, чмокнула его в щеку и пощекотала ему живот.
— Я не одна. Придется тебе сегодня часть своего обеда отдать моему другу.
— Я бы весь свой обед не прочь отдать…
Мою диету только парнокопытное может принять с радостью…
Сева улыбнулся, но сообщение Нади ему не понравилось. Кроткин не любил незапланированных встреч. Подойти к нему случайному человеку — дело из ряда вон. Но Надя — девочка умная. Абы кого не привезет. Сева держал газету, но не читал, ждал незнакомого гостя. На террасу вышел мужчина возрастом сильно за сорок, но спортивного сложения. Сева имел удивительную зрительную память на лица и сразу понял, что мужчину раньше видел. Небольшое умственное напряжение — и из своего мозгового компьютера Кроткин достал всю имеющуюся информацию. Этот человек был на его свадьбе.
В списке приглашенных его не значилось. Приезжал со своим шефом, генералом Грыжиным.
С Грыжиным Сева познакомился в самолете два года назад. Генерал уже лет десять ходит в замминистрах. Министры меняются один за другим, а он сидит. Сева так же быстро вспомнил, что его новый гость после ранения возглавляет службу безопасности на фирме тестя. Вот фамилию гостя Сева припомнить не мог.
— Петр Ерожин, — протянул руку прибывший спутник Нади.
— Сева. — Кроткий пожал руку, покосившись на Ерожина. Тот здоровался левой рукой. — Рана не совсем зажила?
— Вы в курсе моего ранения? — улыбнулся Ерожин, показав крепкие белые зубы. — Нет, теперь не болит, но пока лечился, привык подавать левую. Заработал рефлекс.
— Вы уже познакомились? Ну и молодцы, — сказала Надя, быстро стащила со стола яблоко и вернулась на дачу. Оттуда продолжали звучать женский смех и возгласы.
— Садитесь, будем вместе ждать обеда. Должен еще Гансик подрулить. Но очень долго мы их ждать не станем. Австрийцы должны демонстрировать немецкую пунктуальность. — Сева указал на соломенное кресло напротив.
— Я, вообще-то, не голоден. Если у вас деловой обед, я с удовольствием прогуляюсь.
Никогда не видел настоящих полей для гольфа. Только на экране. — Ерожин присел по-военному прямо.
— Друзья моей семьи — мои друзья, — ответил Сева и стал соображать, в каком качестве прибыл новый гость. Варианта всего два. Или он охраняет Надю как члена семьи Аксенова, или…
Но Кроткин не любил беспочвенных размышлений За обедом он с интересом изучит этот вопрос. Обед наполнялся новым смыслом, что некоторым образом могло для хозяина компенсировать пресный крапивный супчик.
— Спасибо, — сказал Ерожин и уселся в кресле поудобнее, — А вы, Сева, играете в гольф?
— Даже недурно. Прекрасное занятие.
В нем много такого, чего нет ни в одном виде спорта. — Сева снова вытер лоб полотенцем.
— Ты не хочешь переодеться к обеду? — спросила Вера, выставляя на плетеный стол бутылки с винами.
Кроткин оглядел свой живот, обтянутый майкой белого трикотажа, слегка увлажненного, притянул жену к себе, чмокнул в губы.
— Верочка, я же на даче…
— Как хочешь, но майка твоя давно намокла. Майку я тебя прошу переодеть. — Вера взяла мужа за руку. Тяжелая масса супруга с трудом оторвалась от плетеного кресла и послушно проследовала за женой.
— Прошу прощения. Послушание входит в кодекс семейного счастья.
Оставшись за столом в одиночестве, Ерожин огляделся. Цепкий глаз ищейки мгновенно засек группку иностранцев возле соседнего коттеджа и двух томящихся охранников в тени орешника на скамейке. Поселок от внешнего мира ограждал высокий бетонный забор. Чтобы попасть на территорию, надо миновать шлагбаум с вооруженной охраной. Три парня в камуфляжной форме с короткими автоматами несли службу четко. Надю и ее машину тут знали, но Ерожина попросили выйти и внимательно осмотрели. Обыск произвели только визуальный, но по направлению взглядов Петр понял, что на вахте дежурят профессионалы.
Виллы в поселке прятались в лесу. Заборов между ними не поставили, и от этого комплекс выглядел не по-нашему. Шикарные лимузины, заснувшие возле вилл и ожидавшие хозяев, дополняли впечатление. Ерожин часто бывал на даче бывшего шефа в новой правительственной вотчине на Калужском шоссе. Там шик и богатство начинались с высоченных кирпичных заборов. Перед несколькими домами, смахивающими на дворцы в бутафорском исполнении для сцены провинциальных оперных театров, вместо лимузинов дежурили вертолеты. Торговой точки в новом поселке открыть не успели, поэтому жители поселка часто посещали коммерческую палатку, сооруженную для дачников в чистом поле сообразительным местным фермером.
