Светлана Алешина - Бег впереди паровоза
— Я знаю одну такую историю, — кивнула я, — ребята нашли ключ и долго не могли понять, куда же его приспособить…
— И что потом? — полюбопытствовал Фима.
— Не помню точно, — я сделала вид, что задумалась, — не помню, перечитай книжку про Буратино, это было там.
Фима обиделся и немного покраснел. Он помолчал, пряча глаза, и затем спросил:
— Едем к доброму дедушке Боре?
— Поехали, — согласилась я.
Мы вышли из богемной квартиры со всеми своими вещами. Обоим было ясно, что сегодня мы сюда не вернемся. Фима, потерев лоб, вспомнил, как лучше ехать, и мы направились на разведку в офис «Дорспецсервиса».
Попасть туда оказалось посложнее, чем в правительство области. Здание офиса находилось на окраине города, в окружении складских бункеров и гаражных блоков. Все это — за двумя рядами забора из проволоки и с охраной ОМОНа с автоматами.
Фима попытался договориться с начальником охраны. У него это получилось, и его допустили до какого-то пятого заместителя одного из директоров. На этом все и застопорилось. Я уже утомилась читать найденную у Фимы книгу Стаута, когда он сам вернулся в состоянии почти невменяемом от бешенства. Упав на сиденье, Фима длинно выругался.
— Единственное, что мне удалось узнать, — гневно сказал он, — это то, что босс, видите ли, «у себя» и что он очень занят!
Его трясло, и он пока не мог нормально разговаривать.
Наконец Фима заговорил спокойнее:
— Можно попытаться поймать дядю Борю на выходе, точнее на выезде, — предложил он, — но все равно шансов мало. Не знаю пока, что делать. Не знаю!
Он закурил и замолчал, тяжело пыхтя дымом.
Я подумала и достала из сумки конверт, который еще, наверное, помнил лежащие в нем десять тысяч баксов. Конверт был немного помят, но в принципе выглядел прилично. Пока еще.
— Дай чистый лист бумаги, у тебя есть? — обратилась я к Фиме.
Он порылся в бардачке и бросил мне на колени блокнот. Вырвав из него листок, я написала адрес квартиры Инги, той, с видеокамерой. Положила его в конверт и заклеила. Фима смотрел на мои действия без интереса.
— На, возьми, — я протянула ему конверт, — скажи, что это срочный пакет самому боссу и что мы ждем ответ пятнадцать минут.
— Точно! — загорелся Фима. — А если этот козел будет продолжать кобениться, я пообещаю ему, что босс его уволит за задержку его почты!
Фима, схватив конверт, убежал, а я осталась дочитывать Стаута. Фима вернулся через несколько минут и доложил:
— Нагнал жути. Посмотрим.
Судя по его поведению, на особый результат он не надеялся.
Однако не прошло и двадцати минут, как мы были приглашены вышедшим на улицу начальником охраны зайти вовнутрь. Никто не задавал нам больше никаких вопросов, и по боковой лестнице, минуя лифт, нас доставили на третий этаж. Я поняла, что в кабинет Бориса Петровича вели два входа: парадный и интимный. Нас пустили через интимный, потому что сначала мы прошли через комнату с диваном и холодильником, видеомагнитофоном и телевизором, а потом попали из нее и в сам кабинет.
Борис Петрович встретил нас, стоя посередине своего обширного кабинета. Он недоуменно перебежал взглядом с меня на Фиму, потом обратно. В жизни он был почти таким же, как и на экране, только казался еще толще и старше возрастом. Наверняка он уже дедушка, причем, возможно, и неоднократно.
— Вы ко мне? — спросил он удивленно. — По какому делу?
Я заметила в его руках мой конверт и ответила:
— Да, это я прислала вам эту записку.
Нам нужно поговорить.
— Вы? — еще больше удивился он и, подумав, обошел стол и сел на свое кресло.
Там он, очевидно, чувствовал себя увереннее.
— О чем же, молодые люди, вы хотите говорить? — повысив голос и придав ему начальственные нотки, произнес Борис Петрович.
Я показала ему кассету, которую принесла в сумке.
— Давайте посмотрим, что здесь записано, — миролюбиво проговорила я, — а потом вы и поймете, о чем будет разговор.
Борис Петрович насторожился и, как мне показалось, испугался.
— Вы кто? — резко спросил он.
— Послушайте, — раздраженно сказал Фима, — мы потеряли так много времени, прорываясь к вам, что нет смысла теперь выяснять, кто мы, откуда мы. Посмотрим запись, и вы все сразу и поймете. О'кей?
Борис Петрович встал с тяжелым вздохом и улыбнулся:
— Ох, отрываете вы меня от работы, но что с вами поделаешь, ребятки… Хорошо, что вы хоть на киллеров не похожи…
Он вышел из-за стола и показал нам рукой на комнату отдыха, через которую мы вошли:
— Прошу вас, гости дорогие…
Мы с Фимой переглянулись и направились, куда он показал. Не знаю, что подумал Фима, а я была уверена, что дедушка Борис сильно трусит. И вовсе не от того, что мы можем оказаться киллерами.
Мы вернулись в комнату отдыха. Я передала Фиме кассету, а сама прошла и встала у окна, так, чтобы не видеть экран телевизора. Все-таки порнография, даже любительская — это мужские игры.
Фима сделал с аппаратурой все, как нужно, и картинка пошла. Борис Петрович не вошел в комнату, а остался стоять в дверях, посматривая быстрыми глазами на нас и на телевизор. После нескольких минут просмотра он заулыбался и замахал руками:
— Хватит, хватит, молодые люди. Я все понял.
Фима выключил видеомагнитофон. Борис Петрович, продолжая стоять в дверях, обратился ко мне:
— Я все понял, — повторил он, — поделом мне, старому дураку, — он вытащил из кармана платочек и протер вспотевшую лысину, — сколько я буду должен отдать за этот.., мгм.., шедевр? — спросил он.
А вот этого я не ожидала. Я почему-то нафантазировала себе, что он должен будет растеряться, и мы его быстренько расколем на убийство Инги и Лены.
— Нам нужна правда, — важно сказала я, — и еще вам привет от Лены.
Против ожидания, Борис Петрович не испугался и переспросил:
— А кто это? Впрочем, сейчас не важно.
Сколько с меня за эту копию и за оригинал записи? Давайте побыстрее решим этот вопрос, пожалуйста. Ко мне скоро люди придут.
Я посмотрела на Фиму. Фима пожал плечами и тихо сказал:
— Не получается, Оль. Быстро разряжай атмосферу.
Я вздохнула, подошла к видику и, вынув из него кассету, протянула ее Борису Петровичу. Тот подозрительно посмотрел на меня, но кассету взял.
— Давайте поговорим, — предложила я, — присаживайтесь.
Он подумал, снова улыбнулся, прошел наконец в комнату и сел рядом со мной.
— Борис Петрович, — медленно начала я, — в минувший вторник Инга Кумарцева была убита в своей квартире…
После того как я все рассказала, Борис Петрович долго молчал, пряча глаза и о чем-то усиленно размышляя.
— Вы хоть понимаете, в какое тухлое дело залезли, ребятки? — спросил он наконец, поднимая взгляд, и я невольно поежилась от его остроты.
— Выхода нет, Борис Петрович, — просто ответила я, — так хорошо постарались подставить мою подругу, что оставаться и спокойно ждать, когда ее арестуют и осудят за то, чего она не совершала, я не могла.
— Знаете, ребята, за то, что вы не поддались искушению и не попытались облегчить меня на какую-то сумму баксов, мы с вами расстанемся друзьями. Я не хочу вмешиваться в это дело, но и препятствовать вам не буду. Это все, что я вам скажу.
Борис Петрович встал, давая понять, что аудиенция закончена Не знаю, как Фима, а я себя чувствовала маленькой и глупой.
«И поделом мне», — повторила я про себя слова Бориса Петровича.
— Один вопрос, если можно, — неожиданно подал голос молчавший до сих пор Фима. Он вынул из кармана ключ, который нашел в сливном бачке интересной квартиры, и показал его, — как вы думаете, откуда это?
Борис Петрович прищурился, рассматривая.
— Не знаю, — ответил он, — похож на депозит…
Мы попрощались, и ждавший за дверью начальник охраны проводил нас на улицу к «Ауди».
Настроение у меня было паршивым.
У Фимы, похоже, тоже — Сейчас куда? — хмуро спросил он, заводя двигатель своей машины. — Поехали ко мне на дачу, а? Там и пруд есть…
— Отвези меня в «Салют-банк», к Бугаевскому, — попросила я Фиму.
Он кашлянул, но ничего не ответил, и мы поехали. Я вертела в руках ключик и соображала. То, что я подумала, было логично, но не хватало нескольких деталей. Может быть, Бугаевский поможет их найти?
Наперекор всему во мне зарождалась какая-то мощная уверенность в себе. И сомнениям места не оставалось.
Здание «Салют-банка» стояло на том же месте, где я его оставила в прошлый раз.
И охранники были все те же. Однако вошла в него уже совсем другая Ольга Юрьевна, а не та, что была здесь в среду. По крайней мере, чувствовала я себя очень уверенно и даже не опасалась ошибиться.
Провели меня в знакомый кабинет почти сразу. Одного прошлого раза хватило для понятливого персонала банка, чтобы не задавать мне никчемных вопросов, а просто пойти и доложить Петру Аркадьевичу о моем визите.
