Эдгар Уоллес - Тайна желтых нарциссов
- Она была хорошей девушкой, - повторил Тарлинг, на сей раз говоря по-китайски. Он выбирал слова особого значения, которые выражали почтение к умершей,
- Она хорошо жила и хорошо умерла, - спокойно сказал китаец. - Слова одного англичанина оскорбили ее. Он стал называть ее многими нехорошими именами, потому что она не хотела подойти к нему и сесть к нему на колени, и хотя он опозорил ее, обняв ее на глазах у других мужчин, но все-таки она была хорошая и умерла почетной смертью.
Снова наступило глубокое молчание.
- Это я понимаю, - спокойно сказал Тарлинг. - Когда ты заявил мне, что готов сопровождать меня в Англию, ты ожидал снова встретить этого злого англичанина?
Линг-Чу покачал головой.
- Нет, это я выбросил из головы до тех пор, пока я' недавно не увидел его в торговом доме; тогда снова нахлынули злые мысли, и ненависть, которую я считал преодоленной, вспыхнула ярким пламенем.
- И ты желал его смерти?
Линг-Чу ответил на вопрос только коротким кивком. Китаец беспокойно зашагал взад и вперед по комнате, Его возбуждение сказывалось в движениях его рук.
- Я очень любил "Маленького Нарцисса" и надеялся, что она скоро выйдет замуж и будет иметь детей. Тогда, согласно вере моего народа, ее имя было бы благословлено. Ведь сказал же великий учитель Конфуций: "Что может быть более достойно почтения, чем мать, имеющая детей!" И когда она умерла, я почувствовал, что в моем сердце стало пусто, потому что у меня не было другой любви во всей моей жизни. Но тогда случилось убийство Гоо-Синга, и я поехал в глубь страны, чтобы захватить Лу-фаяга. И эта работа помогла забыть свою боль. И я забыл ее до тех пор, пока снова не увидел его. Но тогда старый траур снова вошел в мое сердце, и я пошел...
- Чтобы убить его?
- Да, чтобы убить его, - повторил Линг-Чу.
- Расскажи мне теперь все, - тяжело дыша сказал Тарлинг.
- Это было в тот вечер, когда господин пошел к маленькой молодой женщине. Я твердо решился тоже выйти, но не мог найти подходящего предлога, потому что ты дал мне строгий приказ не покидать квартиры в твое отсутствие. Поэтому я спросил, нельзя ли мне сопровождать тебя. Я сунул в карман пальто скорострельный пистолет, который я предварительно зарядил. Господин, ты дал мне поручение следовать за тобой, но когда я увидел. что ты пошел своей дорогой, я покинул твой след и пошел к большому магазину.
-- Почему же ты пошел туда? - удивленно спросил Тарлинг, - ведь Лайн не живет в этом доме?
- Это я тоже открыл, - просто объяснил Линг-Чу, - я думал, что в таком большом доме он сам для себя устроил хорошую квартиру. В Китае владельцы больших фирм обычно сами проживают в своем торговом помещении, поэтому я пошел туда, чтобы обыскать его
- Как ты попал туда? - снова удивленно спросил Тарлинг.
Линг-Чу опять улыбнулся.
- Это было очень легко; ведь господин знает, что я хорошо умею лазить. Я нашел длинную железную водосточную трубу, которая вела до самой крыши. Торговый дом двумя сторонами выходит на большие улицы, третья сторона выходит на узенькую улицу, а четвертая на совсем маленький переулок, в котором горело несколько огней. Оттуда я поднялся на крышу. На крыше я нашел много окон и дверей, и для такого человека, как я, больше не было затруднений Я попадал из одного этажа в другой;
нигде не было света во всех этих помещениях, но я всетаки тщательно продолжал поиски. Но ничего не нашел, кроме большого количества товаров и ящиков, шкафов и очень длинных барьеров.
- Ты хочешь сказать прилавков - поправил его Тар-линг.
Линг-Чу кивнул головой.
- И наконец я попал в полуэтаж, где увидел человека с белым лицом. - Он сделал краткую паузу. - Сперва я пошел в большое помещение, где мы его встретили, но оно было заперто. Я открыл его ключом" но там било темно, и я узнал, что там никого не было. Потом я тихо пошел по коридору, потому что увидел свет в другом конце, и потом я попал в бюро.
- Это помещение было тоже пустым?
- Да, но одна лампа горела, и выдвижные ящики письменного стола были открыты. Я подумал, что он здесь должен находиться. Я вынул пистолет, спрятался за шкафом. Вдруг я услышал шаги. Я осторожно выглянул из-за угла и узнал другого человека.
- Мильбурга? - сказал Тарлинг.
- Да, это его имя. Он уселся за письменный стол человека с белым лицом. Я знал, что это его письменный стол, потому что на нем стояло много портретов и цветов. Человек повернулся ко мне спиной.
- Что же он делал? - спросил Тарлинг.
- Он обыскал письменный стол и вынул из одного ящика конверт. Я со своего места мог также заглянуть в ящик. Там было много маленьких безделушек, какие туристы покупают в Китае. Из конверта он вынул бумажку с четырьмя черными буквами, которую мы называем "хонг".
Тарлииг был поражен.
- И что случилось дальше? - с жадностью спросил он.
- Он сунул конверт в карман и вышел. Я слышал, как он шел вдоль по коридору, потом я вышел из своего убежища и также обыскал письменный стол. При этом я положил револьвер на стол, так как мне нужны были обе руки. Но я ничего не нашел, только маленькую книгу, в которой человек с белым лицом записывал все, что он пережил.
- Ты хочешь сказать - дневник. А что ты сделал потом?
- Я обыскал все помещение и при этом наступил на провод. Он должно быть соединял контакт с электрической лампой на столе. В этот момент я услышал, что белый человек вернулся и быстро удалился в другую дверь. Это все. господин, - просто сказал Линг-Чу. - Я снова, как можно быстрее, поднялся на крышу, потому что боялся быть накрытым. Это не было бы почетно для меня. Тарлинг свистнул.
- А пистолет ты оставил там?
- Да, это правда, господин. Я сам понизился в своих глазах, а в своем сердце я убийца. Потому что я пошел на место, чтобы убить человека, опозорившего мою семью.
- И при этом ты оставил пистолет, - еще раз сказал Тарлинг. - И Мильбург нашел его. XX
Было трудно поверить Линг-Чу. Нет более искусного выдумщика в рассказе, чем китаец. Он очень обстоятельно, подробно и точно описывает все детали и как рожден для выдумывания историй и ловко сплетает нити между собой. Но Тарлинг был убежден, что Линг-Чу сказал ему правду, он говорил совершенно свободно и открыто, он даже отдался в руки Тарлинга, признавшись ему в намерении убить Лайна. Тарлинг мог себе представить, что случилось после того, как китаец ушел. Мильбург, спотыкаясь в темноте, шел вперед, зажег спичку и увидел, что электрический провод выпал из стенного контакта. Он сейчас же снова зажег свет и, к своему великому изумлению, увидел на столе смертоносное оружие. Может быть, он подумал, что раньше не заметил его. Но что могло случиться с пистолетом после того, как Линг-Чу оставил его лежать на столе Торнтона Лайна до того момента, когда он был найден в корзинке для шитья Одетты Райдер? Напрашивался еще один вопрос: что Мильбургу нужно было так поздно в деле, в особенности в частном бюро Лайна? Было маловероятно, что Лайн оставлял свой письменный стол незапертым. Должно быть Мильбург сам открыл его. Зачем он взял конверт с красными китайскими бумажками? Факт, что Торнторн Лайн хранил эти вещи в своем письменном столе, можно было легко объяснить. Как турист он собирал курьезы и в том числе купил эти бумажки, которые тогда можно было получить во всех больших городах Китая в качестве сувениров разбойничьей шайки "Радостных Сердец".
Свой разговор с Линг-Чу он должен будет передать Скотлэнд-Ярду, а это учреждение, по-видимому, сделает из этого свои собственные выводы. По всей вероятности, Скотлэнд-Ярд сделает выводы, очень мало благоприятные для Линг-Чу, который благодаря этому окажется заподозренным непосредственно.
Но Тарлинг был удовлетворен этим рассказом или, вернее говоря, он думал, что удовлетворен. Он мог проверить некоторые данные и, не теряя времени, пошел в торговый дом Лайна. Положение дома вполне согласовалось с тем, что сказал Линг-Чу. Тарлинг пошел на другую сторону большого здания и там нашел железную водосточную трубу, по которой Линг-Чу забрался наверх. Это было ему довольно легко, потому что он лазил, как кошка. Тарлинг не имел никакого основания усомниться в этой части рассказа.
Он пошел к фасаду здания и вошел в большую стеклянную дверь. У витрин стояло много народа, так как благодаря истерии с убийством дело приобрело печальную известность. Он встретил Мильбурга в своем бюро, которое было гораздо больше, но убрано с меньшей роскошью, чем бюро мистера Лайна. Он вежливо поклонился Тарлингу, придвинул ему кресло и предложил сигару.
- Мы находимся в очень запутанном положении, мистер Тарлинг, - сказал он своим льстивым голосом. Он как всегда официально улыбался. - Наши торговые книги отправлены на ревизию, и это сильно затрудняет мне ведение дел. Нам пришлось наскоро организовать временную бухгалтерию, и, как деловой человек, вы поймете, какие это доставляет затруднения.
- Вам очень много приходится работать, мистер Мильбург?
