Михаил Соколов - Контракт со смертью
- Откуда вы все про моих ухажеров знаете? - резко бросила Лиза. - Что вам всем делать нечего, кроме как сплетничать?
- О! Не сердись, Лизонька. Но сама посуди, девушка ты заметная, хочешь не хочешь, а от любознательных глаз трудно что скрыть. А Игорек, действительно, что-то уж больно много времени вокруг тебя увивается. Я бы на твоем месте, Санька, забеспокоился.
- Ты, Сережа, о себе лучше побеспокойся. А Игорь просто хотел немного пошантажировать шефа.
- Вы меня уморите! - со смехом откинулся на диване Быков. - Немножко пошантажировать! Дело-то на статью тянет, радость моя, а ты говоришь, немножко. Тем более, где шантаж, там начинаются и прочие кульбиты.
- Нет!
- Хорошо, хорошо. Не кипятись. Это я так, к примеру.
- Он не мог, - убежденно повторила Лиза.
Быков вдруг заметил, как Семенов смотрит на нее. И это ему не понравилось: странное что-то стояло за напряженным этим взглядом. И он подумал, что не ошибется, если предположит, что в нем была ненависть.
Лена подумала и пошла в спальню. Поискала среди белья в шкафу и нашла свой маленький револьвер в интимно-набедренной кобуре. Вот уж не предполагала, что придется нацеплять всерьез. Она улыбнулась, но наличие оружия вызывала приятный холодок приобщения. Только к чему?
Вышла в гостиную, но ничего не сказала мужчинам. Ей самой её порыв вооружиться тут же стал казаться смешным.
Кажется всё. В последний раз взглянули друг в другу в глаза, потом в прекрасные, чем-то встревоженные глазки Лизы. Пора. Вышли один за другим, словно заговорщики: впереди переодевшаяся Лиза в глянцевитом, полупрозрачном, как желатин, плаще, под котором проглядывало длинное, темное платье, на самом деле бордовое, барзатное, с фиолетовым отливом в мягких складках; Быков и шедший последним Сергеев в почти одинакового покроя длинных плащах, стройную черноту которых оттеняла белизна шелковых шарфов. И Семенов вместе с Лизой, уже взявшей его под руку, казались подростками рядом с громадным Быковым.
Закрыли двери, вызвали лифт, спустились. В вестибюле лифт ожидала веселая компания из трех женщин и стольких же мужчин, один из которых самый молодой, лет двадцати - жил на восьмом этаже. Вся группа сделало волнообразное движение к остановившемуся лифту, но тут же волной и отпрянула, испугавшись могучего Быкова, шагнувшего к ним из раздвинувшихся дверей. Тут же общее веселье вспыхнуло с новой силой, вспорхнул смех, поздоровавшийся хозяин звал к себе в гости, будет весело. Увы!.. Все шестеро втиснулись в лифт, двери закрылись, но их подогретая радость перелилась в шахту, так что ещё некоторое время снизу можно было слышать их смех, постепенно затихший, впрочем.
Они прошли мимо аквариумного Юры, кивнули ему. Дверь на выходе щелкнула, приоткрылась и тяжело пропустила всех под относительно сухое пространство подъездного козырька.
- Поедем каждый на своей тачке или на моей? - спросил Быков.
- Нет, мы на своей, а ты давай на своей, - решил Семенов.
Лиза приподняла сложенный зонтик, тут же взмывший над головой. Помогая ей держать зонтик и сам прячась под него, Семенов повел её к "Ягуару". Быков выше поднял воротник плаща и шагнул под дождь. "Ничего, не растаю". подумал он и тут же забыл, мысленно настраиваясь на ожидающее их в конце пути.
ГЛАВА 13
СТРАСТЬ
Он направлял свой громадный "Форд" точно за красным "Ягуаром" Семенова. Машин было, конечно, все ещё много. Правда, с дневным потоком не сравнить, но все же. Выехали на Мясницкую и, после хорошо Быкову знакомых двух поворотов, оказались во дворе казино, почти заставленным машинами.
Охранник жестами показал где им лучше припарковаться, но Быков, едва притормозив, вновь тихо стронул машину и стал объезжать дом. Под старым, распущенным вязом недалеко от известной ему железной двери черного хода, он остановил "Форд". Тут же вышел, включил сигнализацию, запер дверцу и быстро направился к главному входу.
Семенов получал номерки за себя и Лизу, когда Быков вошел в дверь. Семенов оглянулся на него, мимоходом отметив всеобщее невольное внимание к новоприбывшему, но приписал его габаритам друга. Быков на ходу стаскивал с шеи шарф, а плечом пытался вывернуться из рукава. Гардкеробщик тут же подскочил, угодливо помогая снять плащ.
- Вечер добрый!..
Наткнувшись на напряженный взгляд Быкова, сразу сник и размазался среди рядов вешалок. Семенов подошел к Лизе, что-то поправлявшей в прическе у зеркала. Темно-бордовый бархат мягкими складками спадал до туфелек - тоненькая, гибкая, нарядная. И дивно было видеть её посвежевшую, как будто бы только отдохнувшую. Он в зеркале оглядел праздничный убор её волос, нитку крупных гранатов на смугло-янтарной шее, рубиновые капельки в мочках ушей и нежное, полное начало грудей, медленнно поднявшихся вместе со вздохом. Потом взглянул в уголько-бархатистые глаза и быстро перевел взгляд... куда? На подведенные темным пурпуром губы? На тугие, смоляные кольца волос у висков?..
- Ну вы братцы и хороши! - громко сказал подошедший Быков. - И не знаешь, кто лучше: ты - блондинчик, или ты - Венера наша.
- Я не ваша, - машинально повторила Лиза.
- Конечно, не наша, куда уж нам, - с деланным огорчением сказал Быков. - И беру свои невежливые слова назад: конечно ты, Лиза, лучше. Это я так, сдуру ляпнул. Да если бы я был не я, а свободнейший, умнейший и прекраснейший...
- Ты бы на коленях умолял меня... - перебила его Лиза, досадливо вздернув плечом.
Быков захохотал. Они повернулись. Несколько охранников у входа, два-три упакованных кавказца, вышедшая из женского туалета поразительно красивая девушка - все смотрели на них. "Чего-чего, а привлечь к себе внимание мы смогли" - подумал Семенов. Он уже начинал ощущать приближение того темного, дикого, что последнее время все чаще и чаще волной настигало его изнутри, что было, конечно же, частью его самого, но частью болезненной, первобытной, какой-то необыкновенно нечистоплотной, но которое и позволяло ему так легко зарабатывать деньги.
- Касса где-то здесь... - сказал он и поискал глазами ближайшего служащего. Ближайшим вновь оказался все тот же гардеробщик. Семенов пальцем, словно бы зацепил его и приблизил.
- Где я видел кассу? - спросил он подскочившего служащего.
Тот показал. Неприметная дверь, в первое его посещение открытая. Они подошли. Гардеробщик постучал. Их осмотрели в глазок, потому что дверь открылась без всяких допросов. Через коридорчик охранник подвел их к зарешеченному окошку, где им выдали фишек на три тысячи долларов.
- Не много ли? - спросил Быков.
- Ничего. Пока я раскручусь, можно немного и проиграть, - рассеянно сказал Семенов.
Наконец, по узенькой лестнице с ещё неистоптанной ковровой дорожкой стали подниматься на второй этаж. Впереди с Лизой, слегка придерживая под локоток, Семенов, за ним, сейчас особенно похожий на переодетого телохранителя - Быков. Впрочем, сейчас он и в самом деле телохранитель, подумал Семенов, чувствуя холодок на коже вдоль хребта; близость игры, собственный настрой, мучительное ожидание метаморфоз внутри - делало его рассеянным, нет, сосредоточенным только на одном, на том, что его ожидало скоро.
В предбаннике почти ничего не изменилось. Знакомый уже официант подскочил с подносом.
- Господа! Прошу за счет заведения.
Семенов машинально выпил... Что? Вода?.. Шампанское?.. Лиза рядом легко пригубила. Быков широко расставив крепкие столбы ног нагло и весело разглядывал публику у бара и за столиками: полупьяные мужики, трезвейшие девицы... Сееменов взглянул на часы. Было двадцать пять минут двенадцатого.
- Сколько у нас времени? - повернулся он к Быкову.
Лиза непонимающе взглянула на свои часики.
- Почти половина двенадцатого., - сказала она.
Быков подмигнул ей и повернулся к Семенову.
- Полтора часа. В два часа все закончится. Успеешь?
- Посмотрим.
Они вошли в зал рулеток. Народ здесь был, но в основном толкался вокруг обоих столов с рулеткой. Было сильно накурено и еще... вероятно, через кондиционер пытались освежить воздух, напуская какую-то ароматическую дрянь. В большинстве своем - если брать только мужиков - здесь были достаточно строго одетые люди. Были и солидные, за пятьдесят. Были в просторных черных костюмах с блестками кавказцы, почти научившиеся теряться в общей толпе. Представителей богемы было мало, но и за их демократической расхлябанностью ощущался запашок долларов. И женщины были здесь все, как на подбор: яркие, превосходно одетые и... жизнь в общем, знали.
"Хороший клуб" - подумал Семенов, имея в виду, что с улицы сюда, как видно, не попадали, значит и играть можно будет по-крупному.
Семенов подумал, что несмотря на то, что за последние годы атмосфера подобных заведений стала ему привычна, и чувствовал он себя здесь как рыба в воде, все-таки так и не смог её принять. Гнусный запашок витал повсюду, словно джин из бутылки над Алладином, запашок алчности, зависти, ненависти.
