Дмитрий Дубинин - Убийство к Рождеству
Новый поиск. Тамара Зурина. Ага, персональная выставка акварелей, участие в фестивале «Буревестник». «Картины художницы Тамары Зуриной отличаются высокой реалистичностью, законченностью образов и присущей только молодости наивной чувственностью…» Целующиеся пары над ручьем, парящий дельтаплан, обнаженная девушка, поливающая цветы на балконе…
Щелчком мыши картину можно было увеличить в размерах. Что я и сделал. Девушка с цветами заполнила весь экран. Стало видно, что дело происходит на застекленном балконе-эркере с орнаментом между рам в виде крестов необычной формы. Девушка стоит спиной к улице, растения расположены не только на окне, но и в дверном проеме, заслоняя ее тело ниже пояса. Взгляд девушки направлен чуть вниз — она смотрит, как из лейки бежит вода, и улыбается. А лицо ее подозрительно знакомое — клянусь всеми святыми, что натурщицей послужила наивно-чувственная Галя.
Я сохранил изображение в файл, переключился в базы, нашел координаты единственной в Москве Галины Рудольфовны Никифоровой, а потом с помощью поисковика разыскал довольно грубо сделанный сайт «Раймонды». Адреса и телефоны. Тоже на принтер.
Больше ничего особенного, в штате никаких знакомых имен, за исключением Федора Лякова, дизайнера. «Один из лучших художников-оформителей. Картины и инсталляции экспонировались на выставках в Москве, Новосибирске, Киеве, Пекине». Образцы творчества… А ведь молодец… «Номинант на премию „Оникс“… Вручение состоится в Санкт-Петербурге 6 февраля». Сего года? Вчера? Галя сказала ему в «Пикнике»: «Премия от тебя никуда не уйдет. Смотри, не опоздай на вручение…»
Надо будет подумать, нельзя ли из этого извлечь какую-нибудь пользу. А пока с меня достаточно. Я дал знать админу, что можно менять права доступа для геймеров, а сам скрылся в подсобке. И стал наяривать на клавиатуре телефона.
В офисе «Раймонды» осталась только охрана. Я поговорил, как мог убедительно и вежливо, а потому узнал, что Тамара Зурина и Галина Никифорова появляются здесь чуть ли не раз в год по обещанию, а Федор Ляков приходит каждое утро, часам к одиннадцати слегка набирается, и смывается халтурить. Поэтому его вот-вот выгонят. Но сейчас он в Питере, пропивает какую-то премию, если ему действительно ее вручили. В понедельник должен приехать, если не свалится в канал имени Грибоедова, а это с ним уже случалось однажды.
Телефон в квартире Никифоровых ответил усталым женским голосом. На вопрос, не могу ли я услышать Галину, мне посоветовали позвонить позже. А лучше утром.
Из одиннадцати номеров Истоминых десять ответили. Я начинал разговор одинаково, упоминал компанию «Северина» и предлагал обсудить новые условия контракта. Дважды меня пытались обмануть, но когда я начинал уточнять подробности, трубки бросали. Дважды я попадал на грубость, но обоснованную. В остальных шести случаях меня вежливо убеждали в том, что я ошибаюсь. Да, я действительно разговариваю со Светланой Истоминой, но ни о каких контрактах с «Севериной» здесь не знают. Я вычеркнул все адреса, кроме того, который соответствовал молчащему телефону, и откинулся на спинку кресла, словно выполнял рекомендацию «Майкрософта» в процессе установки «Windows 98».
Я смертельно устал от битья по голове, ночных бдений в милиции, тревоги за свою шкуру и созерцания трупов. Больше всего на свете мне хотелось оказаться дома, проснувшимся в кровати, и осознающим, что самые сложные проблемы — это зависающий в салоне компьютер и постукивающий клапан в двигателе «Жигулей».
Я подумал, что если посижу еще минут пять в такой позе, то усну, а потом проснусь среди ночи — голодный и разбитый. Пришлось вставать и выходить из подсобки.
Но прежде чем идти к машине, еще раз сел за компьютер, чтобы найти номер мобильного телефона нужной мне Светланы Истоминой. (Телефон Гали тоже искал таким образом, но его почему-то в базе не оказалось). И тут же позвонил — с городского, вернувшись на минуту в подсобку.
«Абонент не отвечает или временно недоступен», — доложили мне.
Больше никому звонить я не стал.
* * *Я оказался дома, проснувшимся в кровати, и осознавал, что зависающий в салоне компьютер и постукивающий клапан в двигателе «Жигулей» — это не самые сложные проблемы. Самой сложной проблемой для меня этим утром было встать с постели.
В-вв-ух! Похоже, вчера я набрался сильнее, чем ожидал. Конечно, приговорить бутылку водки в одиночку под холостяцкую закуску — уже хорошо, а если перед этим ты еще и устал как собака, то совсем здорово…
Телефон валялся на полу. Я взял трубку, изучил журнал. Пять неотвеченных звонков, датированных вчерашним вечером: два — от Виктора, три — от Натальи. Нет, никого из них я сейчас не хочу слышать… Только умываться и завтракать.
Из зеркала над умывальником на меня смотрел малознакомый тип с опухшей физиономией и маленькими, злобными свинячьими глазками. Я потрогал голову, которая изрядно потрескивала. Одна здоровая шишка — вчерашняя, и две чуть поменьше — память о встрече в «Пикнике» и том вечере, когда убили Дину. Я открыл воду и сунул голову под прохладную струю…
Чуть позже, когда я приканчивал яичницу и заготавливал две таблетки баралгина, мне пришло в голову продать мобильник и купить новый. Может быть, зарегистрировать номер заново. Не нравилось мне в последнее время, как моя трубка работает.
Вчера, прежде чем сделать визит на квартиру Истоминой, я вообще заблокировал телефон, и включил его, только когда собрался вырубаться. Визит тот прошел впустую, потому что квартира тоже оказалась пуста. Где же болтается эта Света? Временами мне казалось, что найти ее куда более важно, чем даже Тамару.
Но Тамару тоже надо искать. И я понимал, что у меня осталась практически одна отчаянная попытка.
Я набрал номер с визитки. Секретарша Эдуарда Сергеевича Гориканова очень вежливо сообщила, что директор может принять меня сегодня в три часа дня, если я буду так любезен представиться и назвать цель визита. Я представился, а целью визита назвал профессиональный интерес, не вдаваясь в подробности.
…Возле моей машины, стоящей на обычном с недавних пор месте, торчал знакомый тип с третьего этажа — здоровенный парень, известный грубиян и вроде как классный спортсмен — хоккеист, кажется, из «ЦСКА».
— Если ты еще хоть раз поставишь здесь свою шушлайку… — начал он, едва завидев меня.
— Пошел на хуй, — ответил я.
У того даже рот открылся от изумления. Я совершенно не спешил, садясь в машину. Плюхнувшись на сиденье, еще секунд пятнадцать тупо пялился в приборную панель, прежде чем захлопнуть дверь и повернуть ключ зажигания. Однако клюшкой меня никто не собирался охаживать. Во всяком случае, сейчас — хоккеист спокойно ушел. Вот только явно не туда, куда его послали.
* * *В рекламном агентстве я оказался в самом начале двенадцатого. «Раймонда», несмотря на громадных размеров вывеску, возможно, сработанную Федором-Оскаром или Тамарой, оказалась довольно скромным заведением. Как и в других ему подобных, смотреть там было не на что и не на кого, кроме, разве что, худеньких девушек, которые возили мышками по коврикам и портили зрение. Я спросил у девушек, как мне найти Федора Лякова. Девушки захихикали и сказали, что если я назову бородача его настоящим именем, одним смертельным врагом на этой земле у меня станет больше.
Поскольку врагов у меня и так хватало, я внял совету. Федор-Оскар принял меня в соседней комнате как родного, потому что уже принял. А поскольку я выразил восхищение его талантами как художника и при этом сердечно поздравил со званием лауреата премии «Оникс» (чуть не сказав при этом «Оскар»), то одним другом на этой земле у меня стало больше. Последние штрихи — вручение бутылки дагестанского коньяка и желание выпить с замечательным мастером — заставили Оскара хлопнуть рукой по столу, заявить, что работать он сегодня больше не в состоянии, и изъявить требование немедленно приступить к уничтожению напитка. Прямо здесь.
Важно было не перестараться. Пить я отказался, сославшись на то, что за рулем. Оскар выпил стаканчик самостоятельно (но я для приличия тоже пригубил), а затем стал выспрашивать, откуда, собственно, я так хорошо знаю про него и его таланты.
Выкручивался я как мог. Вспоминать потом было стыдно. Желающим знать подробности могу посоветовать перечитать басню дедушки Крылова «Ворона и Лисица».
Однако от Оскара сыр мне не был нужен. Мне была нужна только Тамара. Я так и сяк прикидывал, как бы мне перевести разговор на нее, но тут Оскар заявил, что сегодня он собирает у себя дома сабантуй по случаю той самой премии. На сабантуй соберутся его друзья и подруги, отягощенные различными талантами, а почему бы и тебе не прийти? А ты сам чем занимаешься? Не художник? А, компьютерный дизайн… В какой программе работаешь — в «Фотошопе», «Джимпе» или «Пэйнтшопе про»? А в какой версии? А плагины какие используешь?
