Питер Чейни - Еще один глоток
Улыбнувшись, он развернулся на стуле и стал смотреть в дальний конце зала на Ланселота, который беседовал с Марчем.
– Вы хотите сказать, что мистеру Ланселоту это не понравилось? – спросил он.
Губы у нее слегка дернулись.
– Меня Ланс не очень волнует, – ответила она. – Он мне поднадоел.
– Забавно, – произнес Беллами. – Женщине, о которой я вам рассказывал – это было во Флориде, тоже надоел тогда некий мужчина. Ее сильно раздражало, когда он напивался. Он, бывало, слишком часто говорил: "Еще чего скажешь!" Думаю, именно это ее и раздражало.
Однажды вечером, – продолжал Беллами, – когда он выпил больше, чем обычно, и слишком уж надоел ей своим "Еще чего скажешь!", она предложила ему искупаться, сказав, что знает одно чудесное местечко. Было страшно душно и, думаю, идея искупаться в прохладной воде ему понравилась. Словом, они надели купальные костюмы и поехали к речушке, о которой она говорила.
Он с ходу нырнул. А она не потрудилась предупредить его, что речка кишит мокасиновыми змеями – самыми страшными из всех. Если они нападают, человек и глазом моргнуть не успевает…
Фенелла слегка поежилась.
– Тут-то ему и пришел конец, – догадалась она. – Нельзя сказать, чтобы эта дама была слишком добра.
– Нет… Этого сказать нельзя, – согласился Беллами. – Не добра, конечно, но мила, с ней было приятно поговорить.
Ланселот подошел и встал позади них.
– Вам никогда не случалось быть лишним? – спросил он, с некоторым трудом выговаривая слова.
Беллами оглянулся, улыбаясь, а затем обратился к миссис Рок.
– Как вы думаете? Я действительно лишний?
– Нет, – ответила она. – Вы мне нравитесь. Привет, Ланс.
– Леди не считает, что я здесь лишний, – сказал Беллами. – Выпьете что-нибудь?
Ланселот в ответ заявил Беллами:
– Мне нужно сказать вам пару слов.
Беллами осушил свой стакан и предупредил даму:
– Я вернусь через минуту.
Он встал, вышел из зала, спустился по лестнице до ближайшей площадки и повернул к туалету. Там было пусто. Ланселот шел за ним. Закрыв дверь, он прорычал:
– Слушай, я не знаю, кто ты, черт тебя подери, такой, но я тебе кое-что скажу…
Беллами усмехнулся и предупреждающе вытянул вперед руку.
– О, нет, – сказал он. – Ты мне ничего не скажешь. – И он врезал Ланселоту прямо по зубам.
У того перехватило дыхание. Затем он отступил и нанес резкий сокрушительный удар в сторону Беллами, но тот легко перехватил его руку и молниеносно сам ударил Ланселота сбоку в челюсть. Раздался сухой треск.
Ланселот осел на пол.
– Иди-ка ты домой, – посоветовал Беллами. – О миссис Рок можешь не беспокоиться. Я о ней позабочусь. Мне кажется, она очень мила. И не спорь, Ланселот. А то я тебя покалечу… и мне это доставит большое удовольствие.
Ланселот поднялся на ноги. Его слегка качало, когда он пытался отряхнуть пыль с костюма слабыми пальцами.
Беллами направился к двери.
– Здесь на улице есть стоянка такси, – указал он. – Садись в одно из них и поезжай домой. Тебе нужно хорошенько выспаться. Уходи сейчас же. Если покажешься в баре, я тебя прибью. Понял?
Ланселот что-то промямлил. Беллами проследил, как он, заплетаясь, побрел к выходу, потом вниз по лестнице и на улицу. Тогда он закурил и вернулся в бар.
Фенелла Рок взглянула на него лукаво. Беллами отметил, что у нее хорошая фигура и что она умеет одеваться.
– Значит, Ланс не вернется? – спросила она.
Беллами заказал два сухих мартини, улыбнулся и поправил галстук.
– Он неважно почувствовал себя, сказал, что, наверное, приболел, и поехал домой. Просил передать вам свои извинения.
Она криво усмехнулась.
– Очень жаль, что он прихворнул, мистер Беллами. А вы, видимо, содрали кожу на костяшках пальцев, когда открывали дверь? – она посмотрела на его правую руку.
– Ах, это… – махнул он. – Да, это я так неудачно постучал в дверь. Очень неосторожно с моей стороны.
Блондинка поставила на стойку два мартини и стрельнула глазами в Беллами. Миссис Рок заметила:
– Кажется, вы ей нравитесь.
– Я часто здесь бываю, – ответил он. – А вам я нравлюсь? Она рассмеялась.
– Вы производите освежающее впечатление, мистер Беллами. Я в восторге от вашей техники.
– Благодарю вас. Давно ли вы знаете Марча?
– Мы встречаемся иногда то тут, то там. Харкот – забавный парень, как, впрочем, по-своему, и Ланселот, – она пожала плечами. – Большинство мужчин, с которыми я знакома, немного странные, – добавила она с неопределенной улыбкой.
Беллами допил свой мартини.
– Вот, что я вам скажу. Давайте-ка мы с вами и с Харкотом отправимся поиграть в карты в Найтсбридж, к некой мисс Лайли Пурсел-ле. Мне нужно поговорить с Харкотом, а у него – плохое настроение. Надеюсь, с помощью вашего благотворного влияния, а также небольшой карточной партии мне удастся его исправить. Согласны?
Она поставила свой стакан на мраморную крышку бара, повернулась на высоком стуле и долгим внимательным взглядом окинула Беллами, потом посмотрела на свое отражение в зеркальной стене и поправила выбившуюся прядь волос.
– Хорошо, – согласилась она. – Я всегда была рисковой девчонкой.
– Не сомневаюсь в этом, – ответил Беллами. – Я люблю рисковых девчонок. Иногда, если они хорошо себя ведут, они получают пятьдесят фунтов.
Она вздохнула.
– Я поняла, что полюблю вас, как только увидела… Ники, – промурлыкала она.
Беллами заказал еще два мартини.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Вторник
ЖЕЛЕЗКА – ЛЮКС
I
Ночь была черной как смола. Водитель такси, согнувшись над рулем, напряженно вглядывался в темноту перед собой. Машина медленно ползла вдоль белой кромки левого тротуара Бонд-стрит, затем повернула на Брутон-стрит и осторожно поехала к Беркли-сквеа со скоростью двадцать миль в час.
Беллами сидел на заднем сиденье рядом с Фенеллой Рок. Его ноздри время от времени улавливали аромат ее духов. Он узнал их – это были "Vers mon Cocur"[2], очень дорогие духи.
Беллами размышлял о Фенелле – подходящая ли это фигура для того, что он задумал? Может быть, решил он…
По другую сторону салона, спиной к водителю, напротив миссис Рок, сидел Харкот Марч. На ночном воздухе его окончательно развезло. Он был пьян в стельку, сидел, опираясь на руку, лежавшую на подлокотнике, голова его болталась, когда машина подпрыгивала, в глазах проглядывала вечность, хоть он был и жив.
Фенелла Рок немного отодвинулась, когда Харкот чуть не упал ей на колени. Беллами вытянул руку и оттолкнул его обратно на сиденье.
– Спокойно, Харкот. Сейчас с вами все будет в порядке. Посидите и расслабьтесь.
Марч хрюкнул. Миссис Рок сказала:
– Он – забавный парнишка, правда ведь? Почти трогательный, вы не находите? Или у вас вообще ничто не вызывает сочувствия?
Беллами усмехнулся куда-то в темноту.
– Не знаю. Я вообще мало понимаю в сострадании.
– Я тоже, – произнесла она. – Когда-то понимала, но теперь все позади. Сострадание – это так трогательно, – засмеялась она и добавила: – это было глупое наваждение, если хотите.
Повернувшись к ней, он возразил:
– Ничего подобного. Думаю, это было прекрасно. Как одна из сюжетных линий в кино… значит, вы находите Харкота трогательным?
Ее колено в темноте коснулось его ноги.
– Да, нахожу. Он чертовски глуп, конечно, но в конце концов все мужчины чертовски глупы – о присутствующих, разумеется, не говорят, – Беллами различил в темноте ее улыбку. – Дело в том, что Харкот – не в моем вкусе…
Ее голос, чуть хрипловатый и призывный, смолк.
Такси съехало с Беркли-сквеа и пробиралось теперь сквозь Чарлз-стрит. Беллами посмотрел на светящийся циферблат своих часов. Была половина первого.
– А кто же в вашем вкусе, Фенелла? – спросил он.
Она тихо засмеялась.
– Я никогда этого не знаю, пока не попробую на зуб.
Она взяла сигарету из протянутого Беллами портсигара. В отсвете, отброшенном пламенем зажигалки, он увидел четкий овал ее щеки и чувственный вырез ноздрей. Он бросил быстрый взгляд на Харкота: подбородок бедняги утонул в воротнике.
Беллами вспомнил об окурке сигареты, которую Харкот дал ему в клубе Мотта и который он сохранил. Сейчас окурок лежал в конверте в ящике его стола на улице Полумесяца.
Неожиданно она спросила:
– А вообще, что все это значит? Я начинаю себя чувствовать агентом Икс-42 – таинственной шпионкой, имеющей доступ к секретным материалам в любом посольстве на континенте и умеющей замечательным образом дойти до двадцатой главы, так и не будучи соблазненной.
Беллами рассмеялся.
– Ничего подобного. Никакой романтики. Единственный, от кого вам, возможно придется, защищать свою честь, – это Харкот.
