Андрей Ветер - Я, оперуполномоченный
– Не понимаю, куда вы клоните.
– Клоню к краже из квартиры Забазновских. Вчера мы арестовали Месхи, дома у него изъяли шесть тысяч рублей, которые он прятал в туалете. Массу других вещей изъяли, которые мы сейчас проверяем по картотеке. Через эти шмотки мы наверняка выйдем ещё на ряд краж. У матери Давида мы изъяли кольцо. Не побрезговал он подарить краденое.
– Вот сволочь! – Тимур стукнул кулаком по столу и с отвращением сплюнул. – Я же говорил ему, чтобы не смел ничего оставлять себе! Говно дешёвое! Нельзя же, нельзя!
– И к тому же Давид не продал куртку Милорада.
– Он обещал в Тбилиси спихнуть её, но упёрся, пожадничал, оставил себе.
– Ладно, Тимур, давай уж теперь до конца.
– Что до конца? О Забазновских? Так вы всё уже знаете.
– Выкладывай о других своих похождениях. Помнишь, взяли тебя на Велозаводском рынке с ювелирными изделиями? Перстенёк ты пытался продать.
– Было дело.
– Но опера, видно, поленились, не установили, что за квартиру ты очистил. Но мы-то не такие ленивые, будем рыть до конца. У нас свой интерес. Но было бы лучше, если б ты всё-таки сам сказал…
Тимур долго молчал, затем попросил папиросу.
– Сам? – ухмыльнулся он.
Минут пять он думал, утопая в густом облаке табачного дыма.
– Ладно…
И он начал диктовать, его будто прорвало. Смелякова удивило, насколько хорошо Тимур помнил детали преступлений. Он называл точное время, где что лежало, обстановку квартир, он рисовал схемы… Всего насчиталось двадцать шесть совершённых им квартирных краж.
* * *Подходя к своему отделению милиции, Сидоров глянул на часы и присвистнул:
– Ого! Кучеряво гуляем!
– Зато с пользой. – Виктор был весел. – Вы, Пётр Алексеич, меня поражаете. Как вам удаётся?
– Что?
– Ну, заставили Тимура выложить всё…
– Не заставил, а убедил.
– Я это и хотел сказать, – поправился Смеляков. – Я бы не сумел.
– Научишься… А Тимур не твёрдый. У него глаза злые, но это ничего не означает. Он как раз на злобе своей и сломался. Видать, у них с Месхи давно разногласия возникали. Вон как он вскипел из-за того колечка…
Перед дверью в отделение они потоптались, отряхивая обувь от налипшего снега.
– Теперь можно и Давида прижать до конца, – сказал Сидоров и посмотрел вверх. – Небо-то какое чистое. Звёзды видно. Люблю мороз.
Он громко выдохнул, пуская в чёрную ночную бездну облако густого пара.
В отделении было тихо. Дежурный поприветствовал их кивком.
– Успешно? Поздравить можно? – спросил он, и его голос гулко заколыхался под сводчатым потолком.
– С поздравлениями обожди. – Сидоров неторопливо направился в комнату, где коротал время Месхи. Паркет громко скрипел под его тяжёлой поступью.
Увидев вошедших, Давид устало провёл своей тонкой рукой по голове.
– Ну что? Долго вы меня будете мурыжить?
– Теперь уж совсем скоро закончим, – бодро сказал Сидоров. – Хотим тебя поздравить.
– С чем?
– Нашли мы твоего друга.
– Какого?
– Тимура. Сидит он, несчастный, в «Матросской тишине». Взяли его на краже с поличным, и он оказался вполне благоразумным. Признался во всём. Дал нам информацию по всем эпизодам. – Капитан плюхнулся на стул и привалился всем телом к столу. – Вот у нас полный список, какая из обнаруженных на твоей квартире вещей где и когда была украдена. Ну что? – Он выжидательно посмотрел на Месхи. – Мы можем отвезти тебя в любое отделение милиции, где тебя арестуют сразу по любому из этих дел. Показаний против тебя полно… Но можешь продолжить общение с нами.
– Сволочь.
– Кто? Надеюсь, ты не меня имеешь в виду?
– Тимур! Заложил гад! – Месхи безвольно бросил голову на руки, упираясь ими в стол.
– Ты успокойся. Пойми: вы друзья, ему же обидно расставаться с тобой… Так как? Говорить будешь?
– Буду…
– Вот и славненько…
– Виктор, – капитан повернулся к Смелякову, – давай собираться. Сейчас быстренько смотаемся в Черёмушкинское отделение и сдадим им гражданина Месхи, так как за ним там, исходя из показаний Тимура, числится ещё одна кража. Пусть их дежурный следователь задержит его по статье 122, ну, то есть на трое суток. А утром подтянется наш следователь и допросит по всей форме.
Сидоров чиркнул спичкой и с наслаждением закурил, глядя на Давида.
– Так-то, гражданин Месхи. Ждёт вас в ближайшие дни «Матросская тишина»…
– Давид, – Смеляков не сумел сдержать любопытства, – скажи мне, как вы вещи-то вытащили из того дома? Ведь не видел постовой, чтобы вы вещи выносили.
– Мы их из окна подъезда выбросили на задний двор, – уныло проговорил Давид. – Никто же не следит за той стороной…
Час спустя Сидоров достал из своего шкафа бутылку водки.
– Витя, это дело надо обмыть. Мы с тобой лихо управились. Кстати, если бы не ты, то мы бы вряд ли с места сдвинулись. Это я на твоего постового из ООДП намекаю.
Мне бы в голову не пришло, что он какие-то сводки составляет… Ну, налил? Давай тяпнем… Они звонко чокнулись стаканами.
– Ох, проклятая, хорошо пошла…
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. ФЕВРАЛЬ 1980
– Ну что? – спросил Сергей Никифоров. – Повезло нам с тобой?
– Да, – кивнул Смеляков.
Они тряслись в милицейском УАЗе, возвращаясь с вызова на квартирную кражу. Собственно, кражи-то не было, имела место лишь попытка взломать замок.
– Фомку этот чудак бросил прямо у двери, – рассуждал Виктор. – Видно, спугнули его.
– Похоже, первый раз пошёл на это. Дилетант. Но искать-то всё равно его придётся. Пальцев он оставил уйму! – Никифоров задумался. – Но это не тот Клоун, который в декабре наляпал отпечатков…
– Ты о ком? – Виктор с интересом посмотрел на эксперта.
– Понимаешь, несколько краж было, где я находил одни и те же отпечатки. Взять никого и не взяли. Но если воры так неаккуратно работают, то почему они никак не попадутся? Почему на них до сих пор не вышли? Ведь одна и та же группа орудует. То есть один и тот же человек. И ведь на территории только вашего отделения шуровал.
– Много квартир взломал?
– С теми отпечатками, которые мне не дают покоя, краж семь, пожалуй, наберётся.
– И везде пальцы? – не поверил Виктор. – Без перчаток работал?
– А я тебе про что толкую! Просто чушь какая-то! Не бывает такого… Я по этому вопросу даже к Носову ходил, ну, к начальнику уголовного розыска РУВД. Так и так, говорю, Владимир Сергеевич, либо мы с полным кретином имеем дело, либо кто-то над нами очень жестоко издевается. Носов-то чего только не видывал на своём веку, но такого не припомнит. Это с его лёгкой руки мы прозвали владельца этих отпечатков Клоуном.
– Клоун?
– Очень подходящая кликуха. Только полный кретин способен оставлять на месте преступления столько отпечатков и продолжать бомбить квартиры в том же районе. Клоун, да и только!
– И какие версии?
– Мы уж голову ломали, думали, может, случайность какая-то… Ну, схватился кто-то из нашей группы за шкаф или стакан отодвинул и оставил свои пальцы. Бредовая, конечно, мысль, но надо любые версии отработать… Ан нет, всех перебрали (все же внесены в протокол), но тех отпечатков не выявили.
Виктор недоумённо покачал головой и поглядел в заледеневшее окно.
Машина проезжала мимо Черёмушкинского рынка.
– Володя, а ну-ка притормози! – Смеляков вдруг хлопнул водителя по плечу.
– Ты чего? – Никифоров без интереса тоже посмотрел в окно.
УАЗ резко затормозил, въехав передним колесом в груду почерневшего от грязи снега.
– Заметил чего? – снова спросил Никифоров, дыша на замёрзшие руки.
– Давай-ка вон тех проверим, вон ту компанию! – Смеляков указал глазами на высокого азербайджанца в огромной лисьей шапке и стоявших возле него юношу и девушку.
– Под ориентировку подходят, что ли? – уточнил Никифоров.
– Нет, просто мне кажется, что этот, в лисьей шапке, сейчас впаривает им наркоту.
– Я нужен? – Водитель через плечо поглядел на Смелякова.
– Нет, справимся. Пошли, Сергей…
Завидев выпрыгнувших из милицейского автомобиля людей, мужчина в лисьей шапке сунул руки в карманы тёплого пальто и отвёл глаза от стоявшей перед ним парочки, словно знать их не знал. Смеляков перебрался через высокий сугроб и быстрым шагом подошёл к азербайджанцу. Девушка и юноша были грузинами; при приближении Смелякова и Никифорова они заметно заволновались. Азербайджанец процедил что-то сквозь зубы и повернулся, чтобы уйти.
– Здравствуйте, граждане! – Виктор перебрался через высокий сугроб, чувствуя, как снег заваливается ему в ботинки, и быстро подошёл к азербайджанцу. Представившись и показав своё удостоверение, он сказал: – Предъявите, пожалуйста, документы.
– А в чём, собственно, дело, товарищ лейтенант? – стараясь говорить твёрдо, произнёс юноша. Его покрасневшие глаза слезились, на лбу выступила испарина, губы слегка подрагивали.
«У парня, похоже, начинается ломка», – подумал Виктор и сказал:
