Карина Тихонова - Капкан для бабочки
Но глаза не подводили: на снимке под фамилией Холода был портрет Максима Матвеева, то есть того человека, которого она обнаружила у себя в коридоре. Кики не знала, радоваться ей этой находке или пока рано, ведь к разгадке она не приблизилась ни на шаг!
Напротив, все запуталось еще больше.
Получалось, что господин Холод умер аж целых два раза: полтора года назад сгорел в машине, а в эту пятницу кто-то ударил его по затылку. И это Кики крайне не нравилось.
Не вампир же он, в самом деле, этот парень?!
Когда в турке бурно поднялась пенка, в дверь вдруг позвонили.
– Здрасьте, кого это несет в такую рань? – проворчала Кики, посмотрев в «глазок». В мутном стеклышке маячила одинокая мужская фигура.
Черт, кто это?
Она вдруг испугалась, да так, что похолодело в затылке и озноб пробежал по телу. Внезапно севшим голосом она спросила:
– Кто там?
– Кики, открывай, это я!
Стас. Она с облегчением перевела дух, загремела замками, и уже Стас быстро шагнул в открытую дверь, когда внутренний голос запоздало сказал: «Стоп, а если действительно Стас совершил убийство?..»
Сердце екнуло и медленно стекло куда-то вниз, но было уже поздно. Стас вошел в квартиру и протянул Кики букетик подмороженных тюльпанов.
– Привет, это тебе.
Она не смогла ничего сказать, только глупо кивнула и поспешила ретироваться в кухню. Кофе был еще горячим, и Кики жадно глотнула из чашки – ей требовалось прийти в себя.
Нет, это никуда не годится – трястись при виде собственного парня!
Букетик перекочевал в вазу, Кики долго делала вид, что не знает, как получше разместить ее на кухонном столе.
– Тебе нравится? – Стас подошел сзади, обнял ее за плечи. Кики чувствовала, как напряжены его руки, словно он держал в объятиях бомбу с часовым механизмом.
– Что – нравится?
– Цветы, конечно!
– Ах да, конечно. – Кики метнула взгляд в сторону бледненьких печальных тюльпанов.
– Я подумал… ну, в общем… Не сердись на меня, я не хотел тебя обидеть.
Сказать ей было нечего. Точнее, на языке крутилось несколько фразочек, одна другой ядовитее, но сейчас Кики не могла выговорить ни слова. Все, что она сказала бы, звучало фальшиво и натянуто.
Нет, нельзя дать понять, что она что-то подозревает. Пусть все будет как всегда. Иначе черт знает что может произойти…
Огромного усилия воли ей стоило спокойно высвободиться из его рук, щелкнуть по носу и широко улыбнуться.
– Да, я сержусь! – сказала Кики и прибавила в голосе кокетливых ноток, а во взгляде шутливых искорок.
«Да, хорошо, пусть это будет как бы не всерьез», – одобрил внутренний голос.
– Ну прости меня, солнышко. – Поняв, что Кики сердится понарошку, Стас мог теперь нести какую угодно чушь. – Я был немного не в себе, выпил, и потом, позвонили с работы, там куча неприятностей…
– Это еще не повод кричать на меня, Стас, – сказала она мягко.
– Обещаю, этого больше не повторится.
– Ну ладно, шут с тобой! Смотри, еще раз провинишься – я тебя оштрафую. На норковую шубу и отпуск на Лазурном берегу, понял?
– Понял, шеф! – Стас откозырял, схватил ее в охапку и потащил в комнату, к огромной кровати, в которой Кики провела сегодня бессонную ночь.
Она приготовилась было возмущаться и сопротивляться, как вдруг где-то затрезвонил Стасов мобильник. С неимоверным облегчением Кики отскочила в сторонку и потрясла перед его носом рукой с часами.
– Ты с ума сошел, я уже на работу опоздала!
– Да и черт с ней! – сказал Стас весело.
– Возьми трубку, тебя, наверное, в офисе уже потеряли!
Скроив разочарованную физиономию, Стас отправился на поиски телефона, который трезвонил неизвестно где, а Кики пыталась прийти в себя.
Кажется, наступает новый этап в их отношениях: теперь Кики будет шарахаться от каждого его жеста, от каждого поцелуя. Честно сказать, ей были неприятны объятия Стаса и его решительные… приставания. Может быть, она круглая дура, и это не кажется таким уж невероятным, учитывая, как долго она терпит этого парня… Но сейчас ей все время мерещится занесенная над головой Матвеева, вернее, Павла Холода, статуэтка, которую держит тренированная рука Стаса. И это напрочь убивает все теплые, нежные и еще бог знает какие чувства.
Стас тем временем нашел телефон, который валялся на полочке в прихожей вместе с ключами от машины и очками. Он ответил – и лицо его в мгновение ока переменило выражение.
Он напрягся, отчетливо проступили скулы, глаза в один миг стали почти прозрачными… Кики наблюдала это превращение, закаменев от страха. Таким она Стаса никогда не видела, если не считать того неприятного инцидента на даче. Но тогда она не обратила внимания на разительные перемены, а вот теперь…
– Привет. Ты уже на работе? А я… У меня дела в городе, так что в офисе появлюсь попозже… Нет, я сейчас не могу говорить. Почему? Потому что… какая разница? Послушай, это ты мне грубишь!..
В этот момент он перехватил Кикин взгляд, отвернулся и сделал ужасную вещь. Вошел в ванную комнату, захлопнул дверь и пустил в раковину воду.
Целую вечность Кики стояла в прихожей и с отвратительно глупым видом таращилась на дверь, за которой шумела вода. Разумеется, голоса не было слышно.
Ее вдруг захлестнул гнев – стремительно подступил к горлу, и Кики явственно ощущала его внутри, как нечто осязаемое. Вот сейчас она распахнет дверь, выхватит из рук телефон и потребует объяснений, от начала до конца. Что он делал здесь в вечер убийства? Почему не встретил ее в аэропорту? За каким чертом ему требуется разводить секретность вокруг телефонных звонков?..
«Постой, – шепнул внутренний голос. – Держи себя в руках. Статуэтки уже нет, но в доме кроме нее полно тяжелых предметов. А ты не знаешь наверняка, что Стас непричастен. Скорее, наоборот…»
И она отступила. Ярость медленно колыхалась внутри черным и душным облаком, готовая в любой момент выплеснуться наружу. Кики удерживала ярость внутри, как сдерживают под уздцы распаленных лошадей.
Медленно, очень медленно, она ушла в комнату, заперла дверь и принялась одеваться. Из зеркала на нее смотрела настоящая фурия: зеленые глаза побелели от гнева, губа закушена почти до крови, чтобы не сорвалось лишнее слово…
Кики нацепила первое, что подвернулось под руку, зато тщательнее обычного надушилась – «Cool water»[1] – именно то, что нужно. Ледяной свежий запах помог ей прийти в себя: точно глотнула из окошка морозного воздуха.
Когда она вышла, Стас подпирал стенку в прихожей и внимательно рассматривал носы своих ботинок.
– Мне пора на работу, – сказала Кики ровно.
– Да, мне тоже надо ехать, сегодня дел невпроворот.
– Вот и отлично.
В напряженном молчании они вышли на улицу, распрощались без особой теплоты и разъехались в разные стороны.
«Свинья», – сказала бы на это Лиза. Она любила смачные словечки гораздо больше, чем это предписывали правила хорошего тона. «Свинячий помет! Собака» – вот что сказала бы она, если бы Кики поддалась искушению и рассказала ей о сегодняшнем Стасе: незнакомом и чужом.
Но делиться впечатлениями Кики не стала. Она приказала себе помалкивать, загнать чувства подальше и целый день вкалывала как проклятая, пытаясь отвлечься, забыться, заглушить боль работой.
Лиза, встречаясь с ней в курилке или в буфете, пыталась выпытать, что происходит с подругой. Она так настойчиво расспрашивала ее, что Кики не выдержала и сбежала к себе в кабинет, запершись изнутри на ключ, что категорически запрещало руководство компании.
Плевать на руководство!
Она встала из-за стола не в шесть, как обычно, а ближе к половине девятого. Домой ехать не хотелось – стоило только представить одинокий ужин под вечное трещание виджеев с MTV и в компании полных отчаяния мыслей… Лучше уж заночевать на работе!
Но разумеется, до таких глупостей Кики еще не докатилась. Она решила заехать в какой-нибудь симпатичный ресторанчик, поужинать там, а дома сразу лечь спать, чтобы не думать ни о расследованиях, ни о странном поведении Стаса, ни о том, что кто-то из друзей причастен к убийству…
Возле вращающихся стеклянных дверей ее кто-то ухватил за рукав, и Кики вздрогнула от неожиданности. Лиза! В ее взгляде читалась мрачная решимость устроить допрос с пристрастием. Немедленно! Не сходя с места!
– Что ты тут делаешь? – спросила Кики, пытаясь улыбнуться.
– Именно этот вопрос я хотела задать тебе. Ты на часы давно смотрела?
– Слушай, подруга, отстань, у меня было много работы! Из-за всех этих приключений я забросила все проекты…
– Расскажи это шефу, – надменно бросила Лиза. – А мне можешь не врать. Ты думаешь, я не вижу, что с тобой происходит?
– Что со мной происходит?
– Вот это я и хочу выяснить. Домой она не едет, на работе засиживается до ночи…
– Это тебе надо домой спешить, к мужу и домашнему очагу… А я, старая холостячка, могу делать все, что захочу! – заметила Кики с усмешкой.
