Михаил Петров - Гончаров и маньяк
- Погоди, чего это ты разошелся, - остановил я его. - Не ровен час убьешь раньше времени, что потом делать будем.
- А ты посмотри, какие у них носки!
- В красную и синюю полоску, - констатировал я. - Так и должно быть, мы с тобой об этом догадывались. Но убивать-то зачем?
- Извини, Иваныч, погорячился, - с видимым сожалением прерывая свое занятие, отступился Макс. - Не люблю я таких архаров. Крутые! Тьфу... Посмотрим, как они запоют, когда крутить их начну я.
- Не сомневаюсь, но не на улице же это делать. Надо выбрать какое-нибудь подходящее помещение и там поговорить с ними по всем правилам Малюты Скуратова.
- Эй, мужики, кто вы такие? - решился подать голос один из балбесов.
- Я тот самый лопушок, которого вы пришли убивать, - ласково похлопал я его по щеке. - Кто из вас Шурик, а кто Жмурик?
- Шурик это я, - поспешно сообщил парень в черной куртке. - Послушайте, мужики, отпустите нас, - с детской наивностью попросил он. - Мы вас бабками не обидим.
- Отпустим, - душевно пообещал я. - Только сначала отрубим руки, потом ноги, ну а там и гуляйте на все четыре стороны. Это я так, пошутил, шутки у меня такие неуклюжие. А если серьезно, то относительную свободу вы получите только после того, как все нам расскажете.
- А что мы должны вам рассказать? - простодушно спросил он.
- Ну, например, о том, как вы ограбили магазин "Ольга", о том, как вы силой запихали Галину Гудко в машину, о том, как вы ее насиловали, а потом убили.
- Ты чё, дядя? У тебя замкнуло или крыша поехала? О чем ты стрекочешь?
- Сейчас ты у меня застрекочешь. - Вывернув ему за спину руки, Макс замкнул наручники, а потом то же самое проделал и с Жориком. - Сейчас вы оба у меня застрекочете, - многообещающе приговаривал он, отпуская трос тельфера.
Когда их головы оказались на земле, он добросовестно перетянул их ноги прочным шнуром и растащил по сторонам.
- Иваныч, иди продолжи беседу с Борькой, пока я тут с ними потолкую.
- Не завидую я вам, ребята.
Сострадательно посмотрев на них и повинуясь пожеланию Макса, я вошел в дом. Признав поведение Ланского на данный момент удовлетворительным, я освободил его от оков и предложил немного перекусить, ну а так как я позабыл дома тормозок, мне пришлось довольствоваться его скудными харчами. На кухне, отделанной красным деревом, мы выпили по рюмочке и завели душевный и доверительный разговор. Его содержания и какого-то сумасшедшего поворота я не мог бы представить себе и в самом кошмарном сне. Это было какое-то чертовское наваждение.
- Ладно, чего там, коли начал, так уж обнажайся до конца, - опрокинув рюмочку, зажевал я икоркой. - Я ж с первого взгляда прекрасно тебя понял не мог ты пойти на убийство, не то воспитание и не тот характер. Мне непонятно другое: ведь ты и на ограбление не тянешь, не та у тебя психология. Скорее всего, это идея твоей несравненной Венеры. Я правильно понимаю ситуацию?
- Нет, неправильно. Это была моя идея, Венера на нее согласилась не сразу.
- А зачем вам вообще понадобилось это ограбление? У вас что, денег не хватало?
- Хватало, - вздохнул Ланской. - Раньше хватало. А хочешь, я тебе все выложу, как на исповеди, я никому об этом еще не рассказывал? Я тебе почему-то доверяю и потому готов рассказать все, как оно было и как тянулось. Выпьем! - наливая еще по махонькой, предложил Ланской.
Глава 11
- Все началось первого августа. Этот проклятый день я не забуду никогда, - с пол-оборота завелся Ланской. - В тот вечер, проводив гостей, мы с Венерой поцапались из-за какого-то пустяка. Теперь уж точно не помню, из-за какого именно - то ли я себя плохо вел в компании, то ли она, суть не в этом, но мы поругались, и наша перебранка затянулась за полночь. Наконец мне это надоело, я плюнул на все и, забрав подушку, ушел к себе в кабинет. Но Венерке, как настоящей татарке, состоявшейся ссоры показалось мало. Через полчаса она пришла следом, и перебранка возобновилась с еще большим накалом, слово за слово, оскорбление за оскорблением, и дело дошло до банальной драки. Она расцарапала мне рожу, а я поставил ей здоровенный фингал. Только этого ей и не хватало, только этого она и жаждала. Торжествуя и радуясь, она вызвала милицию. Тогда я предпочел за лучшее слинять из дома до приезда наряда, зная наперед, что утром она сама, раскаявшись, будет локти кусать. Я спустился вниз, в гараж, выгнал машину и покатил себе куда глаза глядят. Сам понимаешь, настроение прескверное, жить не хочется. Так и качу себе по дороге в город, думаю думушку свою. Не шибко гоню, километров под шестьдесят ползу, а куда мне торопиться? Думаю, и чего не завел себе штатную любовницу, сейчас бы как раз пригодилась. С проститутками-то я не связываюсь, грязи боюсь. Опять же прикидываю, к кому бы из друзей заехать, словом перемолвиться. А какие к черту друзья, когда два часа ночи. А тут смотрю, не доезжая до автовокзала с километр, голосует мужик. Присмотрелся, вроде трезвый, ну я и решил его подвезти, а заодно и душу излить. Посторонним-то оно легче. Остановился! Наверное, сам черт мной руководил! Я ведь вообще попутчиков не люблю, а ночью тем более никогда не останавливаюсь, а тут притормозил, будь проклят тот миг, когда меня и впрямь бес попутал.
Сделанного не воротишь. Словом, в машину забрался парень довольно приятной наружности и с хорошо подвешенным языком. Он попросил отвезти его в Старый город, но не назвал конкретного адреса. Сказал, чтоб я выбросил его где-нибудь возле "Весны". Ну возле "Весны" так возле "Весны", какая мне, в сущности, разница. Так вот и едем, болтаем по пустякам, и тут произошло то, что решило всю мою дальнейшую судьбу. Выехали мы на хорошо освещенный участок дороги, и я увидел, что его руки, а особенно рубашка обильно залиты кровью.
Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы обо всем догадаться: два часа ночи, человек, выходящий из леса, и кровь, причем кровь явно не его. Не подавая вида, что заметил эту кровь, я лихорадочно принялся соображать, что мне делать и как быть дальше. В самый последний момент, приняв решение, я свернул на улицу, ведущую к милиции, и почти сразу мне в бок уткнулся нож. Он тоже все понял и сказал, что я, наверное, плохо знаю город, а тем, кто плохо знает город, лучше в нем не жить. Перепугавшись до икоты, я тут же развернул машину и отвез его к "Весне". Выйдя, он демонстративно рассмотрел мой номер, улыбнулся и, прижав указательный палец к губам, начал медленно от меня пятиться, пока не скрылся в подворотне дома.
Вы можете представить мое состояние?! Сам не свой, я вернулся домой, проглотил несколько таблеток снотворного и забылся тяжелым сном.
Прошло несколько дней, и я начал забывать свое ночное происшествие. Дурак, если бы я знал, если б мог предвидеть, что травля только начинается, то все повернулось бы по-другому. А теперь мне остается только терзаться да по ночам выть волком.
Четвертого, в пятницу, после обеда, исчезла моя дочь Иринка. Вот так, поехала к своей подруге и как в воду канула. Мы с ног сбились, разыскивая ее. У подруги она не появлялась. Шоферы маршрутных автобусов только пожимали плечами, а поздно вечером раздался телефонный звонок, и этот ублюдок, которого я подвозил ночью, осведомился, как мое здоровье и не слишком ли я обеспокоен отсутствием дочери.
- Отпустите ее, ради бога, - взмолился я тогда. - Я готов заплатить за нее любые деньги. Я ничего не видел и ничего не слышал, на этот счет можете быть спокойны.
- А я и не беспокоюсь, вернее сказать, теперь не беспокоюсь, - цинично ответил он. - Теперь, когда ваша дочь у меня, я знаю наверняка, что заявлять в милицию вы на меня не будете. Вы и сами прекрасно понимаете, чем это может обернуться для вас и вашей Ириши. А насчет денег я как-то не сообразил, но если вы беретесь выплачивать ей ежемесячный пенсион, то рацион ее питания станет гораздо разнообразнее, а жилищные условия заметно улучшатся.
- Как? - вскричал я пораженно. - Вы собираетесь держать ее у себя целый месяц?!
- И не один, - со смешком ответил он.
- А сколько же? - со страхом спросил я.
- Об этом знает только Господь Бог. А если серьезно, то она пробудет у меня не меньше полугода, а потом, когда я буду готов покинуть город, я вам ее верну в целости и сохранности, если вы за это время не сделаете какой-нибудь глупости. Вы понимаете, о чем я говорю. Да-да, если вы начнете трепаться об исчезновении Ирины, то в этот же день вы ее и получите, но только не полностью, а фрагментарно, и это не дешевые угрозы. Впрочем, вы меня сами видели и понимаете, на что я способен. Теперь к вопросу о пенсионе. Вы действительно подали мне блестящую идею, и я просто не вправе вам отказать. Думаю, что ее месячное содержание обойдется вам в десять тысяч долларов.
- Вы сошли с ума, - выкрикнул я, потрясенный услышанным. - У нас и денег таких нет.
- Это не мои проблемы, работайте, воруйте, словом, делайте что хотите, но чтоб завтра к вечеру деньги были. Теперь это тоже один из пунктов гарантии жизни вашей дочери. Я вас за язык не тянул, я вообще о деньгах не думал, вы сами мне предложили. А за базар, как говорят блатные, надо отвечать. Вот и отвечайте. Ну как, стоит мне завтра вам звонить или это наш последний разговор?
